Невеста инопланетянина - Анатолий Федорович Дроздов

пациентами. Их везли в деревню на машинах — легковых, но иногда в кабинах грузовиков, поскольку с транспортом в СССР было непросто. Прием был неупорядоченным: порой болящих приезжало много, и им приходилось ждать пока дойдет их очередь. Чтобы они не мерзли, мать зазывала пациентов в дом, где угощала чаем из электрического самовара. Вследствие чего болящие воочию наблюдали, как их товарищи по несчастью, кривясь и охая, почти вползали в комнату к костоправу, а обратно выходили бодрыми, веселыми. Это, разумеется, добавляло целителю авторитета. В деревню стали приезжать из городов. Такие пациенты, в отличие от скуповатых деревенских, везли с собой подарки: спиртное, дефицитные продукты. Короче, повторялась ситуация с зубами. Нередко приезжали различные начальники, что не удивляло Кира. Работа-то у них сидячая, и к тому ж нередко вес избыточный — вот и вылетали позвонки. У начальства денег мать не брала, и они не удивлялись — привыкли. Оставляли номер телефона, предлагая свою помощь, если та понадобится. Мать заносила телефон в тетрадку и рядом вписывала имя пациента и то, где он работает. Вдруг пригодится?

Когда дороги заносило снегом — такое редко, но случалось, прием на время прекращался. Кир с матерью отдыхали и много разговаривали. Мать вспоминала детство сына, и каким был Костя непоседливым, пытливым, несмотря на глухоту. Лез, короче, всюду. Очень удивлялась, как сын смог выучиться, стать высококлассным специалистом, и причем не только в медицине. В ответ Кир лишь пожимал плечами. Ведь не скажешь женщине, что сын ее погиб, убитый молнией, а его телом завладел инопланетянин. Вынужденно, но факт такой имеется. Кир был полностью уверен, что настоящий сын Анастасии не смог бы сделать и десятой доли от того, чего добился сам, только осознание, что он — подменыш, смущало пришельца из Обитаемых миров. Поэтому он всячески заботился о матери Константина, чем немало удивлял ее порой. К примеру, убежав в деревню из столицы Белоруссии, он отдал ей деньги, снятые со сберкнижки, как и облигации. О том, что с ним случилось в Минске, Кир тоже рассказал. Мать взяла деньги, заверив сына, что спрячет так, что никакой БХСС не обнаружит. Оставила только облигации. Милиции скажет, что купила их на собственные деньги — и пусть докажут, что это не так. Доход по облигациям выплачивался в виде выигрыша, розыгрыши проводили регулярно, и таблицу со счастливыми номерами печатали в газетах. Мать сказала, что будет проверять. Кир в ответ пожал плечами — в выигрыш он не верил. Эти игры лишь для дураков. Ранее он собирался сдать облигации в сберкассу, забрав их стоимость деньгами. Но если мать хочет по-иному — пусть тешится.

…Подбросив в топку дров, Кир встал и двинул к дому. Неплохо бы перекусить. Через час-другой можно будет мыться, а делать это на пустой желудок не рекомендуется, впрочем, как на полный. Пар не любит обожравшихся, как и голодных. В прежней жизни Кир не сталкивался с баней — в Обитаемых мирах их не существовало, и, тем более, на Агорне, годе воду экономили. На Земле любили баню, а Кир, распробовав ее, присоединился к почитателям парной. Какое наслаждение в жаре хлестать по телу веником, а после окунуться в снег, взреветь и вновь отправиться в парную! От этих процедур вся кожа тела становилась мягкой, нежной, а подушечки на пальцах, теряя влагу, сморщивались, но после расправлялись, приобретая прежнюю упругость.

Мать Кир застал в странном состоянии: сидя за столом, женщина смотрела неподвижным взглядом в печь и, похоже, что ее не видела. На столе лежала их районная газета, а рядом, на клеенке, — тоненькая стопка облигаций.

— Что случилось? — удивился Кир.

— Облигация выйграла, — сообщила мать бесцветным голосом. — Не магу паверыць. Глянь-ка ты, сынок!

Подойдя, Кир вытащил из пальцев матери облигацию, наклонился над газетой, сверил номер с серией. И они совпали с напечатанными на странице.

— Надо же, пять тысяч! — удивился Кир. — Мы с тобой разбогатели, мама!

Он довольно улыбнулся.

— Да навошта гэты грошы? — к удивлению, не согласилась мать. — Выигравшему пять тысяч машину прададуць.

— А зачем она нам?

— Ты не разумеешь. Гэта же машина! Будзеш ездзиць и мяне вазиць, кали понадобится. Люди яе ждуць гадами, ну, а тут без очереди.

Спорить Кир не стал, решив, что утром мама передумает. Не тут-то было! Мать сходила к председателю, сообщив тому о выигрыше. К удивлению Кира, тот приехал к ним с водителем и открыл совет.

— Мне Семеновна сказала, что машину ты не хочешь? — спросил у Кира.

— А куда на ней мне ездить? — хмуро буркнул Кир. Ситуация ему не слишком нравилась. И зачем мать растрепала? Все теперь в округе будут знать, что у них много денег, что, в итоге, соблазнит кого-нибудь из криминала их изъять. Захотят влезть ночью в дом, чтобы, угрожая им расправой, потребовать отдать им деньги. Дрон, конечно, не допустит ограбления и парализует негодяев, но такое привлечет внимание. Будет разбирательство в милиции, имя Кира попадет в их сводки, а в итоге выяснится: потерпевший в розыске. И к тому же станут удивляться: как он справился с бандитами? На хрен это удовольствие!

— Как появится машина, так найдется куда ездить, — улыбнулся председатель. — Впрочем, если нет желания, облигацию можно и продать. Я найду желающих ее купить. И дадут пять сотен сверху.

— Нет! — решительно сказала мать. — Бяром машину.

Председатель посмотрел на Кира. Тот подумал и кивнул — ссориться с мамой не хотелось.

— Не понравится — продашь, — заметил председатель. — Новую с руками оторвут, да еще приплатят сверху. Ты какую хочешь?

— Разве выбор есть? — Кир удивился.

— Да, — ответил председатель. — Выигравшему пять тысяч можно взять «москвич» или же «жигули» на выбор. «Волгу» — только тем, чья облигация выиграла десять тысяч. Лучше брать, конечно, «жигули».

— Сколько они стоит?

Председатель глянул на водителя.

— Ну, «пятерка» — восемь тысяч, — сообщил тот. — «Шестерка» подороже, а «семерка»[10] — девять тысяч семьсот, но красивая зараза! Я бы взял такую.

— У меня нет столько денег, — Кир пожал плечами. Он соврал — такая сумма была, если посчитать и выигрыш. Но в апреле сдадут дом, где у него квартира. Деньги пригодятся, чтоб ее обставить. — А «москвич» почем?

— Те же восемь тысяч, — сказал водитель. — В комплектации «люкс».[11]

— Подешевле что-нибудь найдется?

— «Запорожец», — просветил водитель. — Стоит пять шестьсот.

— «Запорожец» я б не брал, — скривился председатель.

— Не скажите, Николай Егорович, — возразил ему водитель. — Хорошая машина. У нее пол ровный, сзади места много, пассажирам там удобнее, чем в «жигулях». Про «москвич» не говорю — он хуже.