Кольцо (другой перевод) - Кодзи Судзуки

От огорчения Кимура даже зацокал языком и повернулся к мотоциклисту. Тот, как будто не обращая внимания на плотно затянутый под подбородком ремешок, пытался сдернуть шлем с головы, да так энергично, что казалось, еще немного, и он вместе со шлемом оторвет себе голову.

…ух ты, плохи дела…

Кимура наконец-то понял, что с молодым человеком действительно не все в порядке, присел подле него на корточки и спросил: «Ты как вообще?» Через дымчатое стекло он не мог разглядеть лица пострадавшего. Парень крепко схватил

Кимуру за руку и силился что-то сказать. Казалось, он просит о чем-то. Беззвучно умоляет. Он даже не попытался открыть забрало. Кимура мгновенно сориентировался:

— Полежи тут немного, я сейчас «скорую» вызову. — Он побежал к телефону-автомату. «Где же это видано, — думал он на бегу, — чтобы человек так изувечился, просто упав с мотоцикла? Он ведь на месте стоял, не ехал никуда. Наверное, головой ударился. — И тут же отвечал сам себе: — Да что ты несешь чепуху? У него же шлем на голове…» У Кимуры засосало под ложечкой от недоброго предчувствия.

«Если он сильно поранился, сделаю ремонт в счет своей страховки. Вот ведь незадача какая, теперь надо заявлять о происшествии, а потом еще эта беготня с полицией…»

Позвонив, Кимура вернулся к машине. Парень лежал неподвижно, схватившись руками за горло. Вокруг уже собралась кучка любопытных. Протолкнувшись сквозь них, Кимура громко объявил о том, что уже вызвал «скорую помощь»: «Эй, разойдитесь. Сейчас „скорая“ подъедет!»

Вот он присел на корточки, расстегивает ремешок у парня под подбородком, чтобы снять шлем. И тут — неужели парень притворялся, когда корчился на мостовой, вцепившись обеими руками в голову? — шлем с легкостью снимается, он и застегнут-то был только для виду…

Кимура вздрогнул, когда из-под шлема показалось искаженное от ужаса — более подходящего слова он не смог найти — лицо. Выпученные глаза широко раскрыты, ярко-красный язык провалился в горло, по краям рта стекает слюна. Теперь уже можно не дожидаться «скорую» — и так все ясно. Во время возни с ремешком он попытался нащупать на шее пульс, но безрезультатно. Кимура содрогнулся от отвращения. Окружающий пейзаж мягко расплывался, теряя какое бы то ни было подобие реальности…

Переднее колесо повалившегося мотоцикла продолжает медленно крутиться, из-под бензобака вытекает и бежит по асфальту тонкая черная струйка машинного масла. Струйка тянется до сточной канавы и медленными каплями падает вниз в воду. На фоне безветренной ясной ночи в который раз зажегся красный сигнал светофора.

Кимура, пошатываясь, встал, оперся об ограждение на краю тротуара и еще раз взглянул на тело мотоциклиста, распростертое на проезжей части. Голова молодого человека покоилась на шлеме, как на подушке, из-за чего его шея неестественно согнулась почти под прямым углом.

…неужели это я ему шлем под голову так подложил? Как подушку… Зачем только, непонятно…

Хоть это и произошло несколько секунд назад, Кимура ровным счетом ничего не мог вспомнить. С мостовой на него глядели два широко раскрытых, вопрошающих глаза. Его передернуло, зазнобило. Казалось, что липкий, горячий воздух на мгновение всей своей тяжестью опустился ему на плечи и прошел стороной. Несмотря на жаркую экваториальную ночь, Кимура не мог унять дрожь и трясся, трясся всем телом…

В зеленоватой воде крепостного рва отражались осенние краски раннего утра.

Жаркий сентябрь был уже на исходе. Казуюки Асакава как раз спускался в метро, но вдруг передумал, повернул на выход — ему захотелось пройтись, полюбоваться вблизи отражением, которое он наблюдал с высоты девятого этажа. Глоток свежего воздуха был просто необходим — а то ему уже начало казаться, что вместе с тяжелым, спертым воздухом редакции он, как осадок на дно бутылки, опускается под землю, на платформу метро…

Асакава взбежал по ступенькам. Вот выплыл навстречу императорский парк, и сразу стало легче — можно было смириться даже с клубами выхлопных газов, наплывающих оттуда, где пятая магистраль сливается с объездным шоссе. Едва просветлевшее небо свежо сияло в утренней прохладе.

Хотя Асакава проработал всю ночь и порядком устал, спать ему не хотелось. Мысль о только что дописанной статье будоражила его, заставляя лихорадочно работать каждую клеточку мозга. Он две недели трудился без выходных и надеялся ближайшие пару дней спокойно отдохнуть в кругу семьи. Он предвкушал долгожданные выходные, которые честно заслужил — главный редактор лично посоветовал ему хорошенько выспаться и прийти в себя.

Со стороны станции «Куданся» приближалось пустое такси. Асакава, повинуясь внезапному порыву, проголосовал. Два дня назад истек срок проездного, по которому он исправно ездил от «Таке-баси» до «Нового Ипподрома», а другой он до сих пор не удосужился купить. Короче, отсюда до дома в Синагаве — 400 йен на метро и около двух тысяч йен на такси. Разница заметная, но при мысли о трех пересадках становится тошно, да и зарплату только что получил — так что сегодня можно позволить себе маленькую роскошь.

Он проголосовал. Именно здесь и именно сейчас. Это была неожиданная для него самого прихоть, сложное взаимодействие мельчайших импульсов. Нельзя сказать, чтобы Асакава спешил выйти из метро с твердым намерением вернуться домой на такси. Он просто соскучился по свежему воздуху, вышел на улицу, а тут вдруг, откуда ни возьмись, подъезжает такси, и фонарик горит — в смысле, «свободен», а в перспективе — покупка билета, толчея в метро, три пересадки — ужас!..

Если бы в тот день Асакава все-таки решил поехать домой на метро, ему бы и в голову не пришло искать связь между двумя разными происшествиями. Однако, как ни посмотри, завязка романов — это всегда стечение обстоятельств-Такси как-то нерешительно остановилось у здания с громким названием Палас-сайд. Водитель — невысокий мужчина лет сорока, усталый, с воспаленными глазами — похоже, работал всю ночь. Над счетчиком была прикреплена служебная карточка с цветной фотографией и именем таксиста: Микио Кимура.

— Мне в Кита-Синагава…

Услышав, куда едет клиент, Кимура чуть не заплясал от радости. Таксопарк его компании находился как раз рядом с Синагавой в Хигаси-Готан-да, и после смены он должен был вернуть машину именно туда. Это самое интересное в работе таксиста — подгадать так, чтобы все устроилось, как тебе удобней. Кимура сразу сделался на редкость словоохотливым.

— Вы, значит, едете материалы для статьи собирать?

— Что? — переспросил Асакава, погруженный в свои мысли. После чего отвел усталый взгляд от окна и посмотрел на водителя, пытаясь понять, откуда тот знает о его работе.