Сокровище для крылатого (СИ) - Ингрида Пюли

её надолго, но вы станете почти пустым сосудом. А к ним липнут все беды.

Я кивнула. Это было похоже на правду, но требовалось подумать на досуге.

— Вы ездите верхом, Оливия? — спросил он внезапно, вставая из-за стола в кабинете.

— Немного, милорд.

— Называйте меня Рейнолдом. Если я прав, мы очень сблизимся за следующие несколько дней. Условности лишь помешают нам.

Я подняла руку в упреждающем жесте.

— Не в том смысле, Оливия. Переоденьтесь в костюм для верховой езды. Я буду ждать вас через полчаса в коляске.

Не успела я ответить, что у меня нет амазонки, потому что всё имущество принадлежало мачехе, а она не позволила забрать почти ничего, даже красивые платья в шкафу, как дракон улыбнулся. На этот весьма тепло и понимающе:

— Это мой небольшой подарок, Оливия. Считайте его, прошу вас, входящим в полный пансион.

Я потеряла дар речи, всё, что могла, благодарно склонить голову. И отправиться переодеваться.

Амазонка оказалась чудесной. Голубой, насыщенно-яркой, и по фигуре подходила идеально. К ней шла невысокая шляпка с вуалеткой точно такого же цвета

Дома мне покупали немаркие цвета, коричневый, серый, потому что верховая езда хоть и благородное занятие, но грязное.

Да и держалась я в седле не вполне уверенно. Конные тренировки стоят дорого, а для дам из провинции вовсе необязательны.

Я вертелась перед зеркалом в полный рост, раздумывала, как заколоть волосы, чтобы не мешали и выглядели элегантно, как ощутила настойчивое желание посмотреть, что в карманах юбки. Это была записка, свёрнутая трубочкой и запечатанная магией, чтобы её прочитал лишь тот, кому она предназначена:

«Убирайся, иначе случится несчастье».

Глава 4

Я решила о записке никому не говорить. Положить её могла только служанка, вряд ли сам дракон решил играть на моих нервах таким способом. А горничная станет всё отрицать, получается, я буду выглядеть глупо.

Да и угроза на меня особо не подействовала: мачеха и не такое мне в лицо говорила при дележе наследства!

Против моего хозяина и его воли никто не пойдёт, а эти деньги мне очень нужны. И амазонка нравилась, и то, как я в ней выглядела.

— Вы прекрасны, Оливия! — дракон встретил меня на крыльце, окинул по-хозяйски пытливым взглядом и склонился к руке, чтобы запечатлеть на тонкой ткани перчатки поцелуй.

Он умел быть обходительным и вызывал во мне чувство, близкое к восхищённому изумлению, но я всегда помнила: он дракон. Он использует таких, как я, и пока мы ему служим, всё хорошо. А когда вещь выполнила предназначение, её оставят. Выбросят. Вычеркнут из памяти.

— Благодарю вас, Рейнолд, — ответила я со снисходительной улыбкой, как могла бы отвечать поклоннику, от которого и не ждала иных знаков внимания. Пусть не думает, что я буду плакать от счастья. — Вдвойне за то, что угадали с размером.

— Это моя экономка. У неё глаз-алмаз.

Так вот от кого привет в кармане!

— Вы видели её за завтраком. Я мог бы позволить себе иметь кучу слуг, но не выношу посторонних.

Мы ехали в двуколке с откидным верхом по улицам столичного пригорода, где отдыхали те, кто мог позволить себе роскошь как по деньгам, так и по свободному времени. В основном в Бредхэме жили драконы с семьями и некоторые маги, занимающие важные посты в министерствах и ведомствах королевства.

А также их жёны, дочери, племянницы и менее близкие родственницы. Это был респектабельный городок, в котором не терпели содержанок и дам полусвета.

— Вы специально возите меня по всем улицам, чтобы на меня посмотрели и осудили? — вспыхнула я, не утерпев, когда двуколка свернула в очередной переулок.

Понятно, что дракону незачем заботиться о репутации побродяжки, чьё положение едва ли лучше, чем любовницы, и всё же я не понимала, зачем он решил меня унизить больше, чем того требовали условия нашего договора.

— Признаюсь, да, — кивнул помрачневший Рейнолд.

Мы сидели рядом, как парочка, но, к счастью, дракон не стремился ни завладеть моей рукой, ни придвинуться ближе, чем того позволяли приличия.

— Не сочтите меня за напыщенного индюка, но я должен признаться, что вожу вас по улицам именно с целью вызвать ревность или досаду одной особы. У меня была невеста, ещё на прошлой неделе была, Оливия, весьма красивая, умная, с прекрасными манерами и чувством юмора. Я думал, что мои чувства взаимны, и хоть мы не истинная пара, так что с того?

Я слышала об истинной паре драконов. Понятие редкое, скорее даже легенда.

Хотела улыбнуться, но нахмуренный взгляд спутника заставил меня подобраться и спросить вполне серьёзно:

— Вы думаете, что она вернётся?

Рейнолд посмурнел ещё больше, желваки на лице заходили, а руки самой собой сжались в кулаки. Мне захотелось протянуть руку и разбить, размазать жестокость на его лице, положить ладонь на его кулак и сказать какую-нибудь шутку, милую и наивную, чтобы больше никогда никто в моём присутствии не сжимал кулаки в бессильной злобе.

Мне это было знакомо, хоть и по иной, далёкой от любви, причине.

— Простите, милорд, это не моё дело, — мягко произнесла я.

— Не ваше, Оливия, но я должен вам рассказать. Мы едем на ипподром, мы будем вместе, так близко, что мне хочется отодвинуться, уверен, вам тоже, но в ближайшую неделю вы должны знать обо мне всё. Всё, что предшествовало потере мной Драконьей искры. Поэтому отвечу на ваш вопрос: я думаю, Исильда не вернётся, но мне хочется сделать ей больно, как она сделала мне, хотя это и невозможно.

— Зачем мы едем на ипподром, милорд?

— Физические упражнения высвободят вашу магию. Вы её сдерживаете, Оливия, сами не осознаёте этого, но чем быстрее вы освободитесь, тем скорее я обрету свою Искру.

Какое-то время мы молчали и смотрели в разные стороны. Двуколка выехала за городские ворота, теперь не было необходимости любезничать с почти приживалкой.

— Спрашивайте. Я чувствую, что это для вас важно. Значит, и для меня, — спросил он резко.

Я покачала головой. Сейчас только разозлю его и сделаю своё положение менее удобным. Отец, когда ещё не начал играть, всегда говорил, что я остра на язык, как покойная мама. Порчу людям настроение своими каверзными вопросами:

— А что, если это не поможет? Почему вы уверены, что я смогу вернуть вам Драконью искру?

Он вышел из задумчивости и посмотрел на меня с живым интересом, не как на удобную и полезную вещь, не как на женщину, вполне себе привлекательную для кратковременной интрижки, а как на достойного оппонента в споре. Признаться, я покраснела от удовольствия, и