Сокровище для крылатого (СИ) - Ингрида Пюли

— Это она. Драконья искра, — Рейнолд улыбнулся тепло, будто мы добрыми приятелями. Я никогда не видела его черты настолько мягкими, и вовремя взяла себя в руки, чтобы не прикоснуться к ним. — Совсем скоро она вернётся навсегда. Завтрашний вечер, уверен, будет решающим.

Я кивнула и услышала то, что вмиг заставило меня очнуться от грёз.

— И ты будешь богата и свободна, Оливия.

Глава 10

Странное чувство — свобода. Я одновременно ощутила себя опустошённой, выброшенной-таки на обочину ненужной более куклой и одновременно почувствовала облегчение.

Смутное, почти неуловимое. Как пёрышко, подлетевшее вверх от дыхания человека.

Последние дни я чувствовала себя в тисках: что-то такое непривычно жаркое и тесное поселилось в груди, оно мешало дышать, радоваться предстоящему богатству, заставляло с тревогой и нарастающей грустью ожидать неминуемой разлуки. Хуже того, я ловила себя на том, что стремлюсь нравиться своему нанимателю.

— Ты не рада?

— Рада, просто опешила, — произнесла я. Ещё немного, и я могу ни с того ни с сего расплакаться, но такого удовольствия я ему не доставлю. Ни ему, ни его невесте. — Мне обязательно завтра быть на празднике?

— Всенепременно, Оливия, — кажется, он сдерживал улыбку, а мне захотелось сказать что-нибудь гадкое. — Не зря же мы купили тебе столько прекрасных нарядов? Все они, разумеется, останутся тебе.

— Не уверена, что захочу их забрать. Я теперь богата, могу сама выбирать и оплачивать себе наряды, а эти, — тут я остановилась, чтобы собраться с духом и преодолеть страх оказаться стёртой в порошок. Но обида была сильнее. — Эти будут мне напоминать…

Слово я так и не подобрала, зато Рейнолд это сделал за меня.

— О том, что была нищенкой? Не беспокойся, Оливия, ты полукровка, драконья гордость тебе не присуща.

Я вспыхнула, будто он меня ударил наотмашь. Все колкие слова, вертевшиеся на языке, вдруг смешались в багровый шар, расцветший перед глазами.

Я так ничего и не ответила. Отвернулась к окну и просидела, сцепив руки между собой, моля Богов, чтобы скорее добраться до дома. Рейнолд, к счастью, не делал попыток заговорить. Мои руки и губы дрожали, багровый шар распался на множество осколков, затуманив картинку за стеклом экипажа.

Обычная история. Никогда не думала, что я буду пытаться сдержать слёзы в тот самый момент, когда стала богатой. Почти стала.

Почти осталась с наследством, которого меня лишили, которое бы было моим, если бы не таинственная фигура покровителя мачехи. Мне следовало быть благодарной, а я не могла унять жар внутри. Если бы я была драконом, то спалила бы завтра особняк именинницы дотла!

Рейнолд соизволил протянуть руку, чтобы помочь выйти. Поколебавшись, я подала ему свою и очутилась в пасмурном летнем дне. Кажется, собирался дождь. На Рейнолда я не смотрела, всё, чего мне хотелось, это остаться одной.

— Не обижайся, Оливия, — вальяжно произнёс дракон, когда входная дверь закрылась за нами, а молчаливый слуга принял накидки. — Я очень хочу, чтобы ты вспоминала меня. Хоть иногда.

Он остановился за спиной и провёл рукой по моей шее. Я снова почувствовала покалывание в том месте, где он касался моей кожи.

— Я буду вспоминать, Рейнолд, — ответила я, опустив голову. И добавила, улыбаясь: — Если бы я была драконом, я бы бросила тебе вызов.

Резко отстранилась и бросилась вверх по лестнице в свою комнату. Обернулась на втором этаже и засмеялась:

— И выиграла бы в этой битве. Не сомневайся!

Почти закричала, внезапно вложила в эту фразу всё, что накопилось. Боль, страх, отчаяние и силу, зародившуюся в груди и требовавшую выхода. Мир вокруг зазвенел, отразился в зеркалах в холле и рассыпался на мелкие осколки большой стеклянной глади. Остолбенев, я в ужасе посмотрела на Рейнолда, который совсем не казался рассерженным, даже напротив, смотрел на меня чуть ли не с восхищением, и кинулась в комнату.

За мной никто не шёл, а к обеду я не вышла. Ужин попросила Лили принести в мою комнату, горничная приготовила мне тёплую ванну, по моей просьбе принесла тёплого молока и записку от Рейнолда. Хотя вот об этом я совершенно не просила.

И даже опасалась нечто подобного, прислушивалась к шагам в коридоре. Рейнолд вряд ли сдал бы меня властям, как зеркального мага, и всё же он мог бы заставить меня делать многое, угрожая доносом. Впрочем, я в это не верила.

Более того, хотела бы сказать, что сделала это не специально.

С тяжёлым сердцем я раскрыла записку:

«Не переживай за себя. Я не оставлю тебя без поддержки».

И всё. Признаться, я ожидала письма. Интересно, а ей, имениннице он писал пространные письма идеальным каллиграфическим почерком с лёгким нажимом на бумаге? А Исильда хранила их все до сих пор или вернула адресату?

Я была уверена в первом. С тем и заснула, чтобы открыть глаза, пока дом ещё спал. Пролежала, прислушиваясь к тишине, и думала о сегодняшнем бале. Пусть завтра настанет другая жизнь, и я покину этот дом, но сегодня буду блистать. Как давно должна была по положению, занимаемому с рождения.

С тем и заснула снова, чтобы едва не опоздать к празднику. Именины праздновались по обычаю в полдень, я едва успела привести себя в порядок с помощью Лили, которая снова была рассеянной, но причёску мне сделала по последней моде, как я её и просила.

И вообще, вела себя так, будто признавала во мне госпожу. Однако я уже никому не доверяла.

— Госпожа, милорд просил передать вам это, — явилась перед самым моим выходом в гостиную служанка по имени Кадрила, что была похожа на Лили. Как я выяснила, то была её тётка. Именно она в первый мой день приезда прислуживала за столом, именно она выбирала для меня амазонку. И, вероятно, подложила записку с угрозой.

— Положите на столик и передайте милорду, что я благодарю его, — ответила я, отпуская подательницу бархатной коробочки и другой, круглой, размером с бокал и перевязанную шёлковой ленточкой.

— Подай сюда, — приказала я Лили, бросая последний взгляд в зеркало.

В зелёном платье с открытыми плечами, пожалуй, не стоило появляться на полуденном барбекю, но я накину на себя тончайшую изумрудную шаль, которую вчера приобрёл Рейнолд вместе с остальными нарядами для новой игрушки, как я себя называла, чтобы проветрить голову от дурмана дракона.

В бархатной плоской коробке оказалось золотое ожерелье с тремя изумрудами, такими чистыми, что сквозь них просвечивала кожа, с которой они соприкасались. Теперь никто из присутствующих не будет думать обо мне, как о нищенке.