Шрамы - Вера Холлинс

придавало ему жутковатый вид. И, как будто этого было недостаточно, он уже несколько дней носил одну и ту же мятую одежду, хотя моя мама следила за тем, чтобы вся его одежда регулярно стиралась и гладилась.

Но что действительно заставило мой желудок сжаться, так это следы белого порошка у него на носу. Слишком поздно я поняла, что это был не просто порошок. Он вытер нос тыльной стороной ладони.

— Что ты здесь делаешь? — Спросил он с усмешкой. — Это мужской туалет.

— Ничего себе. Спасибо, что поделился со мной этой главной тайной жизни. Но вопрос в том, что ты здесь делаешь? И нет, не утруждай себя ответом, потому что это очевидно. У тебя под носом больше кокаина, чем в пакете, который ты прячешь в кармане куртки.

Его взгляд стал ещё более яростным, когда он снова вытер нос.

— Как ты меня нашла? — Спросил он, глядя на телефон в моей руке. — Что это?

Я посмотрела на свой телефон. Вот чёрт. Часть экрана с приложением для отслеживания была видна. Он схватил мой телефон, прежде чем я успела его остановить, и внимательно посмотрел на экран. Его глаза расширились от удивления.

— Ты следишь за мной? — Спросил он.

Я выхватила свой телефон и сунула его в карман.

— Конечно, я слежу за тобой! Чего ты ожидал после того, как ты сбежал в прошлый раз? И, как будто твоего последнего исчезновения было недостаточно, теперь ты покупаешь наркотики в школе. У малолеток!

Он с силой ударил по стенке кабинки.

— Это не даёт тебе никакого права следить за мной! — Воскликнул он.

— Я имею полное право! Я твоя сестра. Поэтому, если мне нужно будет следить за тобой, чтобы ты не наделал еще больших ошибок, я буду делать это тысячу раз, и с удовольствием!

Его лицо исказилось от отвращения.

— Понятно. С меня хватит.

— Что?

Его губы скривились в презрительной усмешке.

— Я сказал, с меня хватит. Я устал от того, что ты следишь за каждым моим шагом. Я устал от твоих постоянных нравоучений. Я устал от тебя. Ты сумасшедшая, чрезмерно заботливая сука.

Я вздрогнула, похолодев от яда, прозвучавшего в его словах. Они ранили слишком глубоко. Он никогда не говорил со мной так, но сейчас… Сейчас он был просто незнакомцем, который разрывал мне сердце по кусочкам.

Он выскочил из туалета, и я бросилась за ним, едва замечая, что студенты в коридоре таращатся на нас. Он не мог уйти вот так. Я схватила его за плечо.

— Подожди!

Он резко оттолкнул мою руку и повернулся ко мне лицом.

— Не вмешивайся! Это моя жизнь, и я могу делать то, что захочу.

— Нет, ты не можешь! Подумай о своей семье, придурок! Подумай о нашей маме. Она так беспокоится о тебе. Хоть раз в жизни перестань быть эгоистом и подумай о ком-то, кроме себя!

Он нахмурился еще сильнее, и я почувствовала исходящую от него волну враждебности, которая только усилила мою собственную. Мы стояли так близко друг к другу, но, казалось, между нами пролегла пропасть. Я не могла до него дотянуться, не могла заставить его понять, что его ждёт только погибель, если он продолжит в том же духе, и он причинит боль всем нам.

Он посмотрел мне в лицо.

— Знаешь что, сестренка? Ты и наша глупая мать можете отправляться прямо в ад и наслаждаться собой…

— Мисс Брукс! Немедленно остановитесь! — Воскликнула директор Агуда.

Кто-то обхватил меня сзади и прижал к себе. Знакомое чувство страха и ярости охватило меня, заставляя сердце бешено колотиться.

— Отпусти меня! — Закричала я, извиваясь и брыкаясь.

— Успокойся, черт возьми, — прорычал Мейсен Браун мне на ухо, крепко сжимая меня в объятиях.

Успокоиться? Теперь, когда он был здесь, он только усугублял ситуацию. Просто он должен был стать свидетелем этого. Это должен был быть человек, которого я ненавидела больше всего. И еще больше я ненавидела то, что он поднял на меня свои мерзкие, грязные лапы.

— Отпусти меня! — Я дернула головой назад, сумев схватить его за челюсть с достаточной силой, чтобы он отпустил меня.

Он отшатнулся.

— Сукин…

Я развернулась с поднятым кулаком, готовая ударить и его тоже, но директор Агуда остановилась прямо передо мной.

— Мисс Брукс, немедленно прекратите, или будут последствия!

Я замерла, тяжело дыша.

— Черт возьми, — пронеслось у меня в голове. Я огляделась. Все смотрели на меня с удивлением и растерянностью на лицах. Но что действительно меня беспокоило, так это то, что я не смогла сдержать свой гнев, а директор сидела в первом ряду. Просто отлично.

Я опустила руку, отступила назад и оглянулась через плечо на Стивена. На его лице читались боль и отвращение. Из его теперь уже заметно искривленного носа текла кровь, и я была уверена, что он сломан. Острая боль сожаления поселилась в моей груди.

Я обещала себе, что никогда больше не ударю его. И все же мы были здесь, а я даже и не поняла как сделала это.

— Стивен, я… — начала я.

— Держись от меня подальше, Мелисса, — ответил он.

Мое сердце замерло.

— Я больше никогда не хочу тебя видеть, и я серьезно это говорю, — сказал он, развернулся на каблуках и зашагал прочь.

Моя гордость подсказывала мне остаться на месте и позволить ему дуться сколько угодно, но его слова прозвучали слишком… слишком категорично. Нет, я не могла позволить ему уйти вот так, поэтому бросилась за ним:

— Стивен, подожди!

Но директор остановила меня своим непреклонным тоном:

— Вы останетесь здесь, мисс Брукс. — Я остановилась, не в силах возражать. — Мистер Брукс, вы тоже! — Добавила она.

Стивен, не обращая на нее внимания, исчез за углом, не сказав ни слова и даже не взглянув в ее сторону. Я тихо выругалась и повернулась к миссис Агуда.

— Это возмутительно и неприемлемо, — сказала она, а затем посмотрела на Мейсена: — С тобой все в порядке?

— Да, — ответил он, устремив на меня пристальный взгляд, который, как я предположила, он приберегал для своих злейших врагов. Он потер челюсть, явно раздраженный моим движением, которое, к сожалению, не оставило даже синяка.

Я скривила губы и окинула взглядом его дизайнерскую белую рубашку и темные джинсы. Они были слишком обтягивающими и демонстрировали его мускулы, что привлекало многих девушек в округе. Однако все эти усилия были напрасными, потому что я ненавидела в нем абсолютно всё. Отвращение — слишком мягкое слово, чтобы описать мои чувства. Мейсен Браун, известный также как Барби, был одним из самых популярных и востребованных парней