Цена власти - Илья Витальевич Карпов

Винтерсонг. Вы берёте на себя слишком много. Некоторые вещи нам предугадать не дано, и уж точно не стоит винить себя за то, что этот ваш архимаг снюхался с каким-то демоном и убил столько народу… А что же насчёт ответственности… — лицо Русворта на мгновение приобрело болезненное выражение. — Раз уж вы обо мне наслышаны, то наверняка знаете, что говорят обо мне и покойной королеве Мерайе, сестре Эдвальда Одеринга. Якобы она изменила королю Альберту Эркенвальду со мной, а после родилось рыжеволосое дитя, которое и стало причиной Войны короны. Разумеется, Эдвальд и слышать не хотел об этой версии событий, предпочитая верить, что король тронулся умом и убил верную ему супругу в припадке ревности. Вот только… — Русворт снова вздохнул. — Вот только всё было немного иначе.

Капитан встал лицом к окну, заложив руки за спину, и печально вздохнул.

— Мою сестру Мередит сосватали за Эдвальда ещё когда ей было пятнадцать. В Одерхолде по случаю помолвки случился большой праздник. Там я познакомился с Эдвальдом и там же без памяти влюбился в его сестру. О, госпожа Винтерсонг, как же она была красива… Каштановые волосы, что пахли печёным яблоком, а кожа… Губы… Глаза… Нет, я совсем не поэт. Любое сравнение, на которое способен мой пропитанный солью и вином язык, будет для неё оскорблением. То лето восемьдесят пятого года я провёл в Одерхолде. Мы были молоды и беззаботны… И Мерайя ответила мне взаимностью. О, великое море, я никого так не любил ни до, ни после, даже сбрил усы, которыми так гордился… Потому что Мерайе так нравилось больше.

Венианор Русворт вздохнул и продолжил:

— Эдвальд же был тогда удивительно простодушен. Мы держали наши чувства в тайне от него, и он видел в нас с ней не более, чем хороших друзей. Три года каждое лето я ездил в Одерхолд, а потом получил письмо, что Мерайю, мою прекрасную Мерайю, выдают замуж за нового короля, который годился ей в отцы… Мой мир просто перевернулся и пошёл ко дну, но всё же на свадьбу я приехал. Клянусь, в тот день ей к лицу была бы траурная вуаль, настолько разбитой она выглядела. И только когда наши взгляды встречались, её лицо украшала улыбка.

Венианор Русворт схватил кубок и плеснул остаток вина в рот.

— Я навещал их с Эдвальдом каждое лето. Мы отправлялись в Одерхолд, ездили на охоту, вспоминали былые годы, но наши с Мерайей чувства друг к другу не только не угасли, но, казалось, разгорелись с новой силой. Во время наших тайных ночных свиданий она говорила, что жизнь в Чёрном замке ей в тягость, что лишь только рядом со мной она чувствует себя по-настоящему живой.

Капитан облокотился на подоконник обеими руками, словно на его спине вдруг оказался тяжёлый груз.

— Когда я узнал о её беременности, то опасался худшего. И худшее случилось. Рыжеволосое дитя, мой безымянный сын. Плод нашей запретной любви, что стала причиной ужасной войны, унесшей десятки тысяч жизней… Не знаю, действительно ли Эдвальд не догадывался о нас с Мерайей или просто не желал в это верить. Она погибла, он помешался на мести, уверенный в непогрешимости своей сестры, а я так и не решился ничего ему сказать.

Алессия не смела вымолвить ни слова. Ей стало настолько неуютно, что на мгновение она даже забыла о всех своих бедах.

— И вот, спустя годы, Эдвальд тронулся умом, — продолжал Русворт, — убил Мередит, мою сестру, и начал новую гражданскую войну. Глупо оспаривать его вину во всём произошедшем, но, если подумать… то началось всё с меня и Мерайи. Она свою вину искупила сполна, и теперь я единственный, кто по сей день в ответе за все реки пролитой крови. Все эти годы меня не покидает одна единственная мысль. Она присосалась ко мне и сверлит, точно минога: если бы не я, всё могло бы быть по-другому. Вы спрашивали, знаком ли мне груз вины и чувство ответственности? О, госпожа Винтерсонг, поверьте, они мне знакомы.

Услышав звук закрывающейся двери и удаляющиеся шаги, Венианор Русворт лишь печально вздохнул. Он отхлебнул вина прямо из бутылки и, глядя сквозь мутное стекло на собирающиеся тучи, повторил:

— Всё могло бы быть по-другому.

Глава 2

Дунгар Велендгрим понуро взглянул на серое небо и утёр со лба первые капли начинающегося дождя. Когда его величество отправлял гнома в подгорный анклав Могримбар с важной миссией, тот и представить не мог, как всё обернётся.

Король попросил привезти полсотни тонких лент из серебряной стали. Его величество знал, что правителя гномов заинтересовать непросто, поэтому он в подробностях объяснил Дунгару, как лучше будет договориться со старейшиной Глиммерихом, что вот уже полсотни лет является бессменным правителем подгорного народа Пояса мира.

Следуя этим указаниям, на аудиенции Дунгар сначала сообщил, что король обещает выслать пять десятков обозов с едой и тканями, вином и специями, со всем тем, в чём подгорный народ нуждался во все времена. Глиммерих сначала заупрямился, мол, что ж тогда его величество не отправил хотя бы часть этого добра вместе со своим посланником? Тогда Дунгар выложил главный козырь: снижение налогов для всех торговых дел анклава с королевством. Тут-то широкие ноздри старейшины раздулись пуще прежнего, а в его глазах загорелся огонёк, хорошо знакомый любому, кто хоть раз торговал с гномами. Глиммерих почуял выгоду. Дунгар мог поклясться, что под густой белоснежной бородой старейшины анклава, совершенно непроницаемой взгляду, появилась широкая довольная улыбка.

Глиммерих согласился дать не больше десятка полос серебряной стали. Остальное — только после выполнения королём своей части договора. Впрочем, Дунгар и не думал расстраиваться. Учитывая тяжёлый нрав подгорного правителя, это уже был немалый успех.

Кроме серебряной стали его величество попросил разыскать и привезти в столицу гномьих мастеровых из тех, что сведущи в плотницком искусстве. «Они — единственные, кому я могу доверить задуманное», — сказал тогда король. Хоть сути работы он Дунгару не раскрыл, но посулил по-королевски щедрое вознаграждение за работу. Его величество, разумеется, знал о знаменитом прагматизме подгорного народа, поэтому последовал старой поговорке: когда гнома просят помочь со строительством, он спрашивает не «что?» или «где?», а «сколько?» И не прогадал.

Дунгар почти случайно вышел на бригаду мастеровых, которые на днях закончили укрепление опор в одной из многочисленных могримбарских шахт. Возможности выгодно поработать на короля Энгаты и, к тому же, сменить обстановку, были рады они все, кроме