Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая. - Геннадий Борисович Марченко

Вытер везде пыль, подмёл и протёр влажной тряпкой полы, потом позавтракал и вместе с Петром отправился в больницу. Крапал мелкий, противный дождик, так что соседу пришлось раскрыть над нами зонтик. Эх, опять я из родительского дома зонт не взял, просто забыл, если честно. Надо бы уже купить, что ли. В хозяйственном, например, видел, что продаются зонты. Решил, что вечером зайду, хотя и придётся сделать небольшой крюк в сторону центра.

Дежурила сегодня Лена, вчера я её не застал. Что-то в ней изменилось… Точно, причёска! Осветлилась и накрутила кудри. Специально для меня? Знала, что я возвращаюсь? Вряд ли, но думать так приятно. Вон как глазками в мою сторону стреляет. Не сдержался, подмигнул, Лена тут же запунцовела и смущённо отвела взгляд в сторону. Ой, ну прямо воплощение скромности! А если вспомнить, что мы в ординаторской вытворяли… Хотя ещё, как говорится, не вечер.

После всех планёрок у завотделением и главврача, первым делом ознакомился с историями болезней своих подопечных. Ничего экстраординарного: сахарный диабет, гипертония, стенокардия, ишемическая болезнь сердца, язва желудка, бронхиальная астма, пиелонефрит… Нет, понятно, что хвори неприятные каждая по-своему, но ведь не смертельные. Если, конечно, не запускать.

— Арсений… хм… Ильич, — заглянула в ординаторскую Лена с историей болезни в руках. — Тут по направлению женщина. В 9-ю палату определили.

— Когда мы наедине, можно и без отчества, — улыбаюсь ей я.

Лена тоже улыбается, уже не так смущённо, как недавно. Закрывая за собой дверь, бросает на меня многозначительный взгляд. Ах ты шалунья! Правда, тут же перед глазами встаёт образ Евдокии… Ох и бабник ты, Коренев! То одной мозги пудришь, то другой…

Но второй я хотя бы вернул женское здоровье, так что расплатился, да ещё с лихвой. В конце концов, удовольствие от секса получали оба, и к тому же я никаких обещаний и даже намёков не делал. Понятно, что мы в ответе за тех, кого приручили, но, с другой стороны, ещё неизвестно, кто кого приручал, мы с Евдокией находились в одинаковой стартовой позиции.

Ладно, хорош снова совесть свою терзать. Что тут у нас… Юрикова Степанида Георгиевна, 59 лет, жительница села Зелёный Дол. Обратилась в поликлинику с жалобами на общую слабость в течение нескольких последних месяцев после того, как переболела ОРЗ. Испытывает недомогание, раздражительность, приливы жара. Наблюдается повышенная температура. Сделаны общий анализ мочи и крови. В крови обнаружено повышенное содержание лейкоцитов. Предварительный диагноз – ишемическая болезнь сердца. Для более тщательного обследования направляется в районную больницу города Сердобска.

Ишемическая болезнь сердца? Хм… Внутренняя чуйка подсказывала, что здесь не всё так просто.

Ещё до утреннего обхода в компании Штейнберга я решил проведать пациентку. Сначала вошла дежурная медсестра, предупредила, что сейчас в палату зайдёт лечащий врач. Женское отделение всё-таки, дамы должны привести себя хоть как-то в порядок перед появлением мужчины, пусть даже и доктора.

— Доброе утро, товарищи женщины, — как всегда, с излучающей тепло улыбкой приветствовал я пациентов.

Женщины нестройно поздоровались. Одна из них, полненькая и в линялом халате, сидела на кровати с отсутствующим видом, при моём появлении тихо поздоровалась вместе со всеми. Так-то я вчера ещё заходил, представлялся, и больные меня помнили, кто-то даже назвал меня сейчас по имени-отчеству.

— Как настроение? Вижу, что бодрое, правда, не у всех. Кто у нас Юрикова?

Юриковой оказалась та самая в линялом халате. Я присел с ней рядом на край кровати.

— Степанида Георгиевна, как самочувствие?

— Слабость, — сипло проблеяла та. — Всё время хочется спать. И в горле будто ком, есть трудно. А ещё при жевании и глотании боль отдаётся в правое ухо и затылок.

— Вот как? А можно я вашу шею потрогаю?

— Трогайте, — пожала она плечами, — хотя не понимаю, при чём тут шея…

— Просто хочу проверить одно своё предположение.

Ну, так и есть, щитовидка увеличена, хотя и незначительно. Тут ещё солидная жировая складка на шее, поэтому визуально определить воспалительный процесс не представлялось возможным. Но всё равно это упущение поликлинического терапевта.

Подострым гранулематозным териоидитом чаще всего страдают женщины в возрасте 30-50 лет, переболевшие вирусной инфекцией, либо носители гена HLA-BW 35, восприимчивые к вирусным заболеваниям. Похоже, моя пациентка относится к одной из этих двух категорий.

— Что там? — спросила Юрикова, когда я закончил пальпировать.

— Узелки, — констатировал я. — Нелады с щитовидной железой, а какие именно – выяснится после полного обследования.

Применять свои целительские навыки в данном случае я пока не планировал, клиническая картина для меня и так была вполне ясной, ну а дальше, после подтверждения предварительного диагноза, будет назначено соответствующее лечение.

Зато было о чём доложить Штейнбергу во время последовавшего спустя сорок минут обхода. Тот тоже пальпирует у больной в районе щитовидки, кивает:

— С предварительным диагнозом, пожалуй, соглашусь.

И уже позже, в коридоре:

— Полное обследование уже назначили? Как результаты всех анализов будут готовы, покажите мне на всякий случай. Интересно, какой уровень гормонов… Я в институте в СНО[1] состоял, как раз увлекался этой темой. Так что, авось какой совет дам дельный. Хотя мне кажется, что вы и без моих советов прекрасно справитесь…

На следующий день были готовы анализы. Уровень гормоны Т3 и Т4 был выше нормы, что указывало на воспалительный процесс в щитовидной железе. Гипертиреоз налицо. Составил план лечения, доложился Штейнбергу, тот мой план одобрил.

А тут ближе к вечеру сама Юрикова притормозила меня, когда я шёл по коридору из туалета в ординаторскую.

— Доктор, совсем мне плохо. В обед только кашки немного поела гречневой да компот смогла выпить. Дышу с трудом, спать боюсь – вдруг во сне задохнусь.

М-да, похоже, щитовидка неплохо так увеличилась в объёме, что уже и пища не проходит. А если это рак щитовидной? Нет, видно, придётся просканировать больной орган при помощи небесного ДАРа. Даже если я не ошибся в своём предварительном диагнозе, и это не какой-нибудь рак щитовидной железы, то человеку в любом случае худо. А ну и впрямь задохнётся? Зачем мне такой первый летальный исход в начале моей врачебной карьеры? Пусть даже она у меня уже вторая.