Романовы. Пленники судьбы - Александр Николаевич Боханов

в Пруссии на протяжении нескольких веков, а с 1871 года ставшей и правящей династией объединенной Германской Империи.

Александра Федоровна – дочь Прусского короля Фридриха-Вильгельма III и сестра первого Императора Германской Империи Вильгельма I (1797–1888). Сын же Николая I – Царь Александр II – доводился Германскому Кайзеру племенником.

В XIX веке родственные узы связали династию Романовых почти со всеми владетельными домами Европы. Первые же, так сказать, международные брачно-семейные связи начали возникать в предшествовавшем веке.

Россия была провозглашена «Империей» при Петре I в 1721 году. Именно к тому времени восходит обычай, ставший с конца ХVIII века непререкаемой традицией, – заключать браки с иностранцами. До Петра русскими царицами почти неизменно являлись русские же по крови и по рождению.

Неистовый преобразователь Петр Алексеевич и в семейных делах родственников перенял норму европейских стран, где давно уже стало правилом заключать равнородные династические браки. Сам в 1712 году обвенчался с нерусской – Мартой Скавронской, получившей в Православии имя Екатерина Алексеевна (1684–1727). Этот брак ни с какой точки зрения «равнородным» не являлся.

Избранница Царя (будущая Императрица Екатерина I) происходила из простой крестьянской семьи и до того, как в 1705 году на нее «распространил свою благосклонность» повелитель державы, успела пережить и испытать немало превратностей. Но Монаршая Воля – закон, и никто из подданных и думать не смел перечить владыке.

В отношении же семейных дел своих отпрысков Царь придерживался строгих европейских династических правил. Сына от первого брака Алексея (1690–1718) Петр I женил в 1711 году на принцессе Браушвейг-Вольфенбюттельской Софии-Шарлотте (1690–1715), а дочь от второго брака Анну (1708–1728) выдал замуж за Карла-Фридриха, герцога Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского (1700–1739). Их сын, получивший при крещении в Германии имя Карл-Петр-Ульрих (1728–1762), и стал в 1761 году, после кончины своей тетки, дочери Петра I Императрицы Елизаветы, Царем под именем Петра III (1728–1762).

Этого внука Петра I в конце июня 1762 года свергла с престола группа заговорщиков во главе с его супругой Екатериной Алексеевной (1729–1796), урожденной принцессой Ангельт-Цербстской, провозглашенной расторопными клевретами после переворота Императрицей Екатериной II.

Вскоре Петра III умертвили (официально было объявлено, что он скончался «от геморроидальных колик»), а Екатерина II заняла престол почти на тридцать пять лет. Она являлась фактически узурпаторшей, так как был жив сын Императора Петра III Павел Петрович (1754–1801), которого мать не любила. В последние годы своей жизни она вообще намеревалась лишить ненавистного сына Павла – правнука Петра I – прав на престол и переадресовать корону своему дорогому внуку Александру Павловичу (Александру I). Смерть помешала Екатерине II совершить еще один династический переворот…

Заняв трон, Павел I сразу же озаботился наведением порядка в делах Царского Дома и в первую очередь в вопросе Престолонаследия. Появление «Учреждения об Императорской Фамилии» и стало проявлением подобной заботы.

После Петра III в европейских династических справочниках правившую в России фамилию называли Романовыми-Шлезвиг-Гольштейн-Готторпами. В России же подобное титулование никогда не употреблялось, и Царскую Династию неизменно именовали Романовыми.

При Николае I состав Императорской Фамилии заметно увеличился. У Императора было семь детей. Александр (1818–1881), Мария (1819–1876), Ольга (1822–1892), Александра (1825–1844), Константин (1827–1892), Николай (1831–1891), Михаил (1832–1909). Многочисленным было и его потомство его детей: у Николая Павловича насчитывалось 28 внуков.

Некоторые из них умерли рано и собственных семей не завели. Почти все остальные жены и мужья Царских сыновей и дочерей стали членами Русского Императорского Дома. Исключение составляли лишь дети Ольги Николаевны, пополнившие Королевский род Вюртемберга – одного из государств Германии.

К середине XIX века в пределах Германии имелось несколько десятков государственных образований: от крошечных, насчитывавших 20–30 тысяч населения, до больших королевств, с миллионами жителей, такими как Пруссия или Бавария. Именно среди королевских, княжеских, герцогских и графских владетельных родов Германии, как правило, и подыскивались «спутники жизни» для русских Великих князей и княжон.

«Германская свадебная ярмарка» привлекала внимание не только Романовых, но и других дворов. В этой связи известный прусский политик – первый канцлер Германской Империи Отто фон Бисмарк (1815–1898) – язвительно назвал Германию «племенной фермой Европы».

После умершей еще в 1761 году дочери Петра I Елизаветы I все последующие русские Царицы имели немецкое происхождение. Существовало лишь одно исключение: супруга Александра III Императрица Мария Федоровна (1847–1928). Она происходила из Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбурского Дома, и хотя немецкие корни этой Династии не подлежали никакому сомнению, но в Дании немецкое первородство никогда не признавалось.

В XIX веке в составе Императорской Фамилии появились носители иностранных (немецких) родовых титулов, указаконенные в России. Герцоги Мекленбург-Стрелицкие (брак племянницы Николая I Екатерины Михайловны с герцогом Георгом Мекленбург-Стрелицким в 1851 году); принцы Ольденбургские (брак дочери Павла I Екатерины с принцем Петром-Фридрихом Ольденбургским в 1809 году); герцоги Лейхтенбергские (брак дочери Николая I Марии Николаевны с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским в 1839 году).

Родовые титулы этих герцогов и принцев признавались в связи с тем, что они переехали в Россию, став русскими подданными. Однако они представляли боковые (женские) ветви Царской Династии и прав на Престол не имели никаких.

К середине XIX века матримониальные связи выдвинули Романовых в ряд самых престижных правящих мировых династий. Царские родственники олицетворяли Фамилию, правившую в могучей и обширнейшей Империи, и перспектива породниться с Царской Фмилией сулила ощутимые политические выгоды. Династические браки по большей части вызывались именно политическими надобностями, диктовались потребностями государств и их правителей. Это была одна часть дела.

Другая, тоже существенная, состояла в том, что Царская родня стала уже вполне своей в аристократическом кругу избранных. Давно миновали времена, когда европейцев шокировали «плохие манеры» выходцев из загадочной восточной Империи. Теперь Цари и их близкие, безусловно, являлись светскими, образованными людьми, причем порой своим кругозором, искусством общения и изяществом манер превосходили тех, кто причислял себя к «лучшим из избранных».

К этому времени Царская Фамилия не только включила в свой состав выходцев из других владетельных домов, но ее представители занимали видное положение в европейском династическом мире. Самый яркий пример – шестая дочь Императора Павла I, великая княгиня Анна Павловна (1795–1865).

В свое время она могла стать супругой одного из самых легендарных героев европейской истории. В 1810 году Наполеон I (1769–1821) просил ее руки. Посол Франции в Петербурге (1807–1811) маркиз Луи Коленкур (1773–1827) официально высказал просьбу «Императора французов» Императору Александру I.

Подобное предложение озадачило и Царя, и его мать – Вдовствующую Императрицу Марию Федоровну. Возможный брачный альянс делал Россию заложником непредсказуемой политики Французского Императора. Однако существовало и другое соображение, куда более весомое, заставлявшее скептически воспринимать желание тогдашнего «повелителя Европы».

По всем легитимных (законным) представлениям той поры