Трон галактики будет моим! - Андрей Валерьевич Скоробогатов

мёртвые, выбрались из зала к выходу. Вниз от центрального входа в Пантеон вела мраморная лестница, прямо на площадь перед ним. И теперь я мог обозреть истинные масштабы имперского разложения.

Эк вы далеко зашли, пока меня тут не было. Похоже, как начали гулять на моих символических похоронах, так с тех пор и остановиться не могли.

— Эй! А ты куда собрался?

Так, а это что такое сейчас было? Как-то очень похоже на бытовое хамство, а я такого не люблю.

— Стой, где стоишь. Оставайся там, где находишься. Ты никуда не уйдешь.

О, да это именно оно: безусловно, хамское обращение.

Я медленно повернулся и, усмехнувшись, произнес:

— А вот это не тебе решать, приятель.

— Да как раз мне решать. Приятель.

Старая имперская броня, ношеная не одно поколение, соответствующий запах… ух ты, а это реально здоровый лоб. Такого бы правофланговым в первую роту, на зависть посторонним генералам.

— Это моя точка. Понял? Клан Олдриных мне её в личное вечное владение пожаловал, понял? Я здесь главный, — прорычал мой потенциальный новобранец. — Давай, выворачивай карманы! Вход рубль, выход два!

— Ой да ладно, — я даже развеселился. — Я-то здесь точно был раньше тебя.

— Вот только не надо мне заливать, босота в комбезе на голое тело.

Ну да, тут он был прав. Я пошевелил пальцами босой ноги. Мне действительно не помешали бы какие-то тапки на ноги.

— Короче, — отрубил новобранец. — Ты и девка твоя отработаете каждый бесплатный час в моем заведении.

— Да уж нет, — усмехнулся я. — Я здесь и так достаточно много времени провел.

— Не принуждай заставлять тебя, щенок.

— Я очень сомневаюсь, что у тебя получится, — обоснованно заметил я.

— Ну, ты сам нарвался!

И сняв с пояса здоровенную металлическую дубинку, он устремился ко мне.

Я собирался встретить его как положено, шквалом призванной энергии, что должна была сложить его втрое… Но вот она, ещё одна благая весть этого дня, только хреновее прочих.

Я по-прежнему пуст.

Цена длительного криосна? После самосожжения в Сингулярной Воронке энергия Большого Взрыва ко мне больше не вернется?

Разберёмся. Потом. Сейчас надо выжить. Даже теперь я не безоружен.

Моё тело и есть моё оружие последнего шанса.

Уклонившись от удара дубинкой, я пробил ему с ноги голой пяткой прямо в широкий твердый лоб.

Тут-то он и потерялся.

Октавия подобрала откатившуюся дубинку и встала между нами и ещё каким-то темными личностями, отиравшимся на входе. Личности отвалили подальше.

— Лежи, олух, не дергайся! — бросил я, придавив его ногой к ступеням. — Я меч империи, я сам себе оружие, я опасен и с голыми руками. И ногами. На что ты надеялся вообще?

Он вяло попытался высвободиться от захвата, но получил удар пяткой в нос.

— Что, хочешь продолжить? Следующий удар может стать смертельным.

— Не убивай, а…

— Расхотелось, значит? А как же упоение в бою? И бездны мрачной на краю? Что, нет ничего такого? Понятно. Лежи и не гневи меня. Мне нужно подумать.

О, да, подумать было над чем. Мне очень не понравилось то, что тут я увидел. И я на это уже насмотрелся.

Планета, доедающая саму себя. Город, брошенный собственными жителями, равнодушными к самим себе. Неспособность к действию, неспособность хотя бы оторвать глаза от иллюзии, созданной кем-то другим.

Последним пунктом стала моя статуя на площади перед Пантеоном, засыпанная почти по колени бытовым мусором. Тоже, видать, приношения от благодарных потомков.

Этот мир погряз в самообмане, самоудовлетворении и анархии. Не похоже, что они нуждаются в спасении. Собственно, не особо и хотелось.

На гниль нельзя опереться. Гниль всегда подведет. Лучше я найду новый перспективный мир и начну оттуда.

А сюда я еще вернусь и построю вас, граждане алкоголики, хулиганы и тунеядцы, в стройные колонны по четыре. Но это потом. А пока сами, всё сами. Я после приеду и проверю, хорошо ли навели порядок.

— Октавия, — произнес я. — Здесь есть поблизости действующий космодром?

— Да, Ваше Высочество.

— Давай выбираться отсюда. А ты, деградант, снимай ботинки. Снимай ботинки, я сказал! Снял? Оба? А теперь беги! Беги и не оглядывайся.

Он и не оглядывался. Очень исполнительный попался.

— Славный был бы правофланговый, — усмехнулся я, садясь на мраморную ступень и натягивая на себя трофейную обувь.

Что у пехоты главное? — вспомнил я девиз инструктора из Академии. Главное у пехоты — ноги! Я даже подумал, а не завербовать ли мне действительно этого исполнительного бегуна?

Но нет. Уж я-то смогу найти куда более достойных спутников, друзей и вассалов.

— Я проложила маршрут, Ваше Высочество, — доложила Октавия.

— Значит, улетаем,

Да. Улетаем отсюда. И я даже знаю куда.

Мы летим домой. На «дачную планету», мир моего детства. На мою собственную планету. К бабушке!

Да. Для начала, это хорошая цель. Там я смогу оглядеться, соберу информацию, обдумаю происходящее и разработаю план действий на первое время. А потом и стратегию разработаю. Да, это подходящее место, чтобы всё не спеша осмыслить.

Например, на тему того, как мне всё это исправить и занять трон галактики.

А ещё там, на Гербере, такие яблоки растут. Нигде таких больше не найдешь. Объедение!

И, конечно, я даже примерно не представлял, что за жесть и анархия на самом деле поджидает меня там.

Попуткой оказался корабль с грузом для планеты-завода Гиацинт, какое-то оборудование для добычи на астероидах. Управляла им могучая девушка-пилот с пропорциями валькирии. В одиночку, не считая парочки косоруких сервов.

Эта девушка, казалось, могла бы управлять крейсером кончиками пальцев.

Общий язык мы нашли достаточно быстро.

— Не боишься пиратов? — спросил я её где-то на второй день пути.

— Ну ты ведь мне поможешь, если до этого дойдет? — подмигнула она мне.

— Не сомневайся, — вполне серьезно ответил я. — Конечно. Я в этом разбираюсь. Правда, до абордажа лучше не доводить. В абордаже я меры не знаю.

— Какой же ты клёвый, — наградила меня широкой улыбкой эта белокурая дочь космоса.

Её, кстати, звали Снегирина, и она была неподдельная блондинка. История, похоже, классическая — обедневший дворянский род с Периферии, безотцовщина, школа гражданских пилотов…

— О, ты даже половины не знаешь, насколько я хорош в деле.

— Готова проверить!

— Ни в чем не могу отказать такой потрясающей девушке.

— Рекоменовано уединение, — ровным тоном сообщила