Дани (СИ) - Unknown

Черты Даниэллы искажаются, сначала неверие, потом боль, грусть, ненависть. Кажется, она сейчас заплачет, но сдерживает себя. Мысленно я топчу себя ногами за то, что заставил ее испытать унижение передо мной.

Она разворачивается и идет к двери. Больше я ее не увижу.

- Жаль, что я ошиблась в тебе, - бросает она прежде, чем закрыть за собой дверь.

Через час я сижу в обломках того, что называлось моим кабинет. Целым остался лишь рабочий стол. Заходит мой брат, его взгляд удивлен.

- Что здесь произошло? – спрашивает он. – Бои без правил?

Я смотрю на него и не знаю, что сказать. Я отпустил, возможно, единственную женщину, которая заставляла смотреть меня ей вслед и жалеть, что я не смогу к ней прикоснуться никогда. А Джон улыбается, не губами – глазами. И мне и стыдно, и в то же время отвратительно.

- Мартин, что с тобой? – он тревожится.

Я встаю с пола, подбираю свой пиджак и направляюсь к выходу.

- Я сделал так, как ты хотел, - говорю я, глядя ему в глаза. – Потому что ты моя семья, - я открываю дверь, чтобы выйти, - а теперь оставь меня в покое.

Вернувшись домой, я снова пил, пока в глазах не помутнело и я не упал там, где стоял.

Глава 4

Спустя неделю, я начал приходить в себя. Меня никто не беспокоил, работа отнимала практически все свободное время, и это помогало. В кабинет завезли новую мебель, новые картины, сменили цвет стен с серого на коричневый. И весь минимализм теперь представлял из себя библиотеку, полки располагались вдоль всех стен от пола до потолка, мягкие кресла и диван, на котором я спал всю неделю, возвращаясь домой только для того, чтобы принять душ и сменить одежду. Я не мог оставаться там, где представлял ее в своих объятиях, своей постели. Я нуждался в свежем воздухе. И когда терпение моей горячо обожаемой тетушки иссякло, она созвала всех оставшихся членов семьи к себе на ужин.

- Я рада, что ты, наконец заговорил, Мартин, - говорила тетя, крепко обнимая меня.

- От тебя не спрятаться, Марго, - я улыбался, как мог. И все видели, что со мной что-то не так, но спрашивать никто не решался.

Младшая дочь Марго бросилась в мои объятия со счастливым выражением на лице.

- Где ты пропадал? – осуждающе спрашивала она.

Я опустил ее на пол, и, взяв за руку, повел прочь от Марго и ее мужа.

- Много работы, Кайли, - ответил я, усадив ее на пол перед камином, и сев рядом.

Кайли моя любимица, кроме нее еще есть две старшие дочери Марго Оливия и Алисия. Но они слишком чопорные, как героини женских романов 19го века. А Кайли с живой улыбкой и добрым сердцем. Она всегда знает, когда спросить, и когда выдержать такт, чтобы дать человеку возможность начать первому. И возможно сейчас именно такой момент, чтобы мне начать первому, но я молчу, и Кайли обнимает меня за плечи. Ее взгляд настолько понимающий, что это пугает. Как можно быть такой проникновенной в свои семнадцать?

Марго заставляет нас вернуться в реальность.

- Кайлин, - кричит она, - когда ты уже уберешь с пути свою железную дорогу? Пора уже становиться девушкой, а не играться в игры для мальчиков.

Мы с Кайли смеемся. Когда ей исполнилось десять, я подарил ей набор железной дороги, ее матери такая идея очень не понравилась, а вот сестренка была в восторге.

Вот только мой смех и счастливые воспоминания прерываются, как только в гостиную входит мой брат, и рядом с ним она…

Не верю своим глазам, она замечает меня и в ее взгляде проносятся те же эмоции, что и тогда в моем кабинете. Мне становится стыдно перед ней, и сердце ноет в груди. Но я так и не решаюсь подойти к ней и поздороваться, поэтому поворачиваюсь к Кайли. Взгляд сестры мечется от меня к Даниэлле и обратно. Кажется, я слышу, как работают шестеренки в ее голове, и она мгновенно складывает этот пазл.

- Вы с Джоном поменялись местами? – тихо интересуется она у меня.

Я понимаю, что Кайли имеет в виду Кейт. Я увел ее у брата, и теперь настала очередь Джона мстить.

- Что-то вроде того, - я пожимаю плечами. Что тут скажешь?

- Но ведь Кейт сама выбрала тебя, - продолжает Кайли, наблюдая, как наш брат знакомит с семьей Даниэллу. Зачем он это сделал? Зачем привел ее сюда? Единственное убежище разрушено ее ароматом, присутствием, зеленью в глазах, в которых нет места счастью, там застыла печаль. И я это вижу.

- Какая-то она грустная, - замечает Кайли, - прям, как ты…

Я стону.

- Ох, вот не стоит, Кай, - прошу я ее.

Она вопросительно смотрит на меня.

- А что такого?

- Ты пытаешься вселить в меня ложную надежду, - поясняю я, глядя на огонь в камине.

Кайли шлепает меня ладонью по плечу и мы оба смеемся.

- Брось, - говорит она напоследок. Мы поднимаемся и идем к столу.

Марго рассаживает нас так, как хочется ей, и я оказываюсь между Кайли и Даниэллой. Это что кара небесная? Не подавая вида, и скрипя зубами, делаю, как просят, чтобы не вызывать лишних вопросов. Джонатан садится по другую сторону Даниэллы, мы не разговаривали всю неделю, и я бы предпочел, чтобы так и продолжалось дальше, после того, как он посмел привести Даниэллу сюда, показывая, что у него больше прав на нее, чем у меня. И что она подходит ему больше, чем мне, так как он супергерой, добряк, снимающий котят с деревьев, а я всего лишь подлец, который разбивает женщинам сердца…

- Мартин, - Марго сидит напротив меня, - все хорошо?

Кайли пинает меня ногой, намекая, что я должен что-то ответить. Я киваю и изображаю радостную улыбку. Но о какой радости речь, когда вот она, сидит рядом со мной, нас разделяют сантиметры, но она не смотрит на меня, и такое чувство, будто даже не замечает. Хочется выть. И мое тело предает меня, оно реагирует на близость с ней, и я вижу, что Даниэлла сжимает подлокотник кресла. Неужели она испытывает то же, что и я? И понимание этого факта порождает во мне надежду, что она холодна ко мне только внешне.

В беседе она мила, общительна, с энтузиазмом рассказывает о своей работе в туристическом агентстве, о своем отце бизнесмене, владеющем курортной зоной на берегах страны, о брате, который в следующем году оканчивает школу и поступает на юриста вопреки воле отца закончить банковское дело.

- А мама? – спрашивает Марго и черты лица милой Даниэллы снова искажаются болью. И я опять вспоминаю тот день в кабинете.

- Мама умерла пять лет назад, - говорит она каким-то убитым голосом.

- Мне очень жаль, - Марго покраснела от услышанного.

Но тут Даниэлла продолжает с улыбкой.

- А вот моему отцу нет, он счастлив в новом браке с женщиной, которая старше меня на три года.

Мы все молчим, и никто не знает, что сказать. Положение спасает Кайли.

- Вы знаете, - говорит она, улыбаясь ей, - мой брат подарил мне железную дорогу семь лет назад.

Все стонут, вспоминая тот день, а я прикрываю лицо рукой.