Сладкий грех. Искупление - Лина Мур

— Терпи, сынок. Терпи. Чем раньше ты перетерпишь боль, тем дальше тебе будет легче выживать. Терпи, — стальной голос деда напугал меня ещё сильнее. Я заплакал. Меня никто так и не полюбил. Меня никогда и никто не любил. Родители забыли обо мне. А дедушка предал меня. Он побил меня из-за того, что я был добрым к людям и опорочил честь семьи тем видео в школе. Он не простил меня и наказал. Но боль от предательства была куда сильнее, чем физическая. Она причиняла боль моей голове, как будто жила внутри моих мозгов.

Я открыл глаза, когда услышал рычание. Я не знал, где нахожусь, потому что комнат в дедушкином поместье было очень много, а это точно была не комната. Сырая и каменная темница, как в сказках про злодеев.

— Дедушка, помоги мне, — прошептал я, снова услышав рычание.

— Хочешь жить — убивай, Слэйн, — раздался откуда-то издалека голос дедушки. Через некоторое время я увидел его. Он, держа за поводок, вёл ко мне огромную собаку, больше похожую на волка. Дикого, страшного серого волка.

— Вот кем ты должен стать. Посмотри на него. Он боится. — Присев на корточки, дедушка потянул животное к себе. На морду волка был одет намордник, но даже он не мог лишить его возможности рычать. Его слюни капали на пол, а я прижался к стене. Мне было жутко страшно. Я даже описался, отчего дедушка рассмеялся.

— Ты слабый, Слэйн. Тебя сделали слабым. Ты не можешь разочаровать меня. Теперь это твой друг. Твой лучший друг, Слэйн. И я предлагаю тебе новую игру.

Дедушка привязал волка очень близко ко мне, а потом он одел на мою ногу металлический браслет с цепью, за которую приковывал меня к стене.

— Друг напротив друга. Игра заключается в следующем. Мы будем изучать повадки диких животных. Я хочу, чтобы ты наблюдал за ним и стал им, Слэйн. Приручи дикое животное, Слэйн. Это твоё задание на лето. Стань ему сначала другом, а потом врагом. Руководи его желаниями. Управляй его злостью, и тогда у тебя в руках будет целый мир. Ты у меня умный мальчик, но немного трусливый и испорченный дерьмом вроде веры в добро. Нет добра, Слэйн. Есть ублюдки, которые хотят причинить тебе боль. Сейчас ты этот волк. Глянь на него. Ну же, — дедушка схватил меня за голову и заставил посмотреть на животное. Волк пытался вырвать цепь из стены и разорвать меня. Он прыгал и карябал острыми ногтями пол.

— Ему страшно, Слэйн. Вот так ведут себя и люди, когда видят меня. Они начинают драться со мной. И что бы ты сделал, будь на моём месте?

— Отпустил бы его. Ему же больно, — прошептал я. Дедушка ударил меня по щеке, и я упал на каменный пол. Я больно ударился головой и почувствовал кровь во рту. Волк тоже её почувствовал и стал бешеным. Он рвался убить меня, а я скулил, забившись в угол.

— Ищи правильный ответ на мой вопрос и изучай своего нового друга. Если ты хорошо выполнишь это задание, то я тебя поощрю. Я подарю тебе всё, что ты захочешь. Хотя бы ты, Слэйн, не разочаруй меня.

Глава 1

Энрика

Люди часто думают о том, чтобы сдохнуть. Порой они употребляют это слово несколько раз в день, но никогда не наберутся храбрости, чтобы умереть от своей руки. Я тоже хотела сдохнуть, когда отчим меня насиловал. Я хотела сдохнуть каждую минуту с момента насилия над моим телом и разумом. И я пыталась покончить с собой, но не смогла. Я хотела жить. Да, я до сих пор хочу жить.

Иногда ты вроде бы готова к смерти. Ты смеёшься ей в лицо и показываешь средний палец, но на самом деле всё это делаешь из-за страха умереть. Когда смерть обретает лицо, тогда ты начинаешь бороться за жизнь, но становится уже слишком поздно. Ты в ловушке и вряд ли выберешься из неё. Так и я оказалась в смертельной ловушке.

У меня в висках быстро стучит пульс. Голова кажется ватной и большой. Звуки становятся странно резкими и в то же время далёкими. Горло нещадно сушит.

Я не мертва. Наверное, это хорошо. А может быть, и нет. Я пока не знаю, потому что когда увидела Слэйна в его комнате маньяка, то казалось, что боль убьёт меня сама. Я умру даже не от его руки, а от своего разбитого сердца. Это очень больно.

Воспоминания медленно возвращаются ко мне, и я переживаю ту встречу со Слэйном. Мы не сказали друг другу ни слова. Я бросила в него металлический ящик, но он увернулся. Я смогла сделать только два шага прежде, чем Слэйн схватил меня за горло и ударил спиной о стену, обклеенную моими фотографиями. Потом он усыпил меня, вколов мне снотворное в шею, и я быстро отключилась. На этом всё закончилось. Я надеялась на это, но увы.

Открываю глаза и слышу своё тяжёлое дыхание. Я лежу на кровати, свернувшись в клубок. Мой мутный взгляд медленно скользит по тёмным коричневым панелям на стене и по мраморному бежевому полу с вкраплениями золота. Смотрю на золотой торшер и деревянные столбы по периметру кровати. Бежевый балдахин свисает с одной стороны, и я переворачиваюсь, убеждаясь, что ткань закреплена на потолке. Я не помню эту комнату. Наверное, потому что я её, в принципе, не знаю. Сажусь на кровати и жмурюсь от резкого головокружения. Я привыкаю к тусклому свету, исходящему из окна. Сейчас или раннее утро, или уже вечер, и солнце садится.

Комната, в которой я оказалась, большая, залитая золотом, и имеет свою гостиную с кожаными диванами. А также здесь есть камин и несколько золотых канделябров. Меня немного шатает, когда я встаю с кровати и иду к двери. Открываю её и нахожу ванную комнату. Она огромная. Такая же большая, как моя первая квартира, которую я снимала.

Итак, где я? И почему я ещё до сих пор жива?

Обхожу спальню и нахожу ещё одну дверь. Она тяжёлая и заперта. Конечно.

— Слэйн, — стучусь в дверь, но ответа нет.

Я чувствую себя очень плохо, чтобы кричать или тарабанить в дверь. Мне даже спасать себя не хочется. Принимаюсь изучать комнату. Открываю ещё одни двери и нахожу гардеробную, в ней много женской одежды моего размера, даже есть мои личные вещи, которые были в моём доме. Потрясающе. Не знаю в чём смысл наказания за то, что я обличила Слэйна во всей дерьмовой лжи, но пока не вижу ничего страшного или пугающего. Хотя сам факт того, что я заперта в этой комнате, должен меня пугать, но нет. Я не боюсь, просто хочу, чтобы всё это поскорее закончилось.

Сажусь на диван и подбираю под себя ноги. Безынтересно смотрю в стену, подавляя тошноту и стараясь пережить боль в голове. Она слабая, но надоедающая. Моё тело, словно желе. Мне хочется спать, и я дремлю, потом просыпаюсь, а за окном уже ночь. Мне совсем неинтересно выглянуть в окно. Я знаю, что сбежать не получится, потому что Слэйн не настолько глуп. Он слишком умный, даже чересчур.

На самом деле я отгоняю от себя страшные мысли о том, что случилось. Обрываю всё, что может сейчас разрушить меня. Я на грани и едва могу держаться в здравом уме и не расплакаться от боли, которая обещает раздавить меня полностью. Чувствую себя преданной, обманутой и глупой. Чувствую себя вещью, которую использовали в каком-то паршивом спектакле, и я не понимаю для чего. Зачем всё это? Почему он просто не убил меня? Почему изводил так долго?

Я не хочу верить, но это смешно. Не верить лжи Слэйна и тому, что он всё подстроил, даже моё захоронение, и выставил себя героем, невозможно. Это всё равно, что если бы я умирала, но продолжала убеждать