Всерьез и надолго - Вера и Марина Воробей

– Нет, моя дорогая, так не годится! – воскликнула Наталья Романовна, заглянув в комнату, в которой Лу вот уже целый час пыталась навести порядок.

В этой комнате никто не жил, и долгое время сюда складывали временно ненужные вещи. Так, купив новый холодильник, старый Лу вместе с мамой перетащили сюда, в ожидании, что кому-нибудь из знакомых он понадобится. Допустим, на дачу. Та же участь постигла их прежний, громадных размеров телевизор, кухонный стол, трюмо и множество мелких вещей, включая давно вышедшие из моды одежду и обувь.

– Подмела кое-как, мокрой тряпкой по полу поелозила и думаешь, что управилась! – выразила недовольство мама.

– А куда прикажешь девать весь этот хлам?! – возмутилась Лу.

– Придется, наверное, Анатолия просить, – покачала головой Наталья Романовна. – Одним нам с этой рухлядью не справиться!

Анатолием звали младшего брата Натальи Романовны, и, когда требовалась мужская сила, мама Лу всегда обращалась за помощью к нему.

– Вот Люстра пусть своих родственников и присылает! Мы с тобой жили без этого Ричарда и еще сто лет проживем! – огрызнулась Лу, обводя растерянным взглядом старую, никому не нужную мебель. Она занимала собой почти все пространство комнаты, и о том, чтобы сюда поселить человека (а тем более американца!), конечно, не могло быть и речи.

– Лу, а может, ты сама переедешь сюда на две недельки, а Ричарда поселим в твою комнату? – робко предложила мама.

– Еще чего! – так и подскочила Лу. – Вот пусть Люстра приезжает и живет тут!

Дело закончилось тем, что Лу позвонила своему однокласснику – безотказному Володе Надыкто, а мама сходила к соседу по лестничной клетке, и совместными усилиями старые вещи, так и не дождавшиеся своих новых хозяев, были благополучно вынесены на свалку.

– Все-таки жалко… Холодильник рабочий был, да и телевизор несломанный, – уже за чаем вздыхала Наталья Романовна. – Ну да ладно, теперь хоть в комнате есть где развернуться… А вещи наверняка кто-нибудь подберет.

В воскресенье утром, созвонившись предварительно с Тополян и Снегиревой, Лу в сопровождении Натальи Романовны отправилась в аэропорт. Света Тополян сообщила, что ее отвезет папа на служебном автомобиле. Снегирева, судя по всему, собиралась ехать на общественном транспорте и от предложения Лу составить им с мамой компанию гордо отказалась. Впрочем, Лу это нисколько не удивило – между ней и высокомерной отличницей Снегиревой всегда существовало что-то вроде взаимного отторжения. Девушки и пяти минут не могли провести вместе, чтобы не поссориться по какому-нибудь пустяковому поводу.

Наталья Романовна чувствовала себя за рулем вполне уверенно. Не так давно она купила новую машину – небесно-голубого цвета «Мазду». До этого она – хозяйка модного женского салона – несколько лет ездила на обычной «девятке». И уж кто только ни уговаривал ее сменить машину. Подруги и сослуживцы твердили в один голос, что ей «не по чину» ездить на такой рухляди, и Лу сколько раз советовала маме купить новую машину. Все бесполезно. На все упреки и увещевания Наталья Романовна неизменно отвечала словами народной мудрости:

– Старый друг лучше новых двух. – И поясняла с ностальгическими интонациями в голосе: – Эта «девятка» – часть меня! Я же с ней срослась, как вы не понимаете?!

И наверное, так бы ездила она на своей разлюбезной «девятке» до сих пор, если б не один прискорбный в общем-то случай. Два месяца назад на Ярославском шоссе в нее сзади врезался «КамАЗ». Чудесным образом на самой Наталье Романовне не было ни ссадинки, ни царапинки, зато вся задняя часть столь любимой ею машины была сплющена в гармошку. Ремонту «девятка» не подлежала. Но стоило только маме Лу сесть за руль новенькой «Мазды», как она тут же с убийственной ясностью осознала, что «новый друг» со старым даже ни в какое сравнение не идет.

– Я как заново на свет родилась! Она же не едет, а плывет! Как на воздушной подушке! – восторженно делилась впечатлениями Наталья Романовна.

3

Весь багаж Ричарда уместился в небольшом чемодане-тележке. Взявшись за хромированную выдвижную ручку, Ричард легко катил его за собой. На плече парня болталась холщовая, изрядно потрепанная котомка, которую и сумкой-то язык назвать не поворачивался.

«Не мог что-нибудь поприличнее найти!» – с безотчетным раздражением подумала Лу. При этом она широко улыбалась, жестом предлагая гостю проследовать за ней. В голове гвоздем сидел запрет Люстры: «Ни слова по-английски!», а все русские слова, которые были бы уместны при встрече двух незнакомых людей, разом выветрились вдруг из головы. Наконец Лу сделала над собой усилие и произнесла:

– Я тебя сразу узнала. Нам ваши фотографии показывали. Меня зовут Луиза, можно просто Лу. А ты Ричард?

– Очэн приятно, – расплылся в широкой улыбке парень. – Ричард. – Выдал он фразу, которая, судя по всему, была заготовлена именно на этот случай. – Будьем жить дружно? – Быть может, Ричард волновался, только Лу не показалось, что он так уж свободно говорит по-русски.

– Попробуем, – засмеялась девушка и двинулась к стеклянным, работающим на фотоэлементах дверям.

Надо заметить, что в жизни Ричард оказался куда симпатичней, чем на фотографиях. Прежде всего глаза… Лу никогда еще не встречала людей с таким цветом глаз. Глядя на те снимки, что показывала ей Люстра, Лу даже внимания на них не обратила. Обычные глаза, не поймешь какие – то ли карие, то ли серые… Словом, какого-то неопределенного оттенка. На самом же деле глаза Ричарда были зелеными с ярко-синими вкраплениями внутри радужной оболочки. В общем, какие-то пятнистые глаза. А если не присматриваться, то они казались удивительного изумрудного оттенка и были большими и очень выразительными. И улыбался он как-то по-особенному. Смущенно и вместе с тем открыто и приветливо. Ну ничего общего с тем, что именуют «американской улыбкой». В представлении Лу эта самая пресловутая «американская улыбка» была не чем иным, как привычным рефлекторным сокращением лицевых мышц.

Зато рыжие волосы Ричарда, закрученные в миллионы мелких колечек, вполне соответствовали изображению на фотографии. Совсем как в нашей рекламе про маленькие, упругие пружинки. А веснушек оказалось даже больше, чем на снимке. Они щедро были разбросаны по всему лицу Ричарда. Даже на лоб умудрились забраться! И все же самым впечатляющим в его внешности были не изумрудные глаза, и не огненно-рыжая шевелюра, и даже не бесчисленные веснушки, которых на его щеках и носе было едва ли не больше, чем звезд на небе… Нет, все это были мелочи по сравнению с поистине богатырским телосложением парня. Почти двухметрового роста, широкоплечий и длинноногий, он будто бы сошел с рекламного щита.