Из дневника - Мария Бекетова

30 ноября. Петербург

С. В. Панченко проповедует новое царство – без семьи, без брака, без быта, с общим достоянием, с отниманием детей семилетних у матерей. Мне кажется, что много правды и новизны в его словах, но холодно будет в его царстве.

12 января. Петербург

С 8-го января началась общая забастовка всех фабрик и типографий в Петербурге.

Началось чинно, торжественно и религиозно. Рабочие во главе со священником пошли к Зимнему дворцу с Евангелием, крестом и хоругвями. Но в них стреляли, попали в Евангелие и крест. Со всех сторон рабочие стремились к дворцу, но их не пускали. У нас[13] была большая толпа, чинная, серьезная, тихая и прекрасная. Франц выступил со своим отрядом в боевой амуниции в 8 ч. утра и встал около Спасителя. Аля его проводила и пошла по улицам одна, и Сашура пошел один. Она около 11-ти зашла ко мне (у меня Оля Федорович), и мы пошли все по улицам. Видели толпы рабочих и солдат и слышали издали залп. К счастью, гренадеры пока не стреляли. Франц двое суток провел, не раздеваясь, почти без сна.

Много слухов и вранья. Полиция глупа и близорука.

Про войну эти дни все забыли.

Я, конечно, оставила все свои дела. Каждый день вижусь с Алей. На фоне всего этого Люба, будирующая после неистовых ревнивых сцен (Кина[14] и Зинаида Гиппиус), не сочувствующая движению, презирающая рабочих, а главное-то Алю. Или злостно молчит, или прорывается злыми вспышками, как было вчера вечером, когда мы с Олей у них сидели в день моего рождения. Вчера днем вдруг пришла ко мне Аля с нежным бело-розовым букетом, а потом Сашура с Любой с красными тюльпанами. Были веселые и милые, требовали чая, конфет и еды. Все было прекрасно. Аля назвала Любу хулиганкой, да не один раз, а два; Люба обиделась и ушла с этим. По-моему, это была первая ракета. У них был Недзвецкий с новым букетом для меня, пил чай, говорил много интересного, но был самодоволен и очень уж презирал Франца и Россию. После его ухода и пошли разговоры о вреде и пользе фабрик. Она развивала обычную свою теорию о пагубности фабрик, денег и т. д., выказывая обычное же презрение к науке и законам истории и политической экономии. Сашура, обыкновенно говорящий то же самое, был на Любиной стороне. Многое у Али было нелогично, и, главное, выказывалась невежественность, но было умно и оригинально, А Любино было все сплошь чужое. Кончилось резкой выходкой Любы в передней при Наливайке[15]. Думаю, что дальше было и хуже. Если бы был у них Андрей Белый, он бы поддержал Алю и вообще нашел бы слова, примирившие обе стороны, а Люба не посмела бы говорить резкости. Аля упомянула, как авторитет, Семена Викторовича, но это было бестактно, потому что Люба его невзлюбила и презирает.

20 января. Петербург

У Али – Андрей Белый – милый, умный, талантливый, добрый, но боже, до чего утомителен и многословен. Люба ожидает объяснения теории Lapant, то есть секты блоковцев, и уже настроена необычайно благожелательно. А я поначалу плохо в это верю. Если это не пойдет далее «гносеологии» и пр., то мы не много узнаем. Он так мил с Алей, так ободряет ее своим отношением, что ему можно бы за это простить и блоковцев, но считать его непогрешимым я не могу. Его суждения часто неверны и даже безвкусны. Андреева[16] и цыганские романсы. Сваливанье в одну кучу всех новых романсов, суждение о Штраусе, преувеличенные восторги перед д'Альгейм[17]. Но все это так понятно Але и Любе. Я даже не спорю. Зачем?

8 февраля. Петербург

Боря Бугаев уехал. Люба парит на крыльях. Ее совсем признали царственно-святой, несмотря на злобу. Алю он любит и понимает, но я не верю в его слова. Не верю в такое величие Любы, в несомненность его религии. Семен Викторович повержен в прах. Всем-то он не нравится. Боря его чуть не возненавидел[18].

А много в нем[19] злобы и ненависти. Но в Любе-то сколько этого! И какое равнодушие! И как с ней трудно! А ведь на нее молятся. Все делает ее женское обаяние.

16 февраля. Петербург

Детки были милые, особенно он. Очень хвалили и ели мой пирог и ананас. Но и только. Другого я никогда уж больше не вижу.

Боря у них пророк, больше человека – провидец.

Я должна сказать, что Сашура ко мне относится лучше Али, он меня больше уважает и больше верит в мой вкус и мысль мою, что ли.

28 февраля. Петербург

Сегодня пришла[20] вот к чему. Я – не мистик, мне многое их – непонятно. Я не «чувствую конца», не страдаю от «скуки и жизни». Не считаю, что счастье только «в зорях», находя эти «зори» очень аффектированными и часто даже сентиментальными и вообще нередко фальшивыми.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Имеется в виду итальянский композитор и пианист Беньямино Чези, в которого долго и безнадежно была влюблена М. А. Бекетова. В это время был разбит параличом.

2

«Спор древних греческих философов об изящном» К. Пруткова и шуточная пьеса Блока и Ф. А. Кублицкого-Пиоттух «Поездка в Италию. Раздирательная драма в трех действиях».

3

Двоюродные братья Блока уехали в Барнаул, куда их отец был переведен в 1900 году.

4

Екатерина Евгеньевна Хрусталева – дальняя родственница Бекетовых, пианистка, 23 ноября 1900 г. Блок писал С. А. Кублицкой-Пиоттух: «Приходит к нам Катя Хрусталева и происходит „мелодекламация“ (с моим-то слухом!), впрочем, говорят, недурно, она как-то подыгрывает под меня, а я, без всякого с ней соображения, говорю стихи» (Письма к родным, I, 58).

5

С. В. Панченко, в которого М. А. Бекетова была долго тайно влюблена.

6

Из стихотворения А. С. Пушкина «Поэт и толпа».

7

Имеется в виду кружок молодежи вокруг О. М. и М. С. Соловьевых (прежде всего С. М. Соловьев и А. Белый).

8

Адам Феликсович Кублицкий-Пиоттух (см. выше).

9

Имеются в виду отношения Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттух к Блоку, улучшившиеся после свадьбы (см. об этом в книге «А. Блок и его мать»).

10

М. А. Бекетова и Л. Д. Блок были на концерте А. И. Зилоти. «Современные музыканты» – члены кружка «Вечера современной музыки».

11

Речь идет о стихах А. А. Кублицкой-Пиоттух, переданных Валентину Александровичу Тернавцеву (1866–1940), издававшему букварь для церковноприходских школ (см.: Р. Корсаков [Р. В. Иванов-Разумник]. Стихи А. Блока для детей. – «Детская литература», 1940, N 11–12).

12

Сборник стихов Федора Смородского «Новые мотивы» (СПб., 1903) Блок рецензировал в журнале «Новый путь» (1904, N 1; см.: V, с. 530–531). В 1904 г. вышла вторая книга стихов Смородского «Песни человека». Блок посвятил ему стихотворение «Нежный! У ласковой речки…» (II, 45).

13

На Петроградской стороне, где жила М. А. Бекетова.

14

Неустановленное лицо (подробнее см.: ЛН, т. 92, кн. 3, с. 631).

15

Денщик Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттух.

16

По всей видимости, М. А. Бекетова ошиблась, имея в виду основателя оркестра русской народной музыки В. В. Андреева.

17

Певица Мария Александровна Оленина-д'Альгейм (1869–1970), искусству которой Белый посвятил статью «Певица» («Мир искусства», 1902, N 1).

18

См. прим. к кн. «Александр Блок и его мать».

19

Имеется в виду С. В. Панченко.

20

Фраза относится к А. А. Кублицкой-Пиоттух.