Три Стигмата Палмера Элдрича - Филип Дик

— Скорее всего, это возвращался один из наших кораблей.

— А вы видели Проксимианцев?

— Только фотографии.

— Ужас, — проговорил бизнесмен. — Если разбившийся на Плутоне корабль окажется нашим, надеюсь, его сумеют вывести из строя. Пора бы, в конце концов, запретить этим нелюдям посещать нашу систему.

— Правильно.

— Можно мне посмотреть вашу керамику? Я собственно, по галстукам. «Неотличимые от ручной работы галстуки Вернера самых различных оттенков жизни Титана». На мне один из них. Видите? Ивета. Действительно, создаются примитивными формами жизни, культуры которых мы привезли с Титана и выращиваем здесь, на Земле. А вот как мы обеспечиваем их воспроизводство, — наша профессиональная тайна. Знаете, как формула кока-колы.

— По той же причине я не могу показать вам свою керамику. Как бы мне этого ни хотелось. Она абсолютно новая. Я отдам ее для предсказания ясновидцу в П.П.Лайотс. Если он решит взять их на Парки-Пат выставку, тогда мы поладим. Останется проинфонить ПП диск-жокею — как там его зовут? — обслуживающему Марс. Ну и так далее.

— Галстуки ручной работы Вернера тоже часть выставки Парки-Пат, — сообщил ему спутник. — Ее приятель Вольт их носит. — Он просиял. — Когда П.П.Лайотс решит миниатюризировать наши галстуки…

— Вы говорили с Барни Майерсоном?

— Нет, я с ним не говорил, это был наш местный менеджер. По их мнению, с Майерсоном общаться трудно. Он импульсивен и, решив однажды, становится непреклонным.

— Неужели он так несправедлив? Уклоняется от дел, которые сулят лишние хлопоты?

— Наверное. Он хоть и предсказатель, но все-таки человек. Я дам вам один совет. Он очень недоверчив к женщинам. Его брак развалился пару лет назад, и он до сих пор не оправился. Слушайте, его жена была беременна дважды. И совет директоров правления его дома, по-моему, 33, проголосовал за то, чтобы выселить его и жену. Потому что они нарушили устав дома. Ну, вы знаете, 33? Знаете, как тяжело попасть в такой дом? И вместо того, чтобы применить свои способности, он развелся с женой и позволил ей уйти, забрав их ребенка. А потом, очевидно, понял, что совершил ошибку. Хотя, господи, чего бы вы или я не сделали, только чтобы попасть в тридцать три или даже в тридцать четыре. Он не женился. Может, он нео-христианин? Но в любом случае, когда вы станете показывать ему керамику, будьте очень осторожны во всем, что касается женщин. Не говорите: «Она нравится женщинам». Или что-нибудь в этом роде. Большинство розничных товаров уже куплено…

— Благодарю за совет, — сказал, поднимаясь, Хнатт. С чемоданчиком в руке он прошел к выходу.

К счастью, он ухитрился поймать такси и, пока оно пробиралось сквозь пробки деловой части города, успел прочитать утреннюю газету. И в частности, передовицу о корабле, возвратившемся с Проксимы. Подумать только! Преодолеть такое расстояние — и только для того, чтобы разбиться в ледяной пустыне. Но сколько недомолвок! Предполагали, что это корабль хорошо известного межпланетного промышленника Палмера Элдрича, который улетел к системе Проксимы декаду назад по приглашению Совета проксимианских гуманоидов. Они хотели поручить ему модернизацию автофабрик вдоль Земной трассы. С тех пор о нем ничего не было слышно. А теперь вот…

«Возможно, для Земли было бы куда лучше, если бы сейчас вернулся не Элдрич, — подумал Хнатт. — Палмер Элдрич слишком дик и ослепителен. Он, конечно, совершал чудеса по выпуску продукции автофабрик на холодных планетах. Но и интриговал тоже порядочно. Ширпотребом буквально заваливал места, где даже не было колонистов».

— Приехали, ваше превосходительство, — сообщило автоматическое такси, остановившись перед громадным, но, в основном, подземным строением П.П.Лайотс с термозащитными стенами.

Он расплатился, выскочил и метнулся через небольшое открытое пространство к скату. Обжигающий солнечный свет коснулся его, и он почувствовал — или вообразил, — что аж закипел. «Спечешься, как жаба, потерявшая все жизненные соки», — подумал он, надежно укрывшись под скатом.

Вскоре он уже был под поверхностью. Секретарша провела его в кабинет Майерсона.

Комнаты, холодные и сумрачные, манили расслабиться, но он не поддался. Еще крепче сжал свой демонстрационный чемоданчик, подобрался сам, и, хотя был нео-христианином, пробормотал заунывную молитву.

— Мистер Майерсон, — сказала секретарша, высокая, в открытом платье и пляжных шлепанцах, обращаясь к сидящему за столом человеку, — это мистер Хнатт.

За Майером стояла девушка в бледно-розовом свитере и с абсолютно белыми волосами. Волосы были очень длинные, а свитер очень тесен.

— Это мисс Фьюгет, мистер Хнатт, ассистентка мистера Майерсона. Мисс Фьюгет, это мистер Ричард Хнатт.

За столом Барни Майерсон продолжал изучать документы, словно не замечая вошедших. Ричард Хнатт тихо ждал, испытывая клубок сумбурных эмоций. Его распирал гнев, приютившийся в горле и груди, и, конечно, раздражение. И над всем этим — возраставшее любопытство. Итак, это и был бывший муж Эмили, который, если верить торговцу галстуками, еще горестно и печально раскаивался в том, что утратил семью. Неряшливые патлы. Угрюмый. Но ни тени враждебности. Быть может, пока он не…

— Давайте посмотрим ваши горшки, — внезапно сказал Майерсон.

Положив на стол демонстрационный чемоданчик, Ричард Хнатт открыл его, достал одно за другим керамические изделия, расставил их.

После паузы Барни Майерсон изрек:

— Нет.

— Нет? — воскликнул Хнатт. — Но почему?

— Они им не подойдут, — сказал Майерсон.

Он достал бумаги и углубился в их изучение.

— Только поэтому? — спросил Хнатт, все еще не веря в случившееся.

— Именно поэтому, — подтвердил Майерсон.

Казалось, он потерял к увиденной керамике всякий интерес.

Хнатт упаковывал свои горшки, собираясь уходить.

— Простите, мистер Майерсон, — сказала мисс Фьюгет.

Взглянув на нее, Барни Майерсон обронил:

— В чем дело?

— Позвольте заметить, мистер Майерсон… — Мисс Фьюгет наклонилась к горшкам, взяла один и, держа его в одной руке, другой стала поглаживать разрисованную поверхность. — Но я явно чувствую нечто другое. По-моему, им эта керамика понравится.

Хнатт переводил взгляд с одного ясновидца на другого.

— Дайте мне вон тот.

Майерсон указал на темно-серую вазу.

Хнатт подал.

Майерсон подержал ее.

— Нет, — сказал он наконец. Теперь он нахмурился еще больше. — Все же я не чувствую, что они достаточно интересны. По-моему, вы ошибаетесь, мисс Фьюгет.

Он поставил вазу обратно.