Сталин жил в нашей квартире. Как травмы наших предков мешают нам жить и что с этим делать - Татьяна Литвинова

Конечно, проблемы, подобные рассматриваемым в этой книге, бывают не только в семьях потомков репрессированных. Но исторический период, массово травмирующий население страны, значительно увеличивает количество несчастных семей, создаваемых несчастными людьми. Наследие ранних лет СССР и сталинских репрессий до сих пор очень плодородная почва для произрастания множества личных и семейных проблем. Поскольку говорить о причинах этих проблем по-прежнему не любят, и на уровне общества, и в семьях создается впечатление, что они взялись «ниоткуда». Но говорить важно, и лучше знать, чем не знать.

Все мы заслуживаем счастья. Чтобы история семьи не тянула нас на дно, а становилась источником благополучия, полезно понять, что именно передано нам семьей и предками. Я надеюсь открыть читателям путь к лучшему пониманию себя: откуда и почему мы такие, какие есть, – одновременно слабые (потому что раненые) и сильные (потому что закаленные). Тогда мы сможем лучше узнать свои сильные стороны и эффективнее их использовать, а также принять и понять себя со своими слабостями и научимся лучше их контролировать. Следовательно, научимся быть в мире с самими собой. Я покажу, как сама постепенно пришла к этому, изучив историю родной семьи и постаравшись понять свой детский опыт. В книге использованы и чужие примеры; но имена в них вымышленные, все совпадения имен случайны.

Итак, начнем. Я назвала главы по районам родного города Пятигорска, в которых жила в детстве и юности, чтобы обозначить периоды жизни в родной семье, когда постепенно передо мной разворачивалась «картина» пережитого этой семьей. «Картина» пока в кавычках, потому что в детстве я остро чувствовала жившие в семье страх и стресс, но не знала, где их источник. Именно так чувствуют себя люди в семьях, где есть серьезные тайны.

Первый район – поселок Свободы. Конечно, Сталин уже тогда «поселился» с нами и твердо намеревался никогда не расставаться. Мы были квартирантами в очень тесной саманной времянке (маленькой пристройке к хозяйскому дому). А Сталину было не привыкать. Он с советскими людьми и не в таких местах жил.

Прежде чем продолжить, хочу обратить ваше внимание на задания в конце глав. Они маленькие и не обременительные. С каждым выполненным заданием понимание роли межпоколенческой передачи в вашей жизни будет улучшаться, и у вас, возможно, появятся идеи о том, как двигаться по этому пути дальше.

Вот первое задание.

Задание для тех, кто хочет лучше понять полученный от предков опыт и правильно им распорядиться

Вы взяли в руки книгу о межпоколенческой передаче травмы и стали ее читать. Ответьте на вопрос: почему?

Есть ли какие-то конкретные причины или обстоятельства, подтолкнувшие вас к этому? Если есть, назовите их.

Глава 1

Поселок Свободы

Город по Хичкоку

Как люди оказываются одновременно в двух реальностях

И в семьях, и в обществах, переживших большие психологические потрясения, последствия этих событий ощущаются даже через несколько поколений. Люди постоянно испытывают так называемый стресс хранителей тайны. Для травмированного человека возможность поделиться переживаниями и найти понимание зачастую очень важна и даже необходима. В этом случае появляется больше всего шансов «уложить в душе» то, что произошло, и жить дальше, не возвращаясь вновь и вновь к пережитому в семье несчастью. Тогда пережитое может сделать нас сильнее и помочь лучше справляться с различными ситуациями непростой жизни. Есть люди, которым повезло: еще в детстве они получили такую возможность благодаря родителям, потому что те всегда были открыты для переживаний ребенка, слушали его, откликались, старались понять. Этот процесс передачи и принятия переживаний называется контейнированием (Психоаналитические термины и понятия, 2000). Термин введен британским психоаналитиком Уилфредом Бионом. Контейнирование можно представить следующим образом. У мамы внутри есть нечто вроде специального вместилища – «контейнер» переживаний ее ребенка; поэтому она может принять детский страх, почувствовать его, обсудить с ребенком, а тот, в свою очередь, «забирает» свой страх обратно – признает, что это его чувство, поскольку теперь с ним можно справляться. Ведь мама справляется! Если ребенка контейнировали, он вырастает человеком, который уже сам умеет контейнировать – и свои чувства, и чувства близких людей. При этом «контейнер» имеет некие границы, «стенки»: чувство можно принять, признать, не боясь, что оно заполнит тебя всего, затопит полностью. У такого человека больше шансов справиться с трудными переживаниями самостоятельно, если не найдется сочувствия и поддержки. К сожалению, многих (если не большинство) родителей не контейнировали в детстве; в результате они не умеют делать это и для своих детей. Всем знакомы такие родительские реакции: «Не плачь», «Опять ноешь!», «Не так уж и больно». Эти родители не понимают и не ощущают, что у них есть свой надежный «контейнер», в который можно принять чувство и в пределах которого оно может безопасно оставаться, поэтому отвергают чувство, боясь, что оно заполнит их доверху и тогда с ним уже не справиться.

Представьте, что семья не оправилась до конца от тяжелого потрясения. Возможно, из-за пережитого у родителей был в душе такой сумбур, что они не могли контейнировать ни себя, ни детей. Дети выросли и сами стали родителями, которые, в свою очередь, не справляются с задачей контейнирования. Всем членам семьи слишком больно или страшно говорить о пережитом. Они не видят рядом родного человека, которому можно рассказать о своей беде без опаски, – того, кто и сам выдержит, не разрушившись от таких разговоров, и рассказчика поддержит. И люди молчат. То, о чем молчат, живет в семье и передается от родителей к детям и внукам (Болебер, 2010). Первое поколение знает, о чем молчит, и понимает причины этого молчания (слишком больно, страшно или стыдно). Второму поколению, может быть, уже ничего не говорят. Оно чувствует родительский стресс и молчит, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. Таким образом появляются люди, передающие информацию, не осознавая, что именно передается. Передающие, поскольку не могут совсем не выражать переживаемый стресс и дискомфорт; так же, как родители, они делают это ненамеренным словом, действием, яркой эмоциональной реакцией. А третье поколение уже и догадаться не может о том, что тут скрываются какие-то тайны (Шутценбергер, 2005). При этом оно продолжает неосознанно передавать дальше семейный стресс и бессознательные «намеки» на скрываемую семьей информацию.

В случае крупных социальных катастроф, когда люди страдают массово, все семьи оказываются в той или иной степени пострадавшими. Как отдельная семья, так и все общество может находиться в стрессе. При этом зачастую молчать людей заставляет не только тяжесть пережитого бедствия (что само