Агент немецкой разведки - Евгений Сухов

И еще: с чего начинать работу в полку?

Нет, чем заниматься и как, Егор Ивашов знал прекрасно. Его этому учили на курсах. Да и практический опыт имелся достаточный – служба в погранвойсках НКВД предполагала выполнение схожих задач: борьба со шпионами, диверсантами, полицаями и бандитскими формированиями и их уничтожение. Правда, выявляли их другие люди, а он, вначале рядовой, а в конце сорок второго года уже сержант Ивашов, лишь исполнял приказания командиров.

Теперь же все придется организовывать самому: и выявлять, и приказывать, и проводить оперативные мероприятия…

Перелесок скоро потемнел, а потом и вовсе переродился в настоящий густой лес. День клонился к закату, и солнечные лучи уже не пробивались через деревья, освещая дорогу.

Егор прибавил шагу, чтобы успеть засветло прибыть в расположение полка. Он прошел уже больше половины пути к Вакаловщине, когда увидел в придорожном пролеске немецкий полугусеничный бронетранспортер «Ханомаг» с разбитой гусеницей и закопченным от дыма броневым корпусом. Видимо, бронетранспортер подбили партизаны, а когда сюда пришла Красная армия, «Ханомаг» тягачами просто столкнули с дороги на обочину к лесу, чтобы не мешал движению. Пулемет с него сняли вместе с защитным щитом, а все остальное оставили до лучших времен: не запирает дорогу, и ладно. А там на переплавку пойдет.

Егор отошел от бронетранспортера метров на сто пятьдесят, когда вдруг почувствовал неясную тревогу. С каждым шагом необъяснимое чувство опасности возрастало, а он привык к нему прислушиваться.

Ивашов замедлил шаг и расстегнул кобуру.

Осторожный шаг, еще такой же бережный…

Стояла неправдоподобная тишина, словно в уши забили вату: ни шороха листьев на ветру, ни пиликанья лесных птиц. И было слышно, как громко бьется собственное сердце.

Что это? Кажется, хрустнула сухая веточка недалеко от придорожных кустов. В иное время Егор и не услышал бы этого звука, но сейчас его обостренный слух воспринял бы даже далекое чужое дыхание.

Так бывало с ним, когда он нес службу на границе…

Москвича Егора Ивашова взяли в армию в октябре сорокового года, когда ему только-только исполнилось восемнадцать. Вообще-то призывной возраст начинался с девятнадцати, но тех, кто окончил десятилетку, брали и по достижении восемнадцатилетнего возраста. Из комиссариата призывников привезли на вокзал. Построили на платформе, политрук произнес короткую напутственную речь, после чего их погрузили в товарные вагоны с деревянными настилами в два этажа, и поехали. Кто-то, верно, для того, чтобы как-то подбодрить себя, запел:

Утро кра-асит нежным све-то-омстены древнева-а Кремля-а,просыпается с рассве-ето-омвся Сове-етская-а земля-а.Холодок бе-ежит за во-оро-от,шум на улица-ах сильне-ей.С добрым утром, ми-илый го-оро-од,сердце Ро-одины мое-ей!

Егор сам не заметил, как стал подпевать. Громче и громче:

Кипучая-а, могучая-а,никем не-по-бе-димая-а, —страна-а моя-а, Москва моя-а —ты самая люби-имая-а!

Ехали долго. Шесть суток. Делали длинные остановки на крупных станциях. Курск, Киев, Винница… Перемышль. Далее пошла западная граница. Такая, что западнее не бывает, – Перемышль еще год назад был польским городом…

А потом их ожидала короткая солдатская баня, облачение в армейскую форму, казарма учебного батальона. И четырехмесячная учеба, готовившая солдат для охраны советской границы. Тактика, основы криминалистики, строевая и физическая подготовка, стрельбы, ведение рукопашного боя: «Длинным – коли! Коротким – коли!»

Интересно было распознавать следы. Человеческие, а также следы различных животных. Егор не сразу научился распознавать поддельные лошадиные и коровьи следы от настоящих, а вот один человек прошел или больше, ступая след в след, различать получалось: ширина следа, хоть и ненамного, все же была больше обычной, и сам след был глубже и утоптанней. По этой глубине можно было определить, шел человек лицом или спиной, один шел или группой, просто шел с грузом или нес на плечах еще одного человека. У разведчиков и контрабандистов приемы были очень схожи, разница заключалась в том, что последние не имели навыков оперативной работы, а потому попадались едва ли не каждый день.

Интересно было учиться ходить по-пограничному: бесшумно и одновременно быстро. Такое передвижение в корне отличается от обычной ходьбы: нужно, в зависимости от ситуации, мгновенно принять решение, где следует ступать с носка на пятку, а где с пятки на носок, к тому же, чтобы веточка сухая не хрустнула или камушек невзначай не тронуть. И то и другое ночью слышно будет так, словно невдалеке со всего размаху ударили палкой о кровельное железо. Особенно, когда обострен слух. А когда тебе интересно то, чему ты учишься, то получается всегда хорошо.

Навыки эти ох как пригодились сначала на границе, а потом на фронте…

Через четыре месяца были экзамены, принятие присяги и распределение по заставам девяносто второго пограничного отряда НКВД СССР в количестве двух с половиной тысяч человек. Пять комендатур, двадцать одна линейная застава на протяжении границы длиной двести пятнадцать километров.

«Приказываю выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. Задача наряда: затемно, соблюдая все средства маскировки, занять место в „секрете“ правее отдельно стоящей ольхи…»

«Есть, выступить на охрану границы Союза Советских Социалистических Республик…»

Это случилось как раз в «секрете» «правее отдельно стоящей ольхи».

В одну из весенних ночей сорок первого рядовой Егор Ивашов вместе со своим напарником Серегой Белоусовым получили приказ выступить на охрану государственной границы и залегли в «секрете». Место это было в небольшом кустистом овражке, зимой служившем, очевидно, берлогой какому-нибудь «топтыгину», и было уже вдоль и поперек знакомо. Равно как и сам участок, надлежащий к просмотру.

Что хорошо в таком «секрете»?

А многое: лежи себе, смотри в оба глаза и слушай тишину. А она бывает загадочной и часто красивой.

А что плохого?

Тоже немало: если двигаться – так медленно и в полдвижения, если дышать – так лишь в полноздри. Не кашлянуть, ни, упаси бог, чихнуть. Ну, а ежели вдруг сморит сон на посту, то можешь больше никогда и не проснуться. Поскольку в такой ситуации, как оно чаще всего и бывает: возьмется невесть откуда хорошо обученный ворог с той стороны, умело полоснет кинжалом по горлу, да и оттащит бездыханные тела на свою сторону, что не однажды случалось. А потом враждебная сторона громогласно и на весь мир заявит: «Случился очередной пограничный инцидент: советские пограничники нарушили границу!» И в качестве подтверждения своих слов предъявит два окоченевших трупа советских пограничников, убитых, дескать, при переходе границы иностранного государства. Выигрыш неприятельской стороны весьма очевиден: и скандал против СССР спровоцирован, и конкретный пост линейной заставы на время обезлюжен, и подлинные советские документы на руках, плюс форма и вооружение. Есть чем экипировать двух своих шпионов…

Поскольку пограничный «секрет» – наряд ночной, то много особенно не различишь, разве что неясные человеческие силуэты на фоне неба… Зато услышать можно многое. Слух в такие часы обостряется до невероятности: в ночной тишине вполне можно различить громыхание вагонных колес поезда по стыкам рельс, проходящего за много километров до места пограничного «секрета». Днем, как ни напрягайся, звука проходящего поезда не услышишь. Или лай собак, слышимый на несколько верст. Обостряется и обоняние. В лесу воздух замешан на травах и цветах, и всякий чужеродный запах распознается на многие десятки метров. Или… Да много еще чего!..

Первый час прошел спокойно. Если не считать, что ночное небо еще больше затянулось тучами, и стало так темно, что вглядываться в наступившую темень было попросту бессмысленно.

В начале второго часа Ивашов увидел какое-то темное пятно, медленно двигавшееся по направлению к «секрету». Кажется, пятно это заметил и Серега Белоусов. Оба стали пристально всматриваться, пытаясь определить, что же это: человек или какой-то зверь.

И вдруг неясная тревога заставила учащенно биться сердце. Впоследствии, уже обучаясь в школе младшего начсостава, Егор не раз задавал себе вопрос: а что было бы, не оглянись он тогда назад? И находил один-единственный ответ: была бы неминуемая смерть…

Это чувство тревоги заставило его обернуться. И он увидел прямо над собой занесенную руку с тускло блеснувшим лезвием кинжала. Не отдавая себе отчета в своих действиях, чисто механически, Егор перевернулся на спину, схватил руку за запястье, резко отвел ее в сторону и дернул на себя. Человек в маскировочном халате, неслышно зашедший сзади, повалился на него, завязалась борьба, в результате которой Егору удалось завести руки нарушителя назад, а самого его вдавить в землю.