Бунтовщик из Рады - Альфред Коппел

Но в одном он был уверен — он никогда не видел, чтобы хоть один представитель популяции Грета когда-либо умер естественной смертью. Он не мог даже представить, сколько лет было Грету. Он был шутом Аарона, а до него — шутом его отца. Суеверные люди с мистическим ужасом шептались, что валки живут вечно.

— Человеческие существа умирают, — произнес Грет, как бы нехотя пощипывая струны своего инструмента. — Даже звездные короли.

Улыбка Кира медленно сползла с лица. Он не нуждался в чьих-то предостережениях о той опасности, которая ждала его впереди. В прежние времена вызов к Императору мог означать либо начало войны, либо назначение нового короля.

Но с тех пор, как не стало Гламисса, многое изменилось. Торквас вызвал его на Землю «в сопровождении только того персонала, который необходим для вашего удобства». Иными словами, без своего войска.

Решая дилемму выбора между лояльностью и здравым смыслом, Кир выбрал компромисс, взяв с собой только Грета, личного мага по имени Кавур и отряд отборных воинов под командованием генерал-лейтенанта Невуса. Политика была главным занятием звездных королей, а во второе десятилетие Второй Звездной Империи она заключалась в основном в решении единственного вопроса — как остаться в живых.

Кир вслушивался в мерное гудение корабля. Скоро должен был прибыть с докладом о местонахождении его кузен Калин. Опыт межзвездных путешествий подсказывал Киру, что они были примерно в пределах шести Стандартных Земных Часов лета до Ньйора.

Как-то Кавур попытался вычислить скорость пятнадцати кораблей, находившихся под управлением Рады. Эти исследования были особо опасным занятием, поскольку являлись прямым нарушением запретов Святых Тайн. Всего за одно поколение до этого инквизиторы Ордена Навигаторов отдавали приказы о сожжении магов даже за гораздо меньшие грехи. Но Кавур был вольнодумцем, и он не мог успокоиться до тех пор, пока не сделал попытку решить задачу. Он изучил фрагменты текстов, найденных на Первой Станции на Астрарисе (оставшиеся со времен Первой Империи руины когда-то представляли собой станцию техобслуживания класса А-8, хотя сейчас никто не мог понять, что это означает), и после многих дней кропотливых подсчетов доложил Киру совершенно невероятный результат, в соответствии с которым получалось, что скорость кораблей составляла не менее двухсот тысяч километров в час. С такой скоростью можно было облететь всю Раду по периметру восемь раз в течение всего шестидесяти минут. Маги из Астрариса подняли беднягу Кавура на смех и выставили его из своих мастерских, отмечая, что, поскольку звездный корабль покрывает путь от Рады до Краевых миров за чуть больше чем за сорок девять часов, результаты подсчетов Кавура должны означать, что Галактика в таком случае должна иметь двенадцать миллионов восемьсот тысяч километров в поперечнике. Эта огромная цифра была настолько очевидно абсурдной, что потрясен был даже сам Кавур. Он неохотно отказался от своей гипотезы, поскольку пришел к выводу, что, какой бы смысл ни имели фрагменты периода Золотого Века, которые время от времени находили на Астрарисе, его собственный математический аппарат где-то давал большую ошибку.

Кир встал и стал мерить каюту беспокойными шагами. Над его головой висел почти невидимый в тусклом свете керосиновых ламп большой матовый экран. Легенды гласили, что в период Золотого Века такие экраны, установленные по всему кораблю, показывали все, что находится за его пределами. Кир никак не мог понять, как такое могло быть вообще, но он верил этому, потому что знал, что жившие в период Первой Империи люди действительно могли творить чудеса. И все же грех погубил их, обрушив темень войн Междуцарствия и разбив вдребезги результаты их великих свершений.

Экраны — как и огромные шары над головой, как и машины, что очищали атмосферу в кораблях, как и многие тысячи других хитроумных вещей, о назначении которых современные люди могли только смутно догадываться, не работали уже многие тысячелетия. Сейчас свет излучал огонь от факелов и керосиновых ламп, а не эти таинственные шары, которые так и остались бесцельно висеть над головой с тех незапамятных времен, когда они якобы ярко светили без копоти. И за пределы корабля можно было выглянуть только из особых кают, доступ в которые непосвященным, даже звездным королям, был строжайше запрещен. Кир никогда не видел звезд в космосе. С великим сожалением он осознавал, что никогда их и не увидит. Такое позволено было видеть только Калину и людям его клана.

— Спой мне что-нибудь, Грет, — бросил небрежно Кир и снова уселся в свое кресло, ожидая исполнения просьбы.

— Что бы вам хотелось услышать, Король?

— Прочувствуй меня и сам определи. — Валки всегда знали, чего кому-то хотелось — иногда даже лучше, чем люди сознавали это сами.

Грет разложил свой инструмент и облокотился о кресло молодого звездного короля.

— Тогда слушайте. — Своими длинными, тонкими пальцами он извлек аккорд и запел:

Пусть ты рожден, чтоб обрестито, что другому не найти

Пусть будешь десять тысяч днейты истину искать в пути

И пусть твой выстраданный векчело окрасит в белый снег

Ты все равно, сойдя с небес,из всех увиденных чудес

Век будешь помнить об одном,но не чудесном, а чудном:

И будешь клясться, и не зря,что верить женщине нельзя.

Он извлек последнюю ноту, и она мелодично как бы зависла в монотонном шуме корабельной машины. Наступила длительная пауза, которую валк не решался прервать первым.

Наконец Кир спросил:

— Получается, что я думал об Императрице-Консорт?

На лице Грета начала медленно проступать улыбка.

— Нет, не думаю.

— Тогда о ком же?

— Не хотите ли вы, Король, чтобы я занимался догадками? Ведь мы летим к Земле, не так ли?

Кир уставился на валка. Как можно вообще любить такое постоянно сбивающее с толку и постоянно вступающее в пререкания существо?

— Говори, — приказал он.

— Разве король не в состоянии сам разобраться в своих чувствах?

— Я сказал тебе — говори! — повторил Кир настойчиво.

— У вас в помыслах стройная девушка, которая влюбилась в вас на Карме. Очень значительная особа. Дочь могущественного монарха. — Валк извлек еще один аккорд, который долго висел в воздухе.

— Ариана?

— Совершенно верно, — подтвердил Грет.

Кир рассмеялся. Когда была битва при Карме, дочери Гламисса было всего тринадцать лет, однако уже тогда она была помолвлена со звездным королем Фомальгота, правителем Внутренних Пределов, — старого богача, состояние которого не только превышало богатства других, но было сравнимым с ресурсами целых миров.

Правда, никаких известий о свадьбе на императорском уровне в Краевые Миры не поступало. По всей видимости, Марлана, Императрица-Консорт, не желала, чтобы ее золовка стала обладательницей ресурсов двадцати звездных миров.

Кир попытался мысленно представить, где сейчас Ариана. Ей должно быть сейчас семнадцать — нет, уже почти девятнадцать лет.

— Кстати, эта песня, — полководец обратился к валку, — что-то я раньше не слышал ее.

— Ее сочинил представитель вашей расы, король.

— Он раданин?

— О нет! Во времена этого поэта на Раде еще не было людей. Вы, конечно, можете не поверить мне, но он жил одиннадцать тысяч лет назад.

Кир улыбнулся и с сомнением покачал головой. Ох уж эти валки! Они так любят разговаривать притчами и загадками… Ведь общеизвестно, что первый человек был создан Богом только шесть тысяч шестьсот шесть лет до основания Первой Звездной Империи.

— Получается, что он жил в Золотом Веке?

— О нет, он жил до Золотого Века, даже до того, как первый человек покинул Землю. Его имя Донн.

— А откуда ты знаешь об этом, Грет?

Прежде чем ответить, валк извлек протяжный тонкий звук из одной струны.

— Все, что есть на свете хорошего, оно всегда в памяти, король.

Киру захотелось расспросить более подробно об этом поэте, который, по словам Грета, жил так давно. Но разговор прервал прибывший для доклада кузен, Навигатор Калин, который при входе отдал ему честь. Кир сотворил Звездное Знамение и пробормотал полагающиеся в таких случаях слова: «Хвалите Господа».

— Да благословенным будет имя Господа! — ответил Калин, и лишь только после этого позволил себе улыбнуться полководцу, которого боготворил за его храбрость, благородное происхождение и благочестивость в суждениях. В его глазах Кир являлся достойным потомком самого лучшего из радан, канонизированного Эмерика.

Калин, довольно простой молодой человек с откровенными суждениями, знал, что является хорошим священником-Навигатором, хотя, как он часто с сожалением признавался себе в этом, ему и не суждено было стать в этом деле великим. Семья Рады дала человечеству только одного великого теолога, которым был Эмерик, произведенный в ранг Великого Магистра Навигаторов поколение тому назад и приведший Орден к новой эре просвещения. Калин полагал, что Эмерик, будь он жив, наверняка тоже с одобрением относился бы ко всем начинаниям второго звездного короля Рады.