Дом для демиурга Том 1: Поднимается ветер... - Kriptilia

- Это было первое чудо для упрямца Рудо. Хочешь еще чего-нибудь?

- Ничего я больше не хочу...- и тут же понял, что лжет, что не вынесет позорного возвращения домой, сочувственной улыбки брата, снисходительного молчания отца.

Брат выслушает и скажет - "от жары и не такое мерещится"; невеста будет восхищаться вслух, посмеиваться с подружками, и плакать в подушку: у всех женихи как женихи, а у нее - ударенный по голове, чудак. Не расскажешь, не докажешь - все так, как сказал нежданный пришелец. Действительно, чудак. Или попросту дурак.

Нужно было просить Того, Кто пришел к Рудо, кто показал ему недосягаемый предел, совершил чудо, о даровании если не доказательства, то хотя бы новой надежды, новой цели в пути - но просить было невозможно. Горькая, как желчь, гордость запечатала губы.

- Ничего не хочешь? - передразнил гость. - Ну, поглядим, какой из тебя аскет...

Твердая рука Воина подняла Рудо с колен - легко, как мешок с шерстью, - развернула лицом к раскаленной стене тумана и толкнула вперед.

Рудо пролетел пару шагов, давясь собственным криком... и упал носом в сугроб. Снег, холодный, колючий, немедленно набился в рот и за шиворот, в рукава и под воротник шаперона. Парень поднялся. Глазам верилось с трудом. Они слезились от тающих на ресницах снежинок, слепли от бесконечной, простиравшейся во все стороны белизны.

В лицо ударил ледяной ветер, глаза вновь заслезились.

Рудо вычуял направление и побрел на юг, к лесу, маячившему на горизонте.

Он очень надеялся, что встретит охотников прежде, чем замерзнет. Мечтал о домике в лесу, о запасе дров и котелке, в котором можно растопить воду, о ночлеге под крышей.

Эта скромная сиюминутная мечта вдруг показалась гораздо важнее, чем огромная предыдущая.

"В году же три тысячи двенадцатом от сотворения случилось так, что Рудо, младший сын владетеля Шроста, ушел в Предел юга, чему было восемь свидетелей, коих Рудо оставил на границе пустыни, вышел же из Предела севера, чему было шестеро свидетелей. Тех же, кто пробовал повторить его деяние, более не встречали...".

Часть первая. Осень. Секретарь. Дорога.

*

1. Собра - баронство Брулен

Небесное сияние достигло своего пика, и свет сумел пробиться сквозь пыльное потолочное окошко библиотеки. Саннио поморщился и отодвинул свиток от яркого пятна. На старые рукописи свет действовал разрушительно, и библиотекарь оторвал бы ему голову, заметь он, что Саннио позволяет небесному свету коснуться и без того выцветших чернил.

Юноша всей душой ненавидел работу переписчика, но Сотворившие в непостижимой мудрости своей благословили его четким ровным почерком и внимательностью. Он никогда не пропускал слов, не сажал помарок, и, даже уставая, не начинал мельчить или, напротив, писать слишком крупно. К несчастью, мэтр Тейн, владелец школы секретарей, заметил это еще в первый год обучения Саннио и немедленно приставил его помогать библиотекарю. За это даже платили, половину сеорина в седмицу - лишь вдвое меньше, чем получали столичные переписчики, но приходилось вставать с первым небесным светом. Работать при свечах мэтр Тейн запрещал: многие ткани были пропитаны предохраняющими составами, которые вспыхивали от малейшей искры, и, пока товарищи сладко сопели в дортуарах, Саннио корпел за столом в обнимку с чернильницей и склянкой мелкого песка.

Он уже окончил полный курс обучения и теперь ожидал решения своей участи. Судя по некоторым намекам, мэтр решил оставить его при школе, и Саннио это пугало. За четыре года он досыта наелся школой мэтра Тейна: переписыванием старых пыльных свитков, подъемами затемно и обязанностью отправляться в постель, едва небесный свет начнет угасать. Строгая дисциплина, обильные, но пресные обеды, обязательные упражнения на воздухе - в любую погоду, хоть в самую жару, хоть в проливной дождь, один-единственный свободный день в три седмицы... Саннио был готов служить у кого угодно, - лишь бы не в школе, - но он принадлежал мэтру Тейну. Все, что было на нем надето, все, чем было набито его брюхо, тоже принадлежало мэтру Тейну, и мнения ученика никто не спрашивал.

Узкая рука с длинными желтоватыми ногтями легла на стол рядом с чернильницей. Саннио кивнул, показывая, что заметил пришедшего, все с той же размеренной аккуратностью вывел последние слова во фразе, поставил точку и только после этого отложил перо. Поступи он иначе - выволочки не миновать.

- Встань, Васта.

Саннио отодвинул стул и поднялся. Мэтр Тейн был ему по плечо, но Саннио все равно казалось, что тот смотрит на ученика сверху вниз. В тщедушном на вид человечке с редкими пепельными волосами и сероватым оттенком кожи было столько тихой уверенности в себе, что рядом с ним затыкались и рослые буяны. Скептически оглядев Саннио, мэтр достал из кошелька на поясе несколько спичек и протянул их юноше.

- Сведи пятна с губ и подбородка.

Ученик не удивился осведомленности мэтра о том, что в кармане, подшитом изнутри к поле ученической куртки, Саннио таскает осколок зеркала. В школе говорили, что мэтр Тейн знает сны любого из учеников, и эта шутка была подозрительно похожа на правду. Саннио послюнил головку спички, натер размоченной серой чернильные пятна вокруг губ, на щеке и подбородке. Они заметно поблекли, но не исчезли.

- Пойдем, - бесстрастно кивнул мэтр.

Задавать вопросы, пока не дано на то разрешение, правилами школы запрещалось, и Саннио молча, с равнодушным лицом шел по коридорам школы вслед за мэтром. Не выдавать своих чувств ни выражением лица, ни движениями тела его научили еще в первый год - и отнюдь не ласковыми увещеваниями. К концу первого года тринадцатилетние мальчишки, не меняясь в лице, принимали самые несправедливые наказания и выслушивали поношения, от которых и священник бросился бы в драку.

- В молчании достоинство, в смирении невинность, - по десять раз на дню повторял учитель, заставляя ребят то ковшом вычерпывать выгребные ямы, то отдавать свой обед свиньям на заднем дворе.

Все это полагалось делать не только молча, быстро и без единого возражения, но и с изяществом. Те, кто позволял себе возражать, кривить лицо или просто был слишком неловок, покидали школу. Для сирот, которых набирал по приютам мэтр Тейн, это