Темная сторона. Ученица - Ника Ёрш

«золотому», его сосед за крайним местом гораздо шире и крупнее. Еще меня смутила его спина – казалось, под плащом он прячет горб. И капюшон почти не прячет волосы, черные как вороново крыло, смуглое лицо с резковатыми чертами, непроглядно черные глаза и самую настоящую татуировку на скуле!

Я до неприличия увлеклась разглядыванием жгучего брюнета, слишком, отчего мы столкнулись с ним взглядами, и внутри у меня все противно сжалось от предчувствия опасности. Какое-то глубинное, громко взвывшее ощущение. Клянусь, показалось, на меня смотрит хищник, а не человек. А стоило блондину тоже посмотреть на меня полыхающим зеленым взором, я и вовсе непроизвольно шагнула назад, не смогла сдержать порыва.

– Назовите себя, – вернул меня в реальность один из камзольников. Голос у него оказался скрипучим, уставшим.

– Вероника Эйташ, – кашлянув, немного хриплым от волнения голосом ответила я.

– Возраст, кто родители? – продолжился опрос.

– В прошлом месяце исполнилось восемнадцать. Дочь Лариши и Ромуса Эйташ. Мама – известная кружевница, отец держит аптеку…

– Очень благополучная, добропорядочная семья, известная на всю округу, – неожиданно заискивающе доложил бургомистр, впрочем, порадовал мнением о моей семье. И даже знал подробности: – Вероника – старшая из трех детей, кроме нее еще двое – мальчики четырнадцати и восьми лет.

– Значит, отец известный на всю округу аптекарь? – заинтересовался камзольник. – Зелья сам варит? В одиночку?

– Да, аптекарь, – растерянно ответила на первый вопрос и добавила тихо: – Я ему во всем помогаю.

– Интересно-о… – протянул королевский представитель, оглянувшись на своих спутников в плащах.

Я тоже испуганно посмотрела на всех по очереди.

В это время сосед королевского представителя поднялся и жестом указал мне в сторону. Там на громоздкой медной подставке неправильной шарообразной формы блестел кристалл чистоты, как его назвали в народе. Он определял невинность. И главное – никогда не ошибался.

Сглотнув, я испытала безотчетный страх. Ведь точно знала, что чиста перед законом, дураков нарваться на смертный приговор давно не находилось. Усилием воли заставила себя подойти к столу и положить руку на шероховатый кристалл. И облегченно выдохнула, когда он засветился ровным золотистым цветом. Словно солнечным светом наполнился. Мне говорили, так и должно быть, если все, как положено.

Сделав пометку в тетради, проверяющий с одобрительной благосклонной улыбкой меня отпустил, чтобы остальные продолжили «экзаменовать». Нервно выдохнув, я вернулась в центр комнаты и встала лицом к высокой магической комиссии. Дальше черноглазый «горбун» встал из-за стола, позволив мне утвердиться, что он и на второй взгляд крупный и высокий мужчина. Я напряглась. Стоя в центре комнаты против пятерых мужчин, впервые ощутила себя слабой, беззащитной песчинкой, чью судьбу будут решать незнакомцы, чужие и равнодушные. Даже ладони вспотели, отчего я еще сильнее вцепилась в ручку дурацкого, как показалось сейчас, кукольного саквояжика. Мама его сплела в одном стиле с воротником на платье специально для этого торжественного дня. Еще час назад я так радовалась и восхищалась этой новенькой милой вещицей, а сейчас…

Чуть наклонив голову к плечу, внимательно глядя на меня, черноглазый проверяющий поднял руку, щелкнул длинными пальцами и в следующий миг – послал на меня стену огня… Время словно замедлилось. Растянулось до бесконечности. В первый момент я впала в дичайший ступор, ведь даже представить не могла, что при проверке меня могут сжечь. Затем навалился первобытный, удушающий страх. Огненная стена приблизилась, обдала меня жаром, облизала пламенем, и я, онемев от ужаса, рухнула на пол, пытаясь уйти с ее пути, спрятаться, сжаться до комочка, чтобы защититься от нестерпимого жара, что, казалось, способен выжечь даже нутро.

И… время остановилось совсем, превратившись в пытку. Я все ждала, когда умру в муках, но огонь, полыхнув, неожиданно исчез, а я продолжала лежать на полу, пока перед глазами не появилась пара военных ботинок на шнуровке.

– Этот год оказался неожиданно щедрым на сюрпризы, – проскрипел запоминающийся голос камзольника.

Очень медленно оторвавшись от пола и усевшись на нем же боком, опершись дрожавшей ладонью, я подняла лицо на бургомистра, с заметным сочувствием смотревшего на меня, потом перевела взгляд на двоих королевских представителей. После задрала голову на замерших возле меня двоих в плащах. Светловолосый тоже смотрел с сочувствием и сожалением. А черноглазый, минуту назад собиравшийся спалить меня дотла, опустился рядом на корточки и мягко, несмотря на грубоватый глубокий голос, пояснил:

– Вероника Эйташ, вы успешно прошли проверку на одаренность и признаны будущим сильным магом. С этого момента вы зачислены в Академию Защитников и считаетесь ее кадетом. Вас проводят к месту сбора, вскоре мы отправимся в академию. Хочу предупредить, у вас есть не больше часа на прощание с родными. Покидать площадь вы не имеете права. Вы все поняли?

– Д-да, – просипела я, моргнув почти не видящими от слез глазами.

Внутри у меня все еще клубился ужас, рос протест пополам со жгучей, непередаваемой обидой. Я не могла, не хотела верить, что жизнь кончилась вот так…

Все жители Аарона знают, это может случиться с каждым, но со временем одаренных становилось все меньше и меньше. Отбор проводился ежегодно и «счастливчиков» находили реже и реже. Мы расслабились. И я даже не представляла, что во мне может зреть эта проклятая магия. Но теперь, на полу перед могучим жутким горбуном, меня резануло ядовитое откровение: а ведь зелья, сваренные с моей помощью, всегда имели больший эффект…

Я поднялась, будто во сне. Не помня себя, до конца не веря в случившееся. В сопровождении молодого человека, который приглашал меня в этот злополучный кабинет, покинула комиссию и вышла на площадь через запасной выход. Обогнув здание, мы оказались в стороне ото всех. Недавно, витая в мечтах о танцах и романтике, я думала лишь о том, как получу свободу, а теперь испуганно смотрела на не замеченную ранее серую унылую повозку. Возле нее под присмотром еще одного мужчины в черном плаще с непроницаемым видом стоял тот самый брюнет, которого я приняла в приемной за кузнеца из захолустья.

Мы встретились с ним взглядами, и он неожиданно посочувствовал мне:

– Все будет хорошо. Только не падай в обморок, ладно?

С горечью сказал. Еще бы, ведь шла я, вот прямо сейчас поняла, слегка пошатываясь. Остановившись, уставилась на любезного незнакомца, не зная как начать разговор. Да и стоило ли