Тайна Муромской чащи - Михаил Каришнев-Лубоцкий

Дедушкино пенье Дружок терпел молча. Нельзя было сказать, что он вообще не любил музыку и песни, просто он не любил ТАКОЕ, ТАК и ТУТ. «В лесу нужно тихонько охотиться, – думал Дружок, внюхиваясь на бегу в лесные ароматы, – и выть при этом во все горло совсем не обязательно».

«Раз-два!.. Левой-правой!..Барабан уже дырявый!..»

Дедушка прокричал последний куплет и рухнул со стоном на траву. «Не знаю как барабан, а вот Петр Васильевич вроде бы и вправду худой стал…» – подумал дедушка о самом себе как о постороннем человеке.

Поняв, что в округе все птицы и звери распуганы дедушкиным пеньем и что охота не состоится, Дружок повалился на землю рядом с хозяином. «Нельзя человека в лес пускать… Пользы от него там никакой, а вреда много, – подумал Дружок сердито и понюхал первую попавшуюся под нос ветку. Ветка пахла зайцем. – Обидно, – снова подумал Дружок и тяжело вздохнул, – запах остался, а заяц убежал. Лучше бы наоборот». – И он устало закрыл глаза, отдаваясь в плен грустным мыслям.

Плыли высоко в небе, поглядывая сверху вниз на Петра Васильевича с Дружком, белые кучевые облака и небольшие редкие тучки.

– Ишь разлеглись, лежебоки! – рассердилась вдруг одна из тучек и запустила в отдыхающих на поляне крупную дождевую каплю.

ШЛЕП! – Дружку прямо в нос.

– Ай! – подпрыгнул Дружок.

Вредной тучке понравилось, как скачет от ее капель глупый пес, и она на минуту остановилась над поляной и принялась швыряться дождинками.

ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП! – зашлепало вокруг Петра Васильевича.

– Чего лежишь, прятаться нужно! – скакал рядом с ним Дружок, не желая спасаться в одиночку.

Кряхтя, дедушка поднялся.

– И чего дождь пошел? – шептал он, прячась под ветви огромного дерева. – По всем приметам, не должно быть дождя, а он – на тебе! – пошел!

Дедушка подставил ладонь и поймал несколько капель.

– Брось! Брось – чихнул сердито Дружок. А про себя подумал ворчливо: «О приметах заговорил… Стареет хозяин!»

Дождь кончился быстро, но дедушка все стоял и стоял под деревом и никак не хотел уходить домой. Неподалеку от него, низко опустив голову и чуть ли не касаясь носом земли, бегал кругами Дружок.

«Ему бы сапером быть, мины искать… – подумал Петр Васильевич, глядя на верного пса. – Цены ему тогда бы не было!»

Вдруг Дружок резко остановился и замер.

– Ну вот, – улыбнулся дедушка, – то минера изображал, а теперь собаку охотничью передразнивает!

И он громко крикнул:

– Дружок, ко мне! Не в театр пришел выступать, а в лес!

Но Дружок его не послушал, он только вильнул хвостом и передернул ушами.

– Что ж ты там такое услыхал интересное? – не очень сердито проворчал Петр Васильевич и приставил к правому уху ладонь.

Полминуты он слышал только одну звенящую тишину. Но вот до него донесся ровный протяжный звук. Звук плыл над деревьями и, по мере приближения к Петру Васильевичу и Дружку, он усиливался.

Дружок заскулил.

– Не реви! – прикрикнул на пса дедушка, спутав его из-за волнения с внучкой Маришкой. – Никто тебя не съест!

«Твоими устами да мед бы пить!..» – подумал Дружок, однако подвывать и скулить перестал.

А Петр Васильевич, вслушиваясь в странный гул, принялся молча гадать: «Самолет? Нет. Вертолет? Нет. Ракета с космонавтом? Вряд ли. Метеорит? Кто его знает, скорее всего, нет». Отчаявшись отгадать, Петр Васильевич в сердцах воскликнул:

– Не Баба Яга летит, же, в самом деле!

И сам улыбнулся своему странному предположению.

Но скоро улыбка сползла с дедушкиного лица так же быстро, как и появилась. Над деревом, под которым стоял Петр Васильевич, мелькнула тень, и через секунду, прекратив свист и гул, на полянку опустилась большая, потемневшая от времени и разных передряг, ступа. В ней, цепко держа в руках старенькое пересохшее помело, сидела Баба Яга. Петр Васильевич узнал ее сразу, хотя ни разу в жизни с ней и не встречался.

Дружок, успевший вовремя опомниться, с визгом отскочил от садившегося ему на голову летательного аппарата. Дедушка отступил на два шага назад и уперся спиной в могучий ствол дерева. Подлетевший к нему пес прижался к ногам хозяина. Отступать дальше было некуда.

– Ну, здравствуйте, голубчики! – весело сказала Баба Яга, насладившись впечатлением, которое она произвела на общество. – Вы-то мне и нужны!

И она не спеша стала вылезать из ступы, а дедушке и Дружку ничего не оставалось делать, как только терпеливо ее дожидаться.

Глава пятая

Из леса дедушка и Дружок вернулись живые, но «повредимые». Бабушка так и сказала, стоило ей только увидеть вошедшего с улицы Петра Васильевича:

– Ах, батюшки!.. Да ты, никак, повредился!

Голова и руки дедушки мелко тряслись, а сам он бормотал что-то странное:

– Кто говорил: «Нету?».. Все говорили: «Нету!».. И я говорил: «Нету».. А они… А оно… А она…

Бабушка и Маришка еле-еле усадили Петра Васильевича на сундучок.

– Да что с тобой приключилось? – попыталась дознаться бабушка.

Но дедушка только шептал:

– Нету… Вот вам и «нету»!.. А на голову Дружку… кто сел?..

– На голову?!. Дружку?!. – вскрикнула Маришка и выбежала во двор.

Дружок ходил кругами по двору и изредка жалобно повизгивал. «Тоже повредился», – подумала Маришка и ласково позвала пса к себе:

– Друженька, иди ко мне, миленький!

Сделав еще один круг, Дружок совершил посадку возле Маришки. «Мы такое видали!.. Мы такое слыхали!..» – хотел он сказать девочке, но не сказал, а только чихнул. Однако по его глазам Маришка успела все прочитать.

– В лесу были? – спросила она строго.

– Да, – кивнул головой пес и снова виновато чихнул.

– Волка или медведя встретили? – продолжила свой допрос Маришка.

«Что волк!.. Что медведь!.. – подумал Дружок и грустно улыбнулся про себя. – Стали бы мы нервничать из-за них!»

Сообразив, что от Дружка не добьешься толка, Маришка вернулась в дом. За это время бабушка успела немного отпоить деда чаем, и тот начал потихоньку приходить в себя.

– Да что же с вами стряслось? – пытаясь говорить как можно спокойнее, спросила бабушка, ставя стакан на стол.

– Да уж стряслось…

– Расскажи, дедань! – приступила к Петру Васильевичу с расспросами и Маришка.

– Что рассказывать, все одно не поверите…

– Поверим-поверим! – попыталась убедить его Маришка.

А бабушка даже немного обиделась:

– Это когда я тебе не верила? Да было такое хоть раз, а?

– Не было, – признался дедушки виновато. – Ну, слушайте…

И он рассказал жене и Маришке о том, что приключилось с ним и Дружком в лесу.

– Значит, про братьев Горюшкиных не сказка… – проговорила бабушка задумчиво после того, как дедушка закончил свой рассказ. – Значит, В Муромской Чаще и правда эти самые есть…[1] И что им от тебя надобно?

– Да то же, что и от Горюшкиных, – вздохнул дедушка и добавил фразу, которую слышал недавно по телевизору: – только на современном этапе.

Он выпил еще один стакан чая и окончательно пришел в себя:

– Прилетела эта раскрасавица к нам со специальным заданием. Уполномочили меня объявить какому-то Опилкину, чтоб он не затевал вырубку Муромской Чащи.

Петр Васильевич пожал недоуменно плечами:

– А я и не знаю никакого Опилкина!

Маришка, стоявшая до этого молча целых три минуты у порога, вдруг сделала шаг вперед и тихо сказала:

– А я его знаю…

– Откуда?! – удивились дедушка с бабушкой дружно.

Но Маришка словно бы и не слышала их вопроса.

– Предупреждала его…

– О чем?! – еще больше удивились бабушка с дедушкой.

Но и этот вопрос остался без вразумительного ответа. Словно подводя итог своим мыслям, Маришка прошептала:

– Ну, теперь им покажут!..

Глава шестая

Третьего июня в семь часов сорок восемь минут по московскому времени астроном-любитель Георгий Александрович Жмуркин схватился обеими руками за голову и со слезами на глазах счастливо прошептал:

– Наконец-то!.. Наконец-то я сделал открытие!..

После чего он отпустил голову и вновь вцепился в подзорную трубу.

– Я назову его «НЛО ЖМУРКИНА», – шептал Георгий Александрович, тщетно пытаясь поймать снова в окуляр Неопознанный Летающий Объект. – Я уверен, что его никто еще кроме меня не видел!

Он направлял подзорную трубу и влево, и вправо, и вверх, и вниз – тщетно: НЛО исчез! Жмуркин отпустил трубу и присел на стул. «Да видел ли я его?» – закралась к нему в душу сомнение. Астроном-любитель устало прикрыл глаза. Странный предмет, по форме напоминающий большую ружейную гильзу, проплыл перед его мысленным взором. Предмет летел в нарушение всех законов аэродинамики «торчком», и не по прямой, а виляя, причем изредка предмет взмывал вверх или нырял вниз, словно проваливаясь в воздушные ямы. Из НЛО что-то торчало, но что именно Жмуркин никак не мог рассмотреть – ни в трубу, ни мысленным взором. К летящему предмету был прикреплен небольшой шест с радиоантенной. Только «метелка» антенны находилась почему-то не вверху шеста, а внизу.