Тертый калач ищет ромовую бабу - Маргарита Южина

Однако старую кадровичку провести было совсем не просто.

– Конечно-конечно… – засуетилась та. – У меня уже все перебывали, и все просят личные дела. И Наташка ваша забегала, и даже Лидия заплывала! Да что там Лидия! Девчонки из других отделов порывались, но я никому! Никому! Потому что не положено! – старательно пучила глаза Тамара Васильевна и понимающе поджимала губы. – Но вам, Анечка… Вот, возьмите папочку, здесь про него, про вашего Папахина, все данные собраны, я самым тщательным образом изучила – не мужчина, а чистый клад, чистый клад! И не женат, и детей нет, и не судим, и даже гепатитом не болел ни разу! Живет с тетушкой, на свою квартиру не заработал еще, но уж он своего не упустит… Вот, возьмите, Анечка, а уж вы суньте мое объявление о продаже дачи в какую-нибудь газетенку, а?

Аня метнула глазами парочку молний и аккуратно возмутилась:

– Тамара Васильевна! Зачем вы суете мне папку этого Папахина! Мне совершенно никакого интереса нет тратить на нее свое драгоценное рабочее время. Меня волновало как раз личное дело… Миши Гречихина!

– Гречи-и-ихина? – чуть не отвалилась челюсть прилежной кадровички. – И зачем вам сдалось это недоразумение, милочка?! Что там такого волнительного вы надеетесь узреть? Женат два раза, разведен столько же, четверо детей, сейчас проживает в гражданском браке в квартире сожительницы. Никаких перспектив. Правда, высшее образование, но… совсем неинтересная партия.

– Извините, я лучше лично с ним побеседую, – дернула головой Аня и величаво удалилась.

Еще не хватало, чтобы о ней подумали, будто она интересуется личным делом Папахина! Тем более она и так вызнала все, что ей нужно. Главное, предмет ее обожания живет с тетушкой. И это притом, что у Ани имеется совершенно собственная двухкомнатная квартира – столько лет на нее копила! Неужели молодому красавцу интереснее проживать с пожилой леди, чем с молоденькой очаровательной коллегой?! Осталось только затащить его к себе в гости да надоумить переселиться в ее уютное жилище, а уж там и его ответные чувства можно рассчитывать.

Когда пробило пять, Аня уже составила в голове изумительный план. Вот только бы кто-нибудь раньше нее до этого не додумался! У них в отделе девицы прямо ух до чего смышленые!

Для начала надо было привести обе комнаты в идеальный порядок. С этой целью Аня даже забежала в магазин и купила целый пакет флаконов с химикатами, которыми теперь принято наводить чистоту.

У дверей подъезда ее ждала Ирка Дронова.

– Ну наконец-то. А я уже подумала, что ты специально от меня прячешься, – проворчала она, насильно вырывая пакет из рук Ани. – А ты чего, уже костюмчик для вечера встречи купила? Померить дашь? А то, прикинь, мне совсем на вечер идти не в чем!

Дронова просто наповал убивала своей бесцеремонностью.

– Пожалуйста-пожалуйста! Вот сейчас домой придем и сразу примеришь, – язвительно пообещала Аня и заторопилась домой.

Похоже, вечер становился еще хуже серенького дня.

Конечно же, дома Ирка, едва завидев покупки, заныла:

– У-у-у, я думала тут что-то интересненькое, легкое, воздушное… Лиманова, ты что, в самом деле не собираешься на вечер? В ресторане будет. Слушай, а ты не знаешь, омары руками едят, как курицу, или вилкой, как мясо, а? Мне вот почему-то кажется, что нам омаров подадут, и хоть ты что делай! Так не хочется, чтобы это… фэйсом об тэйбл!

Аня только молча облачалась в домашнее и беседу не поддерживала, да этого и не требовалось. Ирка старалась за двоих:

– Нет, ты зря не собираешься. А я так обязательно пойду. Ты только представь: будет Сережка Баринов, он же сейчас оч-чень крупный бизнесмен! А когда-то так за мной бегал, прямо проходу не давал…

– И когда это? – не удержалась Аня.

Уж кто-кто, а Баринов никогда и никому предпочтения не оказывал. У него была зазноба из другой школы, что выводило девчонок-одноклассниц из себя. Аня даже слышала, что на этой зазнобе Сережка и женился и по сей день с ней проживает. Однако Ирка прошлое видела несколько в ином свете.

– Здра-а-а-вствуйте, – вытаращилась она. – Что значит – когда?! Да с самого первого класса, как на меня глаз положил, так я и ходила… с глазами! Еще скажи, что он у меня не просил алгебру списать!

Аня даже спорить не стала. Ну разве сейчас докажешь, что хуже Дроновой в алгебре разбиралась только техничка баба Дуся.

– А еще… – Ирка плюхнулась в кресло и интригующе задергала бровями. – Еще мне сказали, что приедет Игорек Брагин. Вернее, я его сама видела… позвала. Ну? Пойдешь? Говорят, он теперь главный редактор популярной газеты. И как? Сердечко не екает?

Аня только протяжно вздохнула, Ирка опять все перепутала. Игорь Брагин, красавец и умница, нравился всем девчонкам в классе, но особенно по нему убивалась Сонечка Каблукова, а отнюдь не Аня. Сонечка даже записки ему писала: «Буду ждать тебя долго и вечно возле школьного мусорного бачка, пока смерть нас не разлучит! Приходи до шести вечера, а то вечером меня мама заругает. Цигель-цигель, ай лю-лю, Игорь, я тебя люблю. Твоя навеки Соня Каблукова». Аня же в школьные годы страдала по вертлявому, остроносому Лешке Изобарову, но детское увлечение прошло сразу же, как только она поступила в институт. Хотя… чего скрывать, Ирке все же удалось растеребить воспоминания, Ане захотелось увидеться с одноклассниками, посмотреть, какими они стали, посмеяться над школьными проделками и хоть на минуточку почувствовать себя беззаботной девчонкой.

– Не, я ничо не понимаю! Чего ты молчишь-то? – уже в который раз спрашивала о чем-то Ирка. – Я же тебе русским языком говорю: мне нужно пять тысяч! На месяц. Я же не могу пойти на вечер в чем мать родила, а больше у меня ничего нет! Или тебе денег жалко?

Аня полезла в шкаф и достала деньги.

– Вот, Ирина, бери. Только сразу говорю: мне сейчас некогда, да и тебе в магазин надо срочно, а то закроют.

Ирка схватила деньги, взглянула на часы и запричитала:

– Так чего ж я с тобой тут сижу?!! Не, ну ващще-е-е! Вот ты всегда так – заболтаешь человека, а у того, может быть, и свободной минутки нет! Я побежала! Ой, не держи меня, я и так уже с тобой засиделась…

Последние слова Дронова уже докрикивала в подъезде.

До глубокой ночи Аня шумела пылесосом, носилась с тряпкой и даже кое-где «на радость соседям» передвигала мебель. Ее уютная квартирка, и без того сверкающая чистотой, теперь вызывала лишь одно желание: поскорее принять в свои недра представителя мужского клана. А если уж совсем честно, Папахина Родиона Бояновича.

Утром, едва сдерживая прыгающее сердце, Аня с трепетом поглядывала на дверь. И едва показалась фигура Папахина, как она вскочила и замахала рукой: