Наследие - Доэрти Кристи

– А правда, что ученики там – сплошные пижоны, модницы и задаваки? – спросил Хэрри, раздавив в кулаке опустевшую жестянку из-под сидра и швырнув ее в сторону. Элли проследила за полетом зеленой баночки и за тем, как она мягко упала в траву.

– Что ж, и так можно сказать, – ответила она, не отрывая взгляда от баночки из-под сидра.

«Тем не менее, – подумала она, не озвучивая свои мысли, – я их всех очень люблю. Ну, почти всех».

– Уж не относились ли они к тебе, как к обслуге? – В голосе Марка прорывалось сочувствие, и он смотрел на нее в упор, ожидая увидеть ее реакцию, но Элли старательно избегала его взгляда.

– Некоторые – да… – протянула Элли, вспомнив Кэти Гилмор и ее компанию. Но как бы то ни было, в конце семестра они с Кэти работали рядом, спасая школу от огня, и после этого стали хотя бы уважать друг друга.

– Впрочем, если разобраться, не такие уж они плохие люди, – закончила она фразу.

– Не знаю, что бы я сделал, если бы мне пришлось посещать школу, где учатся одни пижоны и снобы. – Хэрри встал на сиденье качелей и начал раскачиваться. Поэтому его голос то приближался, то удалялся. – Наверное, переругался бы с ними в конце концов или, хуже того, надавал бы им тумаков, и меня в результате вышибли бы оттуда.

– Скорее, это они первым делом начистили бы тебе физиономию, – фыркнул Майк, наблюдая за приятелем, который с каждым толчком все выше взлетал к темному вечернему небу.

Потом посмотрел на Элли.

– Ты, как я понимаю, возвращаешься в эту свою новую школу? – спросил он с неожиданно проступившей в голосе серьезностью.

– Да. Во всяком случае, предки говорят, что это необходимо… Что же касается меня, то если быть до конца честной, мне там даже понравилось. – Элли наконец подняла глаза и посмотрела на Марка в надежде, что он ее поймет.

Жизнь Марка значительно отличалась от ее собственной. Отец Марка бросил их с матерью, когда тот был еще ребенком, и с тех пор они жили вдвоем в крошечной квартирке в дешевом многоквартирном доме. Впрочем, он и мать-то видел не часто, поскольку после работы она имела обыкновение отправляться в компании подруг в какой-нибудь ночной клуб или бар. Тем не менее это его не испортило, и он стал для Элли кем-то вроде брата, когда ее родной брат неожиданно исчез из семьи. Девушка знала, что Марк очень скучал по ней после ее отъезда в Киммерию. Она же, проучившись в этой школе пару недель, все реже и реже вспоминала о нем, а потом почти совсем вычеркнула из памяти.

– Я буду писать тебе, – пообещала она с энтузиазмом, возникшим из-за ощущения вины.

Появившаяся на губах Марка саркастическая улыбка на мгновение напомнила ей Картера.

– Правда? – Он откупорил еще одну жестянку с сидром и, встав ногами на сиденье качелей, тоже стал раскачиваться, напевая под нос какую-то глупую песенку.

Элли подумала, что еще минут пять – десять таких упражнений – и качелям конец. Предназначавшаяся ей банка с сидром так и осталась стоять нетронутой на скамейке.

Время приближалось к полуночи, когда зазвонил сотовый Хэрри. После короткого разговора Хэрри обменялся парой фраз с Марком и повернулся к Элли.

– Собираемся посетить старое автобусное депо в Брикстоне. Хотим расписать красками из аэрозольных баллончиков – чтобы выглядело повеселее. Ты с нами?

– Обещала родителям вернуться домой пораньше, – ответила Элли. – Они по-прежнему обращаются со мной как с преступницей.

Хэрри соскочил с качелей и по-дружески хлопнул ее по спине. Когда он брал со скамейки свою сумку, Элли услышала, как в ней что-то загремело. Видимо, запас сидра еще не иссяк.

– До встречи, Шеридан, – бросил он, направляясь к выходу из парка. – И не позволяй предкам садиться себе на шею!

Марк медленно побрел за ним следом.

– Если действительно соберешься мне написать, – сказал он, задержавшись на секунду, – это будет круто.

– Напишу, – повторила она, в тот момент искренне веря в это.

Выслушав ее ответ, Марк повернулся и бросился догонять приятеля. Еще какое-то время она слышала их голоса. Когда расстояние окончательно поглотило их разговоры и смех, Элли поднялась со скамейки, собрала разбросанные приятелями жестянки из-под сидра и швырнула в мусорный ящик. Затем, натянув на голову капюшон темной куртки, направилась домой. Шла она медленно, и роившиеся в голове мысли были куда быстрее ее шагов.

Она почти добралась до дома, когда увидела четырех мужчин, стоявших рядом с ее крыльцом. Все они носили дорогие, хорошо сшитые костюмы и короткую, военного типа, прическу. Несмотря на темноту, один нацепил солнцезащитные очки, и когда Элли увидела его, сердце у нее забилось с удвоенной силой. Своим атлетическим сложением и манерой слегка наклонять голову набок, высматривая что-то, он напомнил ей Гейба.

Девушка замерла на месте и тем самым совершила первую ошибку. Вместо этого ей следовало проскользнуть в сад соседки миссис Берсон и через него пробраться к задней двери дома.

Но она этого не сделала.

Незнакомец, находившийся к ней ближе всех, повернулся в ее сторону. Хотя Элли частично скрывала тень от деревьев, он, похоже, узнал ее.

– Внимание, – тихо сказал он, после чего указал на нее рукой и дважды прищелкнул пальцами.

Тогда все остальные повернулись и посмотрели на нее.

Элли затаив дыхание, осторожно отступила на пару шагов.

– Элли Шеридан? – осведомился незнакомец, увидевший ее первым.

Элли сделала еще один осторожный шажок назад.

– Мы просто хотим поговорить с вами, – сказал другой.

Элли быстро повернулась и сорвалась с места, перемахнув одним прыжком через низенький заборчик садика миссис Берсон. Затем, пробежав по нему, выскочила на улицу через калитку, которая никогда не запиралась, и припустила к парку, где еще полчаса назад болтала с друзьями. Сзади слышался приглушенный топот.

Элли, превосходно знавшая район, обходными путями выбралась на дорогу, которая вела к парку, забежала в него и, присев за кирпичной оградой, прислушалась. Казалось, преследователи отстали от нее: ни шагов, ни голосов она больше не слышала.

Тогда девушка дрожащими руками достала из кармана мобильник и набрала номер Изабеллы.

С тех пор прошло совсем немного времени, хотя оно и показалось Элли вечностью. В настоящий момент она сидела в мягком пассажирском кресле сверкающего «Ауди» и наблюдала за отцом Рейчел, который вел машину по Южному кольцу со скоростью, превышающей все разрешенные лимиты. Не то, чтобы она ему не доверяла – но на всякий случай жалась к противоположной стороне салона, положив вспотевшую ладонь на дверную ручку.

Рейчел, в общем, похожа на него, думала она, хотя у отца и кожа темней, и волосы более жесткие. Тут она вспомнила блестящие мягкие кудри подруги и едва заметно улыбнулась.

Отец Рейчел не произнес ни единого слова, пока они мчались по шоссе, и повернулся к ней только тогда, когда ярко освещенные дома на обочинах дороги сменились темнотой загородных пастбищ.

– Ты в порядке? – спросил он. Хотя вопрос прозвучал по-деловому отрывисто, Элли уловила в его голосе заботливые нотки.

– У меня все хорошо, – ответила Элли, отлепляясь наконец от двери и усаживаясь на сиденье прямо. – Испугалась только… самую малость.

– Спасибо, что доверилась мне, – сказал Радж.

– Она похожа на вас, – сказала Элли. – Рейчел, я имею в виду. Потому-то я вам… хм… и поверила.

Впервые за все это время темноволосый мужчина улыбнулся, продолжая внимательно смотреть на дорогу.

– Только не говори этого Рейчел. У нас в семье самая красивая – мамочка.

Теплая улыбка сделала лицо мистера Пэтела очень приятным, и Элли почувствовала, что начинает понемногу расслабляться.

– А что, собственно, случилось? – задал он второй вопрос. – Мы покинули твой дом только два часа назад.

– Вы были у меня дома? – с удивлением спросила Элли, вновь почувствовав напряжение.

– Не внутри. – Он, казалось, почувствовал ее тревогу, и в его голосе проступили успокаивающие нотки. – Мы, скажем так, находились рядом. Изабелла попросила меня приглядывать за тобой, так что я или мои люди всегда находились неподалеку от твоего дома. Каждый день.