Научный «туризм» - Владимир Михайлович Пушкарев

мы пьем за русский образ жизни,

где образ есть, а жизни нет.

И.Губерман

…А мимо молодость проходит

и дни мелькают, как в кино,

и жизнь тихонечко уходит

не то чтоб жизнь, а так…, г…но…

Ю.Лоза (Песенка проститутки)

Послесловие к 5-му изданию.

Перечитывая книгу в очередной раз, я вдруг обратил внимание на то, что за время, прошедшее с момента выхода 1-го издания (1992 г.), несколько десятков персонажей этой книги уже ушли из жизни. К сожалению, это не те люди, о которых «потомки будут помнить в веках». Обычные, простые люди, «оттянувшие» свой кто длинный, кто не очень, а кто и совсем короткий век. Так что эта книга, возможно, станет для них единственным, хотя и достаточно скромным памятником.

Предисловие к разделу "Наука…"

Я охладел к научным книжкам

не потому, что стал ленив;

ученья корень горек слишком,

а плод, как правило, червив.

И.Губерман

Сколько автор себя помнит, он все время занимается наукой. С переменным успехом. Автор, можно сказать, живет наукой и живет в науке. И даже сейчас, когда большинство ученых (и коллег автора в том числе) либо продают свою живую силу за границей, либо торгуют бюстгальтерами, компьютерами, прокладками и жевательной резинкой, автор продолжает слабеющими руками держаться за ощипанное, чахлое и полузадушенное тельце отечественной науки, несмотря на огромный соблазн что-нибудь купить-продать, в смутной надежде на лучшие времена. Хотя, как сказал поэт:

Высокий свет в грязи погас,

фортуна новый не дарует;

блажен, кто верует сейчас,

но трижды счастлив, кто ворует.

Это буквально о нас. Поэтому книга начинается именно с этого раздела, хотя разделение ее на части в значительной мере условно.

Мелкие истории из жизни НИИ

Товарищи ученые! Доценты с кандидатами!

Замучились вы с иксами, запутались в нулях…

В.Высоцкий

Я попал в аспирантуру Института генетики в начале 1977 года. В лаборатории как раз заканчивался ремонт, и завлаб, луноликий Малюта, велел мне и студенту-практиканту Золотухину (в порядке, как он выразился, прохождения курса молодого бойца) вынести остатки строительного мусора из своего кабинета. Как работают наши строители, общеизвестно, так что мусора оказалось более чем достаточно. Глядя на цементно-меловые кучи, мы с Сергеем тоскливо прикидывали, сколько ходок нам придется сделать километровыми коридорами институтского здания. Решение проблемы (очень простое), как и всякое научное открытие, пришло неожиданно. Мы разыскали огромный мешок из-под центрифуги К-70 и быстренько собрали весь мусор в него. Затем, пригласив на помощь инженера Окунева, втроем с большим трудом подтащили мешок к окну и перевалили его через подоконник. Последнее усилие – и мешок бесформенной массой полетел вниз! Раздался звучный хлопок, мешок треснул пополам и из него взметнулся вверх белый гриб, достигший высоты здания. На нижних этажах захлопали форточки, послышались вначале испуганные, а потом возмущенные крики – мешок упал перед окнами лаборатории инструментальных методов (электронный микроскоп, счетчики, ультрацентрифуги…). Потрясенные содеянным, мы спрятались у моего микрошефа Лихачева в потайном "аппендиксе" и нервно пили кофе, прислушиваясь к буре, разразившейся внизу.

Завлаб нас не выдал.

Однажды приятелю Золотухина Володе Рудичу потребовалось выделить ядра из клеток печени крыс. Ядра он кое-как получил, и его научный руководитель договорился в соседнем отделе у Верховской посмотреть их под микроскопом. В процессе просмотра хозяйке микроскопа для каких-то целей понадобился спирт, и она попросила Володю принести полстаканчика этанола из его лаборатории. Что там послышалось Рудичу – трудно сказать, но он принес полстакана (миллилитров 50) меркаптоэтанола. Верховская, понюхав принесенное, «слегка заколдобилась» и велела Володе немедленно вынести эту гадость вон. Рудич бережно взял стаканчик, вышел, но чтобы не терять времени зря, не стал относить его в свою лабораторию, а поставил его в уголке сразу за дверью. Надо ли говорить, что в ближайшие же 5 минут стаканчик опрокинули. Через некоторое время до обостренного обоняния Верховской донесся знакомый запах. Она строго посмотрела на Рудича и спросила, исполнил ли он ее просьбу. Тот понюхал свои руки и выбежал в коридор, по которому уже бродили потревоженные мощным запахом сотрудники. В общем, несмотря на принятые Володей срочные меры по ликвидации последствий аварии, Верховская 3 недели работала в библиотеке, избегая заходить в свою рабочую комнату даже при крайней нужде; уборщица отказалась мыть полы на этаже; сотрудники института при необходимости пройти в другой конец коридора обходили по нижнему этажу, а само это место воняло еще добрых 2 месяца.

Примечание. 2-меркаптоэтанол – соединение с могучим, специфическим запахом, содержащееся в хвостовой железе скунса (американская вонючка).

Известно даже недоумку,

как можно духом воспарить:

за миг до супа выпить рюмку,

а после супа – повторить.

И.Губерман

А как отмечались праздники в Институте! В годы благословенного «застоя» столы начинали готовить с самого утра. Молодая научная поросль отдела расставляла мебель и моталась в гастроном, умудренный большим жизненным опытом «с.н.с» готовил фирменный напиток из клюквы («лихачевка»), просветляя его центрифугированием, женщины жарили, парили – дым стоял коромыслом. Рассказывали, что однажды в такой момент в отделе химии сработала пожарная сигнализация (жарили панированные в муке кабачки, не включив вытяжку). В назначенное время сотрудники собирались в конференц-зале, где директор или парторг произносили краткую, но содержательную речь, затем выступала местная (и, кстати, неплохая) самодеятельность, и уже затем ученая публика расслаблялась за столами, выпивая и закусывая, чем бог послал. Такова была обычная схема мероприятия. Но иногда случались и досадные отклонения. Так, уже в период всенародной борьбы с проклятым зельем, старший научный сотрудник Баранов на 1 Мая, больше других, видимо, сопереживая и солидаризируясь с повсеместно борющимся рабочим классом, успел хорошо «принять» еще до торжественной части. Во время пламенной речи парторга он почувствовал, что сидеть в кресле стройно ему не удается (к тому же воздух в зале был нехороший, спертый) поэтому, чтобы не смущать увлеченную призывами докладчика публику, он решил незаметно покинуть зал. Для этого он спустился в проход между рядами стульев, встал на четвереньки и начал потихоньку пробираться к выходу. На свою беду, он в момент перехода в горизонтальное положение, начисто потерял ориентацию в пространстве и, вместо того, чтобы продвигаться к черному ходу, неожиданно для себя и присутствующих, вышел на сцену перед президиумом, в котором в числе прочих находились представитель райкома и директор Института, причем, не просто директор, а Президент Республиканской Лиги Трезвости. Публика в зале, работающая в Институте не первый год, видала всякое, но такого… В этот момент Баранов, поняв, что его заметили