Шанс для рода Шустовых. Том 2 - Антон Кун

Я вскинул руки вверх, сомкнутые в блоке, чисто на автомате, стараясь защититься от грозящей опасности.

Никакой бы блок не спас меня от магической сосульки размером со средний джип, но в момент касания вокруг меня возник кокон из сгустившегося воздуха. Точно такой же, как был во время посвящения.

Мои руки ощутили удар, словно я принял на блок упавший со второго этажа мешок картошки. Кокон распределил нагрузку, снизив ударный эффект. Кости выдержали, зато я оказался стоящим по колено в земле. Когда-нибудь ощущали себя гвоздем под ударом молотка? Вот и я нет. До этого момента.

Сквозь желтоватую оболочку кокона я видел удивление в глазах Корсакова. От этого мне захотелось широко улыбнуться, что я незамедлительно и сделал.

Град размером с небольшой апельсин посыпался на многострадальный щит, но ни одному «фрукту» не удалось пробить мою защиту.

Я стоял в круглой яме глубиной с полметра, выдавленной в земле коконом, и принимал на себя всю силу магической атаки Корсакова.

Вокруг меня бушевала снежная буря, временами превращающаяся в крупные острые иглы. Иглы пытались воткнутся в кокон, но отскакивали от него, словно он был из толстой резины.

Белое пламя охватило щит со всех сторон и отбушевав несколько секунд опало, не причинив мне вреда.

С каждым разом Корсаков становился все задумчивей и задумчивей. Кажется, он был озадачен. Не удивительно, если до этого он мог видеть только бочкообразный щит, создаваемый моим отцом. Что-то мне подсказывало, что у меня вышло лучше, чем у предка и это производило замечательные метаморфозы с лицом противника.

Я вдруг осознал, что все еще держу блок и стою в полной концентрации и напряжении. Не знаю, это ли мое усилие позволяло кокону держаться или он был сам по себе. Именно сейчас у меня не было желания проверять свойство моих заклинаний.

Не переставая усилием воли держать кокон, я вывернулся и глянул на стену деревни.

От толстых бревен во все стороны летели щепки.

Со стороны леса непрерывно раздавались выстрелы. Окраину леса заволокло дымом. Кислый запах пороха начал проникать даже сквозь непреодолимый для магии кокон.

Я видел, как со стороны деревни отвечают оружейными залпами, но их было в разы меньше. Все же ружей у нас было мало, а арбалеты на таком расстоянии были бесполезны.

Тем не менее, я умудрился заметить, как кто-то разрядил арбалет задрав прицел повыше в небо в надежде, что болт полетит по баллистической траектории. Не знаю, кто там у меня такой находчивый, но нужно будет узнать и наградить. Прилетевший сверху тяжеленный болт легко может нанести повреждения несовместимые с жизнью, если попадет конечно.

Я вернул внимание на Корсакова, тот короткими взмахами рук поливал меня все новой и новой магической гадостью. Пока, с тем же нулевым результатом.

Главный вражеский маг зарычал, свел ладони воронкой и на меня обрушился ледяной смерч из тонких длинных игл.

Воронка смерча вращалась с гигантской скоростью и казалась живущей самостоятельной жизнью.

Корсаков перевел взгляд на деревню. Судя по всему, ему надоело бесцельно расходовать магические силы, и он принялся искать новые цели.

Зазевавшись, я просмотрел, как к нам подбежал кто-то из самых инициативных наемников Корсакова и принялся ковырять кончиком сабли мой щит. К моему великому изумлению, он преуспел больше, чем все природные катаклизмы его босса. Кончик сабли на пару сантиметров протиснулся сквозь сгустившийся воздух, легко удерживающий килотонны энергии, но не способный эффективно противостоять обычному физическому урону.

Лицо наемника озарилось мимолетной радостью и тут же разлетелось миллионом кровавых ошметков, запачкавших мой щит на долю секунды.

Устье воронки, оставленное Корсаковым без присмотра, легко разорвало тело наемника и с такой же радостью унесло куда-то его останки. Не хотелось бы мне оказаться сейчас снаружи.

Кажется, мой противник даже не заметил потери своего бойца. Ну и ладно, есть надежда, что он и слабость моей защиты проглядел.

Тем временем Корсаков перенес часть своей магической атаки на деревню. Я видел, как огромный град посыпался на головы людей, отчего те падали, как подкошенные и замирали неподвижно.

Черт! Вот это было плохо. Я зажмурился и представил, как вокруг моих людей вспыхивают щиты. Почувствовал легкую слабость и головокружение, но продолжил сосредотачиваться и представлять себе желаемую картинку.

— Этого не может быть! — взревел Корсаков где-то совсем рядом. — Как ты это делаешь⁈ Невозможно!

Я едва держался на ногах, но приоткрыл один глаз и увидел, что вокруг людей на стенах деревни светятся желтоватые пузыри. К моему сожалению, они были больше похожи на бочонки, какой я видел вокруг отца в видении, но это было уже что-то.

Три полных кокона я заметил на стене справа от ворот. Мне даже не нужно было смотреть, чтобы узнать вокруг кого они возникли.

Я улыбнулся и посмотрел в глаза Корсакову. Там была ненависть и зависть. Это уже что-то новенькое. Чувство удовлетворения придало мне сил. Я попытался выбраться из ямы, но меня с новой силой начало вдавливать в землю. На этот раз гигантские сосульки сыпались на меня парами.

Вокруг ревела метель, кричали враги, раненые со стен деревенскими стрелками, вопили идущие в атаку наемники.

Корсаков, немного отойдя от своего срыва, снова перенес атаку на деревню. Теперь видимо большую её часть. Мне стало легче. И я снова попытался выбраться.

Что-то ударилось в мой кокон и скатилось по внутренней стенке. Я опустил взгляд и увидел свинцовый шарик пули размером с небольшую вишню. Кажется, кто-то только что продырявил мой щит.

Корсаков вдруг закричал во весь голос:

— Стрелков сюда! Срочно! Николай, гони сюда своих!

Кажется, я был не единственным, кто заметил прокол.

К Корсакову подскакал седовласый на коне.

— Приказал, господин, сейчас прибудут! — выкрикнул он и снова унесся куда-то на левый фланг.

Я понял, что сейчас произойдёт и снова попытался выбраться из ямы, достигшей уже метровой глубины.

Держать концентрацию на коконе и одновременно пытаться карабкаться по наклонной стене, пусть и не слишком высокой, было тем еще удовольствием.

Подбежали трое, с какими-то особо длинноствольными бандурами. Мне кажется, такие ружья ставили на подставки во время боя.

Расположившись по указу Корсакова метрах в трех от меня принялись заряжать свои пушки и по готовности стрелять в мой щит.

Пули тормозились желтым барьером, но продолжали двигаться. Правда преодолев его замертво падали на дно моего кокона. Но корсаковские стрелки не сдавались.

Их каждый раз отдачей относило на метр, отчего почти каждый раз они падали, но упорно пытались наделать во мне дырок.

Боковым зрением, я заметил, как на стене справа от меня зашевелились. Один из полных коконов исчез из поля моего зрения. Это было плохо. Просто отвратительно.

В лучшем случае кого-то из моих друзей ранили, в худшем — кто-то собрался идти мне на помощь.

Я вывернулся и вгляделся в оставшихся.

Как только у ворот, открывшихся на секунду, замелькали желтые коконы я закричал:

— Иван! Вернись внутрь! Отставить! Нет!

Но меня никто не слушал. Одно «яйцо» и три «бочонка» ринулись в мою сторону.

Я глянул на Корсакова. Тот довольно ухмылялся.

Нужно было срочно придумать, как атаковать. До сих пор я только защищался.

Представив одну из нитей, из которых я плел кокон во время посвящения, я попытался обвить ей шею Корсакова и затянуть потуже.

Никаких заметных изменений на довольной харе врага не появилось.

Я поднапрягся. Держа одной рукой блок, я все же боялся экспериментировать во время боя, вторую я направил на Корсакова и свел большой и указательный палец, словно держу за горло мелкого леприкона.

В глазах главы рода северного ветра появилось легкое недоумение, постепенно перерастающее в испуг.

Он вдруг захрипел и повалился на землю спиной вперед.

Я почувствовал, как оттягиваю подальше от себя тяжелое тело противника обившимся вокруг его шеи щупальцем. Извивающаяся тушка Корсакова заскользила по траве в сторону леса.

Вдруг за спину Корсакова ударила ледяная стрела и связь со щупальцем прервалась. Быстро же он сообразил в чем дело.

Я принялся набрасывать на него лассо из энергетических нитей, пытаясь каждый раз затянуть потуже. Иногда мне это удавалось и Корсаков оказывался на секунду с притянутыми к телу руками, словно его поймали невидимым арканом. Но каждый раз удар его магии освобождал тело и все начиналось сначала.

Выражение его лица перестало походить на довольную улыбку, и выражало озабоченность.

На дне моего дырявого щита накопилось уже