Шанс для рода Шустовых. Том 2 - Антон Кун

вот хранилищам, как у нас. Такие есть еще в нескольких деревнях, где живут верные вашему дому люди.

Черт! Как я мог подумать, что такая деревня только одна. Мне же говорили, что в Гришино тоже есть наши люди. Почему не подумал, что есть и еще деревни подобные Красилову? И еще один момент, который до меня не сразу дошел. По таким вот хранилищам! Значит, здесь есть часть денег, принадлежащих моему роду.

Я осмотрел помещение. В неверном свете свечи, было бы сложно разобрать, что стоит вдоль стен, но моё новое зрение от Шанса легко позволило увидеть три небольших сундука одинаковой формы и размера. Что-то внутри меня ёкнуло.

Так происходит, когда находишь клад или выигрываешь в лотерею. И снова я почувствовал, как какое-то мелкое животное где-то глубоко в моей груди довольно потирает лапки в надежде запустить их в сундуки с богатством.

Кроме трех этих сундуков у противоположной стены стоял еще один, значительно меньшей вместимости.

— Роман Дмитриевич, — произнес я и почувствовал, как голос едва заметно дрогнул. — Я не собираюсь ломать устоев, сложившихся за долгие годы. Но в этот раз хочу немного иначе распределить трофейные деньги. Отдайте треть добычи воинам и всем тем, кто стоял на стенах и защищал деревню. Треть оставьте на нужды поселения. Нам предстоит много работы по укреплению деревни, так что лишними не будут. Остаток поместите в мою казну в этом хранилище.

Староста понимающе и с благодарностью кивнул.

— Я все посчитаю, Никита Васильевич и сегодня же раздам причитающееся.

— И еще, я бы хотел позже попасть сюда и осмотреть состояние своей казны.

— Конечно, Никита Васильевич. В любой момент, как пожелаете.

— Это все, о чем вы хотели со мной переговорить?

— Да.

— Отлично! — произнес я. — И не забудьте про военный совет! Есть вопросы какие нужно обсудить.

Что ж, похоже бедность нам не грозит. Не позднее, чем завтра я собирался выяснить, как много у меня средств. Да и вообще стоило бы разобраться с бухгалтерией. Наверняка тут не все так просто и есть всяческие необходимые регулярные платежи, и прочая морока, которую так обожают счетоводы.

Кроме того, следует в ближайшее время выяснить, какие еще деревни входят в круг интересов рода Шустовых. Как я понял, Красиловцы работали в имении. Но ведь должны быть кто-то еще? Откуда-то же мой род брал деньги? Нужно все это выяснять и вливаться. Нельзя запускать такие дела иначе будет сложно вернуть их в колею.

Было ещё одно важное дело. Нужно заглянуть в лазарет. Для меня всегда было тяжело смотреть на больных и увечных, но сейчас не было возможности отмазаться. Да и будь она, такая возможность, я бы не стал.

Это не просто увечные, это мои люди. Люди едва не лишившиеся ради меня жизни. Они шли в бой, зная, что я их прикрываю. Рубили врага, понимая, что я вместе с ними сражаюсь в первых рядах. И пусть в этом бою мне не довелось помахать саблей, я выступал в роли мага. А на этом поприще тоже легко не было. На одно надеюсь, что справился я со своей задачей достойно.

В какой-то степени я боялся услышать страшную статистику потерь. Для меня каждый человек был на вес золота. Именно поэтому я потребовал от старосты переписать всех погибших поименно. За каждого из них я собирался мстить.

Войдя в помещение, где остро пахло спиртом и уксусом я увидел снующих туда-сюда женщин. Они перевязывали раны, вправляли кости, промывали порезы. Одним словом, занимались тем, что необходимо.

Меня заметили и принялись здороваться. Кто-то из раненых пытался встать.

Я поприветствовал всех попросил не беспокоиться.

— Примите мои поздравления с победой в бою, — произнес я. — Я глубоко признателен вам, что вы сражались вместе со мной и мне жаль, что вам пришлось терпеть эту боль. Знайте, вся деревня благодарна вам за проявленную отвагу и смелость. Если что-то будет нужно, вы все получите. Главное поправляйтесь!

Я выслушал нестройные возгласы благодарности, кивнул и пошел дальше.

В отдельной комнате лежали раненые наемники. Я понял это сразу по отношению к ним женщин. Понять женщин я мог легко. Лечить тех, кто совсем недавно убивал твоих мужчин, казалось верхом глупости. Но это было мое распоряжение.

Не знаю под давлением моей совести я его принял или же я на что-то рассчитывал, но решение принято и должно быть исполнено.

Я нашел старшую по лазарету, ей оказалась та самая невысокая женщина, что размещала нас в день прибытия. Ей я и объяснил, как нужно вести себя с ранеными, пусть и не нашими.

Мне кажется, она поняла. Потому, что прошла в комнату и сделала нагоняй молодым девчонкам, занимающимся перевязкой.

Я прошел в комнату за ней следом.

Раненых пленных было немного, всего пять человек. Все в сознании.

Дождавшись, когда на меня посмотрели все, кто был в комнате я сказал:

— Лечить врагов накладно, но мы это сделаем. И не потому, что боимся мести или слабы духом. Я хочу, чтобы каждый из вас, когда выйдет отсюда и вернется домой рассказал, что здесь ему помогли. Несмотря на то, что все вы воевали на другой стороне. Вас не оставили подыхать на поле. Но это был первый и последний раз. Если к нам сунется кто-то еще, пощады ему не будет. Расскажите это другим и помните сами, наниматься в отряд, который пойдет против меня — равносильно смерти. Если же кто-то решит сражаться на моей стороне, тот получит все. Его не оставят раненого на поле. Его тело не будут жрать птицы, если он погибнет. Его семья будет под моей защитой, если вдруг случится несчастье. Но все они, и те, кто придет ко мне, и их семьи должны будут быть верны моему роду. Роду Шустовых.

Договорив, я развернулся и вышел из комнаты, не останавливаясь прошел через лазарет и вышел на улицу. И только тут смог отдышаться. Не ожидал от себя столько пафоса в речах. Но что делать, видимо, готовлюсь к выступлению на военном совете. Речь репетирую.

До начала военного совета я просто бродил по деревне и общался с людьми. Кому-то требовалось сочувствие, кому-то помощь. Многие просто здоровались и радовались, что все так хорошо закончилось. Я их понимал, когда пришло известие, что на деревню идет отряд во главе с Корсаковым, многие готовились умереть.

На военный совет староста собрал четверых в небольшой комнате в своем доме.

Вокруг квадратного стола из массивных отесанных досок, пропитанных чем-то желтоватым, стояли пять стульев. Четверо расселись по трем сторонам. Во главе стола поставили пятый стул для меня.

Что ж, заседание рыцарей квадратного стола можно считать открытым.

Вступительное слово сказал староста. Отчитался о количестве человек, способных держать в руках оружие. Рассказал об устройстве укреплений. Как-то постепенно перешел к сегодняшнему бою.

Оказалось, мы потеряли убитыми троих и пятнадцать человек получили ранения той или иной степени тяжести. Среди врагов насчитали пятеро раненых, их я сегодня уже видел, и двенадцать человек убитыми.

Роман Дмитриевич озвучил и мои распоряжения по захоронению и прочее, о чем мы с ним говорили. При этом не забыв упомянуть, что это были мои идеи.

Настало время поговорить о будущем.

Я взял слово.

— Спасибо всем вам, что собрались сегодня здесь. Благодарю, что приняли участие в битве. Без вас нам пришлось бы труднее. Я хотел бы поговорить о том, как сделать так, чтобы в следующий раз, когда кто-то придет сюда с оружием не просто не смог бы причинить нам вреда, вообще подумал, стоит ли идти воевать против нас.

Сидящие напротив закивали.

— Нужно обеспечить защиту деревни не только, когда я и другие мужики находимся в деревне, но и в моменты нашего отсутствия. В конце концов мы не можем безвылазно сидеть за стенами, — я перевел дыхание и продолжил. — Я обошел деревню и заметил, что место выбрано удачно. Вокруг густая чаща, практически не проходимая для конного и тем более подводы, телеги или другого средства. Пройти может лишь пеший и это хорошо. Значит врагу не удастся организовать быстрый налет или подвезти боеприпасы. Но лес легко можно вырубить, если вдруг нас решат взять в длительную осаду. Не буду говорить, что такое обязательно случится, но мы должны быть готовы ко всему.

Едва я замолчал, выступил человек сидящий справа. Я видел