Измена. Танцы на осколках (СИ) - Рэйн Анна

— Рита, — слышу голос будто издалека и чувствую прикосновение ладони к щеке. С трудом разлепляю глаза, сильнее кутаясь от холодного ветра. Сквозь мутную пелену вижу Макса и тут же отшатываюсь, моментально приходя в себя.

Нет, это не Макс. Это Марк открыл дверь машины и сидит передо мной на корточках. В темноте, когда тени грубо скрадывают черты его лица, я отчетливо замечаю сходство между братьями. Просто Марк выглядит более отстраненно и, наверное, устало.

— Я не кусаюсь, — заметив мое резкое движение, усмехается он и встает, но теперь нависает над дверью. — Мы приехали. Ты уверена, что тебе нужно сюда? Может, снять тебе номер в гостинице?

— Нет, — голос спросонья сиплый, и я прочищаю горло. Одновременно вылезаю из машины, приняв протянутую ладонь. На улице ветер, а рука Марка жжет мою кожу огнем, хотя он стоит в одной рубашке. — Спасибо, что подвезли. Извините, если доставила вам неприятности.

Снимаю с плеч пиджак и протягиваю мужчине. Он вдруг снова накидывает его на меня и запахивает сильнее.

— Потом отдашь. Проводить?

— Нет, не нужно, — качаю головой. — Всего доброго, Марк.

Разворачиваюсь и, приподняв белоснежный шлейф, чтобы не пачкать его по грязному асфальту, бреду в сторону вокзала. Стараюсь держать спину прямо, потому что есть стойкое ощущение, что Марк смотрит мне вслед. Хочу, чтобы он думал, что я знаю, что делаю.

Захожу в здание вокзала, прохожу рамку под удивленными взглядами полицейских и она тут же начинает пищать. Достаю из кармана пиджака колье и кладу его на стол. Прохожу снова, уже без препятствий, и, забрав украшение, выкидываю его в урну неподалеку. Озираюсь и иду в зону ожидания, где сидит всего несколько человек. Направляюсь в самый дальний угол под пристальными взглядами окружающих. Устраиваюсь на металлическом кресле подальше от всех и, сильнее закутавшись в пиджак Марка, устраиваюсь поудобнее и прикрываю глаза.

И, на самом деле, я совершенно не знаю, что мне делать.

Глава 3

Ночь на вокзале кажется бесконечной. Я сижу, сжавшись на скамейке, пытаясь согреться в пиджаке, который дал мне Марк. Межсезонье. Отопление еще не включили. Поэтому вокруг влажно и сыро. Холод пронизывает до костей, но это ничто по сравнению с тем, что творится у меня внутри. Гул вокзала — объявление поездов, шаги прохожих, — все это кажется чем-то далеким и нереальным. Словно я смотрю на жизнь со стороны. События смешиваются в бесцветном калейдоскопе. Размазываются, становясь фоном для моих невеселых мыслей.

Мой телефон остался в отеле, как и все остальное. Я сбежала так быстро, что даже не подумала взять его с собой. Я не задумывалась, что будет после побега. Просто хотела уйти как можно дальше от Макса и того, что доставляло мне боль.

Сейчас понимаю, что я даже до подруги добраться не могу, как и позвонить ей. Придется дождаться утра и как-то найти денег на метро. Иначе придется идти пешком через всю Москву. Но где взять денег на проезд? Не стоять же в переходе с протянутой рукой? Может, контроллеры пропустят меня, видя, что я в платье? Скажу — заблудилась. Вон, полицейские до сих пор нет-нет, да и настороженно поглядывают в мою сторону.

Время тянется медленно. С каждой минутой боль, терзающая меня, становится сильнее. Я закрываю глаза, надеясь, что если не буду думать, смогу избавиться от образа Макса с той женщиной. Но все это бесполезно. Воспоминание накрывает меня снова, как лавина, не оставляя ни секунды покоя.

Устроившись поудобнее, я пытаюсь заснуть и, кажется, даже вижу какие-то беспокойные сновидения.

— Марго!

Этот голос…

Возвращаясь в реальность, я вздрагиваю, резко поднимаю голову и вижу его. Макс стоит напротив, трезвый и, кажется, раздраженный. Что, не выспался, изменщик?

Сердце непроизвольно сильнее колотится в груди, и мне становится сложно дышать. Все эмоции, которые я пыталась стереть, снова рвутся наружу. Грудь словно сжимает тугим обручем. Как он нашел меня?

Машинально подаюсь назад, будто надеясь, что если я отодвинусь хоть на сантиметр, это остановит его.

— Марго, — голос Макса мягкий, но теперь я знаю, что за этим спокойствием скрывается не любовь и нежность, а нечто неприятное. Желание подмять под себя. Заставить поверить, что произошедшее вчера — норма.

Он садится рядом, коснувшись моего плеча.

— Все хорошо. Я заберу тебя домой.

Я вздрагиваю от его прикосновения и резко отстраняюсь, сбрасывая руку и не позволяя обнять себя. Мне мерзко. Этими руками он вчера вечером обнимал другую женщину. Ласкал ее. И неизвестно, что еще делал!

— Как ты нашел меня? — хрипло спрашиваю, прочищая горло. Больно глотать. То ли от неудобной позы во время сна, то ли я все же успела простыть.

Неужели, Марк сдал меня? Поиграл на нервах родственников и успокоился?

— Мы подняли весь город на уши! Полиция тебя опознала по ориентировке. Все волновались, — Макс говорит с таким укором в голосе, словно все происходящее было моей прихотью. Как будто не было измены и предательства с его стороны, а это просто я истеричная дурочка, которая решила потрепать всем нервы.

— Мне плевать, — цежу сквозь зубы, с трудом подавляя рвущиеся наружу слезы. — Я не вернусь. Я знаю себе цену, Максим. Ты выбрал меня потому, что я порядочная. Но, для чего? Чтобы развлекаться со шлюхами, пока хорошая, порядочная жена ждет тебя дома?

Макс хмурится, а его глаза сужаются, не предвещая ничего хорошего.

— Замолчи! — рявкает он и я осекаюсь. Неужели… та женщина, что была в ванной, для него все же что-то значит? Он разозлился так потому, что я назвала ее шлюхой? — Это была ошибка. Я был пьян. Закрыли тему!

— Пьян. — фыркаю, едва сдерживаясь, ехидно улыбаюсь сквозь боль. Люди, которых с утра уже поприбавилось, и так разглядывают нас без стеснения. Не хочется развлекать публику бесплатным концертом, но, кажется, по-другому не получится. — Ты действительно думаешь, что это тебя оправдывает?

Он не понимает. Не хочет понимать, что для меня все кончено. Его уверенность в нормальности произошедшего только разжигает во мне ненависть. Внутри все кипит. Я встаю, решительно отодвигаясь от него. Но Макс тут же поднимается следом и придерживает меня за руку.

— Куда ты собралась? — его голос моментально становится успокаивающим. Гребанный манипулятор! — Мы должны поговорить.

Я дергаю руку, но он реагирует молниеносно и сжимает ее крепче. Его зеленые глаза становятся темнее и пристально наблюдают за всеми моими действиями. Наконец, я осознаю, что сейчас он протрезвел и уже не отпустит меня с такой легкостью, как вчера.

— Мне не о чем с тобой говорить! — повышаю голос, чувствуя, как он вибрирует от отчаяния. — Ты разрушил все! Ты мне изменил!

Макс сжимает челюсти, отчего заостряется линия скул. Его лицо бледнеет, но взгляд остается ледяным.

Рука на моем запястье сжимается еще сильнее, до боли, и меня начинает охватывать паника. Дергаю рукой, стараясь освободиться.

— Марго, мы можем все исправить, — шепчет он, притягивая меня ближе. — Главное, что я люблю тебя.

— Да что ты говоришь! — выкрикиваю, наконец вырвав руку из цепких пальцев. Не могу больше сдерживаться. Плевать на невольных свидетелей нашей ссоры, плевать на весь мир вокруг! Все, что я пыталась сдержать внутри, рвется наружу, уничтожая последние рубежи моей обороны.

Мне больно! И я не могу больше скрывать этого. По лицу снова текут слезы от обиды и отчаяния.

— Это так не работает! Ты не можешь просто взять и стереть из моей памяти то, что я видела, сказав про любовь. Все кончено, Макс!

Он делает шаг вперед, в его глазах вспыхивает гнев, но он все еще пытается держать лицо. В этот момент его взгляд падает на мою грудь.

— Чей это пиджак? — спрашивает он, его голос становится еще напряженнее, будто перетянутая струна.

Я прижимаю ткань ближе к телу, будто отгораживаясь от неприятного мне разговора.

— Это не твое дело, — отвечаю, пытаясь отойти подальше. Я не собираюсь подставлять его брата, да и после всего, что произошло, не собираюсь оправдываться.