Измена. Танцы на осколках (СИ) - Рэйн Анна

Когда мы приезжаем в ресторан, зал уже заполнен гостями. Везде — сверкающий хрусталь, золотая лепнина, смех и разговоры. Макс сразу берет меня за руку, как будто хочет показать всем, что я принадлежу ему. Вздыхаю, лишь сильнее выпрямляя спину и стискиваю зубы.

Мы проходим вглубь зала, он улыбается гостям, пожимает руки, обнимает меня за талию, когда нас поздравляют с недавней свадьбой. Я улыбаюсь в ответ, хотя внутри все горит от ненависти к этой фальши.

— Веди себя естественно, если не хочешь скандала дома, — шепчет Макс на ухо, когда мы подходим к очередной группе людей.

Я киваю, не в силах даже язвить от усталости. Все-таки организм еще до конца не оправился от болезни. Хочется снова лечь в кровать, но я стою рядом с ним, как красивый аксессуар, а он общается, рассказывает о нашей «семейной жизни», и мне от этого становится только хуже.

И вдруг я замечаю Марка. Он стоит у дальнего края зала, с бокалом шампанского в руке, и пристально смотрит на меня. Его взгляд — колючий и пронзительный. Мы не можем обменяться словами, но я киваю ему в знак приветствия, и мои губы растягиваются в вымученную улыбку. Марк кивает в ответ и приподнимает свой бокал, будто чокаясь с воздухом.

Я тоже поднимаю свой бокал и делаю глоток шампанского, и в этот момент вижу, как к нему подходит женщина. Вижу, как она берет его за руку. Их пальцы переплетаются и она, склоняясь к уху, обнимает рукой Марка за шею и что-то шепчет ему. Он согласно кивает и указывает рукой в сторону. Я смотрю на нее, и мое сердце замедляет ход. Все внутри меня застывает, когда она оборачивается. Мир снова сужается до одного мгновения.

Я ее узнала.

Глава 8

В голове будто взрываются сосуды и я глохну от адреналина. Сознание пронзает одна единственная ясная мысль: это она. Та самая женщина, чьи стоны запомнились мне до отвращения в день нашей свадьбы. Смотрю на нее и чувствую, как сердце на секунду останавливается. Кто она? Что она снова делает здесь, среди гостей?

Я крепче сжимаю бокал, чувствуя, как пальцы немеют. Хочу подойти и высказать все, что думаю. Покачнувшись, делаю нетвердый шаг в сторону. Мои ноги сами несут меня к ней, а в голове уже звучат слова, которые так и рвутся наружу: ты разрушила мой мир! Ты превратила мою жизнь в ад!

Я хочу видеть ее унижение, хочу, чтобы она прочувствовала ту боль, что я испытываю каждый раз, когда думаю обо всем, что произошло. Но не успеваю сделать и трех шагов, как кто-то хватает меня за руку.

— Куда ты собралась? — слышу шепот Макса над головой. Его голос настороженный и звучит глухо. Макс крепко держит меня за кисть, не давая двигаться дальше.

— Поздороваться с твоей ошибкой, милый, — ухмыляюсь я, широко улыбаясь. Улыбка натянута на мое лицо словно маска, чтобы никто из гостей не заметил, как я на самом деле дрожу от ярости.

Впиваюсь ногтями ему в ладонь и от неожиданности Макс разжимает пальцы. Моя рука выскальзывает из его. Сделав пару шагов, я снова чувствую, как он сжимает мое плечо. Больно настолько, что я с трудом сдерживаю вскрик. Он делает вид, будто просто подхватывает меня под руку, но от его прикосновения на утро, я уверена, проявятся синяки.

— Не вздумай, Марго, — шипит он прямо мне в ухо. Его горячее дыхание обжигает кожу, от него несет виски и злостью. — Иначе вместо нее на моем члене сегодня же будешь вертеться ты.

Меня передергивает. Эти его мерзкие слова вызывают волны отвращения, подкатывающего к горлу. Кажется, вот-вот вырвет, стоит только представить себе то, что он сказал. Я буквально вырываюсь из его захвата, стиснув зубы, чтобы не разреветься здесь, перед всеми. Но тут вмешивается свекр. Он замечает и окрикивает, жестом подзывая к себе.

— Иди, Рита, — говорит он, сдержанно улыбнувшись, когда я на негнущихся ногах направляюсь в его сторону. Макс идет рядом. — Я познакомлю тебя со своим старшим сыном. Это Марк. А вот его жена — Римма. Они у нас пример образцово-показательной семьи. Мне очень хочется, чтобы и у вас с Максимом сложились такие же теплые и уважительные отношения.

Меня бросает в холодный пот. Смотрим с этой стервой друг другу в глаза. Значит, это жена Марка… В груди сжимается от боли и отвращения. Макс изменял мне с женой собственного брата?

Я пытаюсь удержаться на ногах, собрав остатки самообладания. Глядя на эту женщину, на их «образцовую» семью, мне хочется закричать и вцепиться этой гадине в волосы. Но я просто не понимаю, как отреагирует на такие известия Марк. Как я могу причинить боль тому, кто помог мне? Ведь я не знаю,что будет, если он узнает о предательстве сразу двоих близких людей. А эта змея стоит, прижимаясь к своему мужу, будто невинная овечка. Фу! Как это низко!

— О, конечно! — улыбаюсь, снова срываясь на свою искусственную маску. Мои глаза встречаются с глазами Макса. Глажу его по плечу. — Мы будем к этому стремиться. Да, дорогой? У нас будет точно такая же крепкая и дружная семья.

Макс кивает и, мне кажется, едва сдерживается, чтобы не убить меня прямо на месте.

— Пойдем на воздух? — он резко тянет меня в сторону, сжав мою руку чуть выше локтя, и увлекает за собой на лоджию. Я едва успеваю семенить за ним, чтобы не споткнуться на высоких каблуках.

— Что ты несешь? — шипит он, залпом опустошая бокал с виски, когда мы выходим на улицу. Его пальцы подрагивают от ярости. Он едва справляется с гневом. Но ему приходится держать марку.

— Ты трахаешь жену брата! — выпаливаю я, чувствуя, как все тело напряжено до предела. Моя грудь вздымается, дыхание сбивается. — Ты вообще в своем уме? У тебя есть хоть капля совести?

Макс резко бросает бокал на стол, его зеленые глаза сужаются. В них мелькает холодное, ледяное предупреждение. Он весь напрягается, как натянутая струна.

— Это не твое дело, — отвечает он и быстро наклоняется ко мне, крепко прижимает к себе. Обхватывает мое лицо ладонью и до боли сдавливает скулы. — Но если кто-то узнает, ты пожалеешь. Поверь, мало тебе не покажется.

Все мое тело охватывает дрожь. Не столько от страха, сколько от отвращения и ненависти. Этот человек уничтожает все светлое, что есть во мне. Он топчет мою жизнь, мою веру в людей. Все, что с ним связано, обречено приносить мне боль.

— О, не переживай, никто не узнает, любимый, — улыбаюсь я холодно, с ядовитой усмешкой, когда он наконец отпускает меня. Из глаз непроизвольно стекает пара злых слезинок. — Спи спокойно.

Провоцирую. Да. Потому что больно. Потому что хочу, чтобы ему было в разы больнее.

Макс сжимает кулаки, его лицо перекошено ненавистью. Он буквально сверлит меня взглядом, полным презрения.

— Я смотрю, ты еще та сука, — одобрительно бросает он и уходит, оставляя меня одну. Я сжимаю зубы, чтобы не закричать от унижения, что я пережила.

Ненавижу.

Вырвусь. Еще не знаю как, но обязательно вырвусь. И отомщу.

Пару минут нахожусь в одиночестве, успокаиваясь и приходя в себя. Наконец, собираюсь с мыслями и возвращаюсь обратно, но в дверях сталкиваюсь с Марком. Он стоит, прикуривая сигарету. Его взгляд спокойный и все такой же пристальный. Вижу, как он плавно скользит по моему лицу, будто считывая мое состояние.

— Странно, что Макс не боится снова оставлять тебя одну, — усмехается он, глядя на меня с легким интересом. На языке вертится ответ, что ему бы тоже не мешало следить за своей женой более тщательно, но я сдерживаюсь. Понимаю, что он просто поддерживает разговор и не хотел меня обидеть.

Видимо, почувствовав, что я не настроена вести диалог, он делает шаг в сторону, галантно открывая мне дверь. Я глотаю ком в горле и, делая вид, что все в порядке, улыбаюсь ему в ответ и киваю. Уже на пороге оборачиваюсь.

— Мне нужно как-то вернуть вам пиджак, — говорю, ощущая, как голос слегка дрожит. — Они не догадались, чей он.

Марк на секунду замирает, слегка прищуриваясь. Его взгляд становится более внимательным, оценивающим.

— У тебя будет возможность вернуть его. Римма хочет пообщаться с вами в кругу семьи. Мы приедем завтра вечером на ужин к родителям, — спокойно отвечает он, делая затяжку. — Оставь его в четвертой от входа гостевой комнате. Я заберу.