Генри Стенли - Георгий Карпов

Снова начались бесконечные скитания в поисках работы. Стенли работает сельским рабочим, поденщиком, матросом. Им овладело сильное желание увидеть родину, и на парусном судне Стенли отправился в Ливерпуль, а затем в Денбиг к матери. Он надеялся, что, увидев взрослого сына, мать, наконец, раскроет ему свои объятия.

Однако, как пишет Стенли, «мне ясно дали понять, что в глазах соседей я был позором для семьи и поэтому самое лучшее будет, если я поскорее уберусь отсюда».

* * *

Стенли вернулся в Америку и поступил матросом на торговое судно; он побывал в Испании, Италии и Вест- Индии. Все интересные наблюдения и приключения он заносил в записную книжку. Из этих беглых заметок мы узнаем, что однажды близ берегов Испании он попал в кораблекрушение; из всей команды судна спасся лишь один Стенли. В это время он впервые попробовал писать короткие корреспонденции, которые посылал в английские и американские газеты. Их охотно читали, так как они были интересны по содержанию и написаны живым языком. Имя Стенли становится известным, и его приглашают корреспондентом в американский военный флот. Так началась его карьера журналиста.

Теперь Стенли мог осуществить свою давнишнюю мечту и отправиться в далекое путешествие. Вначале вместе с товарищем, разделявшим его вкусы, он спустился на утлой плоскодонной лодке вниз по Миссури. Это плавание было небезопасно: смельчаки рисковали попасть в руки индейцев, защищавших свою свободу и родную землю, или просто утонуть.

Из Бостона на парусном судне путешественники добрались до Малой Азии. Жители одной турецкой деревни чуть не убили путников; избитые и ограбленные, они оказались в тюрьме. Вернувшись в Америку, Стенли так живо и интересно описал эти приключения, что получил приглашение занять место постоянного корреспондента в большой влиятельной американской газете «Нью-Йорк Геральд».

С этого времени Стенли постоянно в разъездах: его посылают то в Абиссинию — сопровождать британскую военную экспедицию, то на остров Крит, где происходило восстание, то в Афины для описания королевских крестин и осмотра храмов и развалин, наконец в Испанию, где началась революция. Он быстро выучил испанский язык и даже писал статьи в испанскую газету. Все эти поездки явились хорошей подготовкой к его будущим большим путешествиям.

Отсюда, из Испании, в октябре 1869 года, как читателю известно, издатель газеты неожиданно вызвал Стенли в Париж и предложил ему отправиться в Центральную Африку на розыски известного английского путешественника Давида Ливингстона, который еще в конце 1866 года, покинув озеро Танганьика, углубился в места, где еще никогда не ступала нога европейца. С тех пор никаких сведений о нем в Европу не поступало.

Отправиться в первое большое африканское путешествие Стенли пришлось лишь в начале 1871 года, так как издатель газеты поручил ему до экспедиции в глубь Африки побывать на открытии Суэцкого канала, в Иерусалиме, Турции, Крыму, Одессе, Тифлисе, Персии и, наконец, в Индии. Только выполнив эту обширную программу, Стенли получил возможность приступить к подготовке спасательной африканской экспедиции. Не имея опыта снаряжения столь сложной экспедиции, Стенли прежде всего постарался перечитать описания всех экспедиций в

Африку, но ни в одной книге не нашел нужных указаний о снаряжении. Тогда он решил действовать по своему усмотрению. Прежде всего расспросил арабских купцов, торгующих слоновой костью, об условиях путешествия по внутренним областям Африки и на основании этих сведений составил план и смету экспедиции. Стенли с энтузиазмом взялся за дело с твердой уверенностью во что бы то ни стало достигнуть цели. Его увлекла мысль проникнуть в тайны еще неведомых центральных районов африканского материка.

...Путешественник высадился на восточном берегу Африки, в Багамойо — небольшой гавани, расположенной против острова Занзибара. Стенли понимал, что успех экспедиции во многом зависел от ее подготовки, поэтому он особенно тщательно запасся продовольствием, лекарствами, оружием, а также различными безделушками для меновой торговли — бусами, медной проволокой, материей и т. п. Немало хлопот стоило нанять вооруженный конвой и многочисленных носильщиков.

Наконец, экспедиция в составе 192 человек была сформирована. Стенли разбил ее на пять самостоятельных караванов, которые один за другим отправлял в глубь Африки.

21 марта 1871 года с последним караваном сам путешественник выступил на запад.

...Кончились обработанные поля, на которых зрели арбузы, огурцы, маниок... Тропинка пошла через тростниковое болото, сменившееся затем акациевой рощей; далее взору путешественников открылась бесконечная травянистая степь. Повсюду виднелись разбегавшиеся при приближении каравана антилопы. Солнце нестерпимо жгло.

Вскоре Стенли достиг мутной реки Кингани, в которой водились бегемоты. Перейти реку оказалось далеко не простым делом. Пришлось строить мост, на что ушло много драгоценного времени. Из воды то и дело показывались огромные головы бегемотов.

В травяных зарослях встречались всевозможные птицы, среди которых преобладали цесарки, золотые фазаны, кулики, ибисы... Тропинка, сильно извиваясь, то поднималась по склону холма вверх, то спускалась в долину, поросшую кустарником и небольшими рощицами.

Сознание того, что путь, по которому шли, в то время еще не посещался ни одним европейцем, доставляло Стенли большое удовлетворение.

В течение многих дней перед путешественниками расстилались зелеными волнами все те же холмистые, уходящие к западу параллельными грядами беспредельные травянистые пространства с разбросанными тут и там рощами и густым колючим акациевым кустарником.

На ночлег караван обычно останавливался в деревнях.

Однажды, чтобы добыть к ужину мясной пищи, Стенли вышел из лагеря и углубился в кустарниковые заросли.

Пока он двигался по проложенной антилопами тропе, все шло хорошо, но вот он потерял след и вскоре окончательно заблудился. Определив при помощи компаса направление, попытался идти напрямик к деревне, но, как только вступил в кустарник, ветвь акации зацепилась за его брюки и разорвала их. Это было лишь начало бедствий; вскоре Стенли на четвереньках, подобно собаке, пробирался через цепляющийся со всех сторон кустарник, не оставивший в конце концов на его платье ни одного живого места. В спертом, душном воздухе густых зарослей было жарко; градом лил пот, который вымочил лохмотья Стенли так, будто он попал под сильный ливень. Выбравшись на тропинку, путешественник дал себе слово никогда больше не проникать в чащу африканских кустарниковых зарослей.