Мой неуловимый миллиардер (СИ) - Татьяна Романская

мое внимание, и я хмурюсь. Мой отец — гордый человек, и ему не свойственно признавать свои недостатки. Моя мать умерла много лет назад, но папе все еще больно вспоминать о ней.

— Как обстоят наши дела? — мне нужно знать, на чем сосредоточиться, к чему готовиться.

— Арина еще не готова возглавить компанию. Ты всегда говорил, что тебе это неинтересно, и я никогда не настаивал на твоем участии, потому что был уверен, что Арина станет идеальной претенденткой на мою роль. Похоже, она изменила свое мнение о том, чего хочет от будущего. Ты ведь понимаешь, что это значит?

Я киваю.

— Конечно, отец. Меня нужно будет обучить, но я смогу поддержать Арину. Мы с ней будем работать вместе, если она захочет.

Отец облегченно выдыхает, и я улыбаюсь. Он всегда был строгим и достаточно грубым. Когда я был ребенком, мне казалось даже, что он меня не любит. Уверен, Арина чувствовала то же самое. Однако с возрастом приходит понимание. Я вижу беспокойство в его глазах, он хочет, чтобы мы встали на ноги. Я вижу в нем родителя, которым теперь стал я.

— Не волнуйся, — говорю я ему. — Я сделаю все возможное, чтобы поддержать компанию.

Отец кивает.

— Если ты согласишься работать на меня, я обеспечу тебя и детей всем необходимым.

— Очень хорошо, — я прекрасно понимаю, что он сделает это, даже если я откажусь. Просто мой отец любит, чтобы награда была заслуженной. — Тогда мне придется попросить тебя связаться с управляющим недвижимостью, чтобы он подобрал подходящий дом для нас с детьми. Я рассчитываю, что мы переедем еще до конца года, но это зависит от того, как они отреагируют на новость. Их нужды для меня на первом месте.

— Так и должно быть, — говорит отец, поднимаясь на ноги.

Он провожает меня до двери и хлопает по спине.

— Не забудь навестить сестру, — напоминает он мне, и я киваю.

— Арина меня никогда не простит, если я вдруг забуду.

Я рассеянно иду к машине, которую одолжил у Антохи, моего лучшего друга — возможно, единственного друга. Не могу поверить, как сильно изменилась моя жизнь за несколько месяцев и как сильно она еще изменится. Разводиться в тридцать девять лет, с двумя детьми… как же это все сложно.

Еще раз окинув взглядом машину, я разворачиваюсь и замечаю прямо напротив себя неприметный ресторанчик. Я захожу внутрь, намереваясь позвонить Антону, чтобы он встретил меня здесь, но все мои мысли исчезают, когда взгляд падает на женщину, сидящую на высоком стуле у барной стойки.

Она одна, ее взгляд полон печали, в руках у нее бокал с коктейлем. На ней яркое зеленое платье, которое потрясающе смотрится на ее загорелой коже, и пара туфель на высоких каблуках. В голове сразу же проносится мысль о том, как я схвачу ее за лодыжки и закину эти сексуальные ножки к себе на плечи, не снимая туфель. Длинные темные волосы каскадом струятся по спине, и когда она поднимает свои темные глаза на меня, мое сердце начинает биться чаще.

Проходит меньше минуты, и вот я уже занимаю место рядом с ней, не задумываясь о том, что скажу. Меньше всего мне сейчас нужны новые сложности, но что-то в ее взгляде меня завораживает. Она выглядит так же, как и я, — в глазах печаль, прикрытая упрямством.

— Тяжелый день, да? — я ухмыляюсь.

Она поднимает взгляд от своего бокала, и я мгновенно начинаю нервничать. Когда в последний раз женщина заставляла меня нервничать?

— Даже не представляешь, насколько.

— Как тебя зовут?

Она улыбается.

— Лера.

— Ну а я — Фома, — никто, кроме Антохи, не называет меня так. Это прозвище от моей фамилии, но почему-то сейчас я хочу представиться именно так…

Лера улыбается мне, и я задыхаюсь. Черт возьми. Я не думал, что она может стать еще красивее, но…

— А теперь скажи мне, Лера, какой козел заставил грустить такую красивую женщину?

Глава 3

Лера

Я разглядываю красивого незнакомца, сидящего рядом со мной, прохожусь взглядом по его точеным скулам и ярко-голубым глазам. В его густых темных волосах виднеется легкая седина, и это только добавляет ему привлекательности. На нем часы, которые стоят, как чугунный мост, а одежда, наверное, тоже дорогая, но кажется простой.

Этот мужчина интригует и притягивает… Но меня в нем больше всего заинтересовала не его безумная сексуальность. А печаль в его глазах. Она полностью совпадает с моей.

— А у тебя, похоже, день был неплохой, — говорю я после того, как он заказывает нам обоим напитки. К моему удивлению, для себя он просит минералку. Фома поворачивается ко мне, и я улыбаюсь про себя такому прозвищу. Это явно не его настоящее имя, но оно ему очень подходит.

— Поживи полгодика в аду, Лер, и день без происшествий покажется сказкой.

Я смотрю в его глаза, отмечая боль и усталость.

— Как ты смотришь на то, чтобы сегодня притвориться, что трудностей в нашей жизни просто не существует?

Он удивленно смотрит на меня. Какое-то время мы сидим вместе, глядя друг другу в глаза. Мне интересно, похож ли он на меня, постоянно притворяющуюся, играющую роль.

— Знаешь, а это хорошая идея.

Я киваю и отвожу взгляд, сосредоточившись на своем бокале. Что-то в этом мужчине заставляет мое сердце биться чаще. Одна разбитая душа всегда почувствует другую.

Я делаю глоток, выпивая больше, чем собиралась, пытаясь не обращать внимания на взгляд, приятно обжигающий кожу.

— Расскажешь, что у тебя случилось? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— Не хотелось бы. Может, ты расскажешь?

Фома смеется и тоже качает головой.

— Нет. Давай просто свалим вину на ретроградный Меркурий. Все молодые красотки так и делают, правильно?

Я весело фыркаю и удивленно смотрю на него.

— Ладно, старпер, — я складываю руки на груди. — Завидуешь молодым и горячим?

Он задыхается в издевательском шоке, заставляя меня снова рассмеяться. Удивительно, что ему удалось так быстро меня развеселить. Я была уверена, что в конце концов позвоню подруге в слезах, но вот я здесь, весело болтаю с незнакомцем.

— Ты хоть знаешь, что на самом деле происходит, когда Меркурий становится ретроградным? — спрашивает он с улыбкой на лице. Мой взгляд падает на его губы, и на мгновение я задумываюсь о том, каково это — целовать его. Я хочу знать, как его щетина будет ощущаться на моей коже, как мои губы будут прижиматься к его губам.

— Конечно. Все идет коту под хвост, и то, что ты похоронил в прошлом, возвращается и