Высоцкий и его песни - приподнимем занавес за краешек - Людмила Томенчук

x x x

В начале этой главы упоминались отдельные черты исполнительского стиля Высоцкого, которые важно осознать уже потому, что воздействие ВВ на современников было главным образом обязано не Высоцкому-поэту, а Высоцкому-исполнителю. Признаки этого очевидны. Первый: авторы сотен статей о ВВ, описывая впечатление от его песен, поминали прежде всего манеру исполнения, реже -- внешний облик поэта-певца и почти никогда не делились впечатлениями от текста. Признак второй: исполнительскую манеру ВВ мы описывали, а значит, и воспринимали вполне адекватно (любой музыкант-профессионал это подтвердит). Чего никак не скажешь о текстах. Сплошь и рядом в них оставалось незамеченным даже то, о чем говорится открыто. Поэтому если тексты и оказывали воздействие на слушателя, то уж никак не авторским смыслом.

Кстати, неудачная фраза Н.Крымовой, что "песни Высоцкого, по-видимому, не рассчитаны на рассудочное восприятие", невольно захватила край правды: песни действительно на это не рассчитаны. Только не песни ВВ, а песня вообще -- как жанр. Отклик песне, тем более сиюминутный, неизбежно эмоционален. Нужно время, и немалое, чтобы развернулась мысль. Эмоция же, как и песня, -сиюминутна, мгновенна. Заметим, например, всегда запоздалую реакцию зала даже и на публицистически острые фрагменты текста, которые взывают к животрепещущему, а потому, казалось бы, должны легко осознаваться. Так, ВВ поет:

А там на четверть бывший наш народ.

Он успевает еще сделать небольшой проигрыш, спеть начало следующего куплета -- "Следите за...", -- и только тут вынужден сделать паузу, так как зал покатывается со смеху. Эта задержка произошла потому, что понимание движется медленнее, чем текст в песне. Мы говорим об объективной данности, ни о какой вине аудитории или недостатках поэзии Высоцкого речи нет.

Эта тема имеет интересный поворот. Очевидно, что у песенной поэзии ВВ фольклорные истоки. Вообще в творчестве поющих поэтов поэзия вернулась к своему изначальному слиянию с музыкой. Нельзя только упускать из поля зрения, что слиянием стиха и мелодии, точнее, их рождением как единого целого и таким же поэтому бытованием -- в голосе и голосом автора, -- эта фольклорная основа и ограничивается. И музыка, и тем более стих ВВ (даже самые внешне фольклоризованные его образцы) были прямыми наследниками не фольклорной, так сказать, природной традиции, а наоборот -- традиции профессиональной, "культурной". Ни музыкальная, ни поэтическая системы песен ВВ отнюдь не просты, а как раз сложны, иногда же и просто изощренны. И уже одним этим не подходят для сиюминутного восприятия во всей или хотя бы относительной полноте.

Мне приходилось писать, что песня ВВ -- гармоничное художественное целое, и связи составляющих ее компонентов естественны и оптимальны12*. Уточню эту мысль. Художественное содержание песен шире, богаче, избыточнее возможностей мгновенного восприятия жанра песни. В этом смысле многочисленные песенные подражания Высоцкому гораздо более песне как жанру соответствуют.

Кстати, вспомним сетования самого ВВ на убогость смысла текстов современных ему эстрадных песен, таких как "Яблони в цвету -- какое чудо..." или "На тебе сошелся клином белый свет...". А ведь он был неправ вдвойне. Не только тем, что прилагал мерки, естественные для АП, к другому жанру -эстрадной песне. Но и потому, что любая песня "не вытягивает" подобного смыслового груза, часть его оседает, невоспринятая, невостребованная аудиторией -- как сплошь и рядом происходит с песнями самого Высоцкого.

x x x

Четверть века в нашем столетии -- с середины 60-х до конца 80-х -- были эпохой Высоцкого. Время гудело его голосом и откликалось ему. Время влияло на него -- влиял ли он на свое время? "Ну разумеется!" -- не ответ. Общих фраз о Высоцком сказано более чем достаточно.

Высоцкий был голосом своего века, но фигура ВВ в контексте его времени неоднозначна, его диалог с веком противоречив. При неслыханном и невиданном отклике Высоцкому, как поэт, он оказался не ко двору времени, в котором жил. Он был так очевидно классичен, наследовал пушкинскую линию в поэзии -- мы слышали его романтиком лермонтовского склада13, он созидал и гармонизировал создаваемый им мир14 -- мы обнаруживали в его стихе бунтарскую разрушительную силу. В его поэзии мы ставили свои акценты, нимало не интересуясь авторскими. Как пишет Л.Долгополов, "конфликт, пережитый Высоцким, приведший его к подлинно трагическому финалу, был по-настоящему глубок и значителен <...> конфликт с пустотой, с отзвучавшим и опустевшим временем. Ведь он <...> был одинок и чувствовал это всегда"15*.

Я думаю, время откликнулось не стиху, но голосу Высоцкого. Оно и понятно: раздумий ("слов") хватало -- голоса не было16. Что же в звуках песен Высоцкого нас манило? Мощный энергетический заряд. Это очевидно. Было еще одно качество Высоцкого-исполнителя, импонировавшее слушателю. Очень многое в нем позволяло принимать Высоцкого "одним из нас" -- и вроде бы простецкий внешний вид, и необработанный, как бы непрофессиональный голос, и безыскусный, словно с улицы, язык его песен -- "нашим словом слагал о нас песни", и вроде непритязательный перебор струн вечно расстроенной гитары (кстати, поразительно: при таком "расстроенном" аккомпанементе ВВ неизменно интонировал блистательно точно). И в то же время он так выразительно талантлив! Как не отождествить себя с таким человеком... Но он и был: один из всех и -- один для всех. Чуть не все персонажи его песен -- из "толпы", они как бы выхвачены из толщи будней неожиданно для них самих. Мы в песнях часто слышим не только диалоги, а и неизвестно чьи реплики, что способно иногда с толку сбить (ей-Богу, внезапное "Терпенье, психопаты и кликуши!" и смыслом и особенно тоном, которым спето, не вяжется ни с предыдущим монологом персонажа, ни с последующим монологом "поэта". И если уж числить эту реплику за последним, я бы сказала, что из-за нее именно этот персонаж на психопата и похож).

Влияние ВВ-исполнителя на коллег по жанру по ряду объективных причин вряд ли могло иметь место. Прежде всего потому, что в исполнительском почерке ВВ едва ли не определяющую роль играли названные выше чисто физические особенности: феноменальная точность интонирования и ритма вкупе с мощным энергетическим посылом. Добавлю, что если энергетика иногда и подводила ВВ -- бывало, он пел тускло, -- то интонирование и ритм служили ему безотказно. Кстати, все это чувствовал и сам ВВ:

Ему плевать, что не в ударе я,

Но пусть я верно выпеваю ноты!

Эти качества воздействовали у него не простым наличием, а степенью cовершенства, которая не воспитывается, а дается от природы. Какое уж тут влияние...

И еще. Влияние -- это не когда подражают или "учатся". А когда путем художника могут идти другие. Я думаю, что не только в исполнительском, а и в жанровом отношении ВВ просто не мог "влиять". Потому что в его творчестве жанр авторской песни завершил данный этап своего развития. Лучшие его песни ("Кони привередливые", "Охота на волков", "Штормит весь вечер...", "Купола", "Я был и слаб, и уязвим...", диптих о матче за шахматную корону) -совершенны, гармоничны в уравновешенности составляющих их частей. Отсюда некуда двигаться, это эстетическая точка.

Мы ощущали Высоцкого более новатором, чем традиционалистом. На самом деле все наоборот. О том, что он завершил некий этап развития русской поэзии, исполнительства, впервые было сказано Ан.Македоновым в книге "Свершения и кануны"17*. Конечно, такое громадное художественное явление, как Высоцкий (не только его поэтическое творчество или исполнительство, но сама его творческая личность), не могло не оказать влияния на современное ему искусство, литературу. Но влияние это не было прямым.

Вспомним знаменитые слова Шкловского о наследовании при смене литературных школ. Творчество Высоцкого -- канонизированный гребень не только авторской песни, но целого периода развития русской культуры. Кому-то показалось, что время Высоцкого ушло безвозвратно. Но миф его не угас. Он устал. Ушел в тень. И в точном соответствии с той самой формулой Шкловского новое время унаследовало от песен ВВ хоть и яркие, совсем не главные их черты. И играют они нынче вполне служебную же -- по Шкловскому -- роль. Наше время растащило его по строчкам и жестам -- в рекламные тексты и кинофильмы, газетные заголовки и интервью18. На этот высокий индекс цитирования мода на Высоцкого никак не повлияла -- она к тому времени, когда началось повальное цитатничество (конец 80-х годов, закат перестройки), была уже на излете. Главную роль в неутихающем пристрастии наших средств массовой информации к текстам Высоцкого играют сами тексты -- афористичность языка ВВ и эстетическая завершенность, автономность едва ли не каждой его стихотворной строки, даже и проходной:

Сгорели мы по недоразумению...

... Мой язык, как шнурок, развязался...

... Мелодии мои попроще гамм...