Лирическая летопись - Валерий Красовский

Неизгладимые впечатления остались после работы в студенческом строительном отряде летом после второго курса. Новые невиданные ранее степные полупустынные пейзажи, марева и миражи впечатляли и будоражили воображение.

«Романтиков строительный отряд…»

Романтиков строительный отряд…Ну, как не вспомнить Азии просторы,Где летом в знойном мареве парят,Голландцами таинственными моря,

Кочующие вечно миражи.Там в хижине, единственной до края,Ютились люди редкостной души,Гостеприимно нас всегда встречая.

А мы ударно делали саман,В степных равнинах строили кошары,Лепешки обожали и айранИ покрывались золотом загара.

Концерты посвящали Фатиме,Красавице из ближнего аула;Гитара наша слышалась во тьмеИ голос подпевающего мула.

Потом владела нами, как гипноз,Безумная отрада лунной дали.А после на прощание совхозВручил нам самодельные медали.

Снова годы учебы и осенние поездки в колхозы. Молодость неизменная спутница романтики.

«Порой начальной осени…»

Порой начальной осениСтуденческий заезд.Картофельные площадиЗасеяны окрест.

Копалки не соперницы —То вязнут, то ремонт;Лишь мы и наши сверстницы —Страды ударный фронт.

Под лексику народнуюИ реплики коняКрошилась многоплоднаяБороздами земля.

И слышалась латиницаВ наречиях дворов:То ulna, то сангвинится,То vale – будь здоров.

Мы вдохновенно слушалиГудение в печиИ с аппетитом кушалиБорщи и калачи.

И помнятся моленияСтарушек у икон…Сынам погибшим нет забвения,По ним церковный звон.

А вечерами раннимиМы приходили в клуб,Стоящий на окраинеДобротный крепкий сруб.

Надеждами лучистымиВлекла нас жизни суть,Ее авангардистамиМы начинали путь.

За недолгое время работы на селе мы привыкали к хозяевам, у которых временно проживали, а они к нам. Расставались грустно, как родные.

«Мы у черта на куличках…»

Мы у черта на куличкахМесим дней осенних грязь,Учим местные привычки,Уловив событий связь.

Здесь застряли в прошлом векеЛюди, вера и судьба.Мы сегодня дровосеки, —Не остудится изба.

Тут студенты ненадолго.Улетит веселья шум.У печи в фуфайке волглойДед сидит во власти дум.

Следующее стихотворение связано с воспоминаниями о поездках на пароходе по Западной Двине. Когда-то по ее фарватеру курсировала «Ракета» на подводных крыльях, а еще ранее, в мои студенческие годы, небольшой белый катер с палубой, на которой можно было стоять, дышать воздухом проплывающих мимо боров и любоваться окрестными береговыми пейзажами. Когда мне не удавалось достать билет на автобус, я садился на этот пароход и выходил на берег между Лучками и Пушкарями. Далее шел до дома пешком. Об этом маршруте узнали мои однокурсники, и стихийно организовалась группа заядлых туристов, в число которых я входил с первого курса. Состоялась поездка с ночевкой, рыбной ловлей, костром и ночным купанием. Было много шуток, смеха и веселья. Назад возвращались на автобусе через Островно.

Ночевка

Мы убегаем от забот,Покинув город, смог и флоксы.Везет нас белый пароход,А разум тешат парадоксы.

Взлетели искры от костра,Лесное озеро уснуло,А ели ветви-веераНад водной гладью изогнули.

Под звездной люстрой полумрак.Послышалось дыханье зала:Приемник выловил «Маяк»,Чудесно музыка звучала.

Горящих веток слышен треск;Стояли сосны ровным строем;Волны дремотной тихий плеск;И бабочек круженье роем.

В закатном плавились огнеНа тучах светлые полоски;В ночной, пугливой тишинеВзлетали стаей отголоски.

Забытый миф был снова жив.Беззвучно танцевало пламя;Себя легендой окружив,Ее мы частью стали сами.

Фиксацию событий своей жизни я любил больше всего производить с помощью фотоаппарата. Первым чудо-прибором, который мне подарили еще в школьные годы, была «Смена». С фотоделом я не расстаюсь до настоящего времени. С удовольствием использую в этом увлечении современные цифровые форматы. С помощью лирики отображается совсем иной душевный пласт.

Однажды в читальном зале я познакомился с интересной студенткой. Она была на два курса младше. Поступала в литературный институт, но неудачно. В итоге решила посвятить себя медицине. Она знала множество стихов Александра Сергеевича Пушкина, да и других авторов, наизусть и была очень интересной собеседницей. На вершине увлечения я для нее написал целую тетрадь всевозможных шуточных рифмованных тирад, среди которых было следующее четверостишие:

«О, наглость твою не измерить!..»

О, наглость твою не измерить!И нет единицы такой,Которой мне можно поверить —Они все от мили морской.

В результате все мои подаренные ей творения оказались в мусорном ящике, а мы поссорились. Потом при встречах, правда, всегда вежливо приветствовали друг друга.

Позже вместе с одним мастером гитары с младших курсов мы сочинили песню уже для другой студенческой красавицы. Первоначальный текст канул в Лету. Остался только небольшой фрагмент.

«Словно соткалось из света…»

Словно соткалось из светаПрекрасное имя твое,Дарю тебе нежность букета,В нем каждый цветочек поет.

Следующие три стихотворения – результат моей обработки студенческих черновых записей.

«Ты из морозного сиянья…»

Ты из морозного сиянья,Из синевы и белизныВнесла огонь очарованьяИ ощущенье новизны.

Стряхнула хрупкие снежинкиС воротника и рукавов,Скатились таянья слезинки,Был слышен гул восторгов, слов.

Оставив зимние одежды,Предстала в белом платье ты.Казалось, я не видел преждеТакой внезапной красоты.

Меня всегда изумляла способность женщин к перевоплощению. У девушек студенток в силу их способности к импровизации это проявлялось с особой выразительностью. Сидя на лекциях или практических занятиях рядом с ними, привыкаешь к их природным проявлениям внешности, незатейливым прическам, простым и практичным нарядам. А когда на студенческом музыкальном мероприятии сталкиваешься лицом к лицу с какой-нибудь сказочно красивой принцессой и узнаешь в ней свою однокурсницу, с которой сидишь вместе на занятиях, то в голову приходит мысль о том, что морфологическая трансформация, существующая у некоторых видов, унаследована и даже развита прекрасным полом.

«Ты – вечера очарованье…»

Ты – вечера очарованье;Значеньем наполняешь час.В других не ищешь пониманья,А просто покоряешь нас.

Тебе не трудно зло заставитьПожить в обличье доброты,Ты целым миром можешь правитьИ тешить робкие мечты.

Ты нынче королева бала;И подданным внушаешь страх:А вдруг случайная опалаВсе превратит надежды в прах?

Устав наш бал разнообразить,К себе вернешься ты домой.Померкнет сразу светлый праздник —Отрада всех в тебе одной.

Годы студенчества пролетели в одно мгновение. На выпускном вечере определялись последние медицинские семейные пары, была дана воля чувствам, преподаватели становились коллегами. Потом наступал серьезный день осознания прав и ответственности.

«О, дивный торжественный бал…»

О, дивный торжественный бал,Ты – праздник, волнующий души влюбленных,Уверенных, радостных и вдохновленных,Нарядами красящий зал.

Прощания близится грусть.Взаимность открыта, а ты так прекрасна.Над нами звучащая музыка властна…Но время назад не вернуть.

Едва ли все встретятся вновь,Но с нами надежда грядущих свиданий.Готов я на бремя суровых страданийЗа встречную в сердце любовь.

Я был призван на два года, но в силу сложившихся обстоятельств решил продолжить службу. Пробовал поступать по инерции своих побуждений в адъюнктуру. Не поступил. Меня обещали взять в следующем году, но этой перспективе я не поверил и решил заняться практической хирургией, то есть тем, к чему себя готовил и чем любил заниматься. В институте я посещал несколько хирургических кружков, писал студенческие научные работы. Бывая на кафедрах, четко уловил, что талант и знания там были не всегда на первом месте. Нужно было еще обладать способностью к интриганству и подхалимству. Эти задатки у меня были не развиты, значит, и перспектива была в тумане. Осознание этого стало одной из причин, что я не решился оформлять документы в адъюнктуру повторно с шансами попасть на кафедру эндокринологии при Военно-медицинской академии.