Лирическая летопись - Валерий Красовский

Лирическая летопись

Валерий Красовский

© Валерий Красовский, 2017

ISBN 978-5-4483-6257-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1962 – 1986

Родство с окружающим миром можно в полной мере чувствовать только в детстве. Помню, как приятно было лежать ночью на чердаке, наполненном свежей высушенной травой, излучающей тысячи ароматов, слушать стрекотание кузнечиков и предаваться грезам о тайнах мироздания. В небольшое окно на фронтоне загадочно посматривали звезды, казалось, что они совсем рядом, что они тоже живые и способны общаться. И представлялось, что я, уже не я сам, а нечто большое и бесконечное. И в этом умозрительном пространстве можно было перемещаться мгновенно в любых направлениях и на любое расстояние, воплощаться, во что пожелаешь, в душе воцарялась сказочность.

В периодических изданиях для детей школьного возраста тогдашнего времени часто публиковались фантастические рассказы. В газете «Пионер» я увлеченно читал, из номера в номер, печатавшийся довольно длинный рассказ своего сверстника о путешествии на луну. А кто из детей в те времена не мечтал стать астронавтом?! Свою первую записную книжку с неопытными рифмами я считал давно пропавшей без вести. После увольнения в запас я прихватил с собой несколько газет с моими ташкентскими публикациями и показал их своим родителям, но те отнеслись к этому без особого внимания, усмотрев в этом одно из моих увлечений. Не впечатлила их и лирическая подборка, вобравшая последние два года работы с литературными консультантами. Отец даже спросил:

– Хранить или в печку?

Я с чувством некоторой досады рассеянно ответил:

– Можно и на растопку.

Спустя некоторое время в душе появилось сожаление об этом решении, поэтому при следующей встрече с родителями я решил забрать свои бумаги, но они уже почти все вылетели в трубу. В течение нескольких дней мне удалось почти все восстановить по памяти, а возрожденные тексты я припрятал до лучших времен. Через год, посетив квартиру в Ташкенте, я забрал также свои черновики. Ну, а после того, как я все-таки издал сборник лирики и афоризмов, отец откуда-то извлек мою случайно сохранившуюся записную книжку, где на первой страничке было написано:

«Звездочка далекая моя…»

Звездочка далекая моя,Ты где-то мерцаешь вдали,Там – в вышине, вне землиБлещешь ты, свет струя.А вокруг тебя тысячи звезд,Ты не одна в миллиардах верст,Ведь у каждого своя звезда.

Когда я с интересом пролистал свои давнишние записи, старик спросил:

– Ну, а мое мнение хочешь знать про свое издание?

– Конечно! – ответил я.

– В общем, неплохо, но афоризмы лучше.

Затем отец попросил у меня несколько экземпляров книги для своих бывших и действующих коллег-учителей. Вот такая история.

Учителя словесности в то далекое время моей юности, требуя знаний по конкретным литературным произведениям программы обучения, постоянно предлагали своим юным поглотителям информации проявить творческие задатки в виде написания сочинений, стихотворений, или даже драматических произведений к праздничным спектаклям. Мой реальный мир в начальных классах зиждился на маршруте от деревни Белое, места работы и проживания родителей, до деревеньки Синицы, где обитали дед с бабушкой по материнской линии. Сфера моего деятельного воображения включала также несколько ближайших весей, а также воспоминания о поездках в Бешенковичи, Витебск и Москву к двоюродной сестре. По побуждению наставников и собственным душевным порывам мы дружно всем классом рисовали, писали, клеили, строгали, мастерили, в общем творили. Листочки со своими «шедеврами» никто не пытался сохранить, и они имели судьбу осенних листопадов. Мой отец, видимо, заинтересовавшись с профессиональной педагогической целью, припрятал несколько текстов, дав им шанс выжить в океане письменности.

«Я вышел еще до восхода…»

Я вышел еще до восхода;Стелился в низинах туман;Дышала прохладой природа,И птичий молчал балаган.

Тропинка до Репища быстроНизиной меня довела.Рассыпав звучаний регистры,Промчались два быстрых крыла.

Шоссе изогнулось дугою,Крупенино спит до поры.Быть может, я встречусь с тобою,Минуя деревни дворы.

Сквозь леса зеленые аркиВдруг солнце явило свой лик.Роса лучезарно и яркоУкрасилась блеском на миг.

Уже в зрелые годы я внес незначительные изменения в это стихотворение. Литература была и остается одним из моих главных увлечений. Хобби – прекрасный способ отдохнуть от основной работы.

Заготовка дров – один из прозаических компонентов сельской жизни, но и в нем присутствуют рифмы бытия. Когда под навесом и возле стен сарая живописно желтеют аккуратно сложенные поленницы, и, постоянно попадая в поле зрения, напоминают о будущем теплом благополучии, а первый снежок с морозцем, изгнав пенициллиновую слякоть, внушает бодрость и оптимизм, душа хозяина начинает петь и возвышаться над обыденностью жизни.

«Ольхи обледенелые сережки…»

Ольхи обледенелые сережки,Березки, хаты, дальний шлях,Узором заячьи дорожкиНа снегом запорошенных полях.

Несколько раз в своем несмышленом детстве я видел, как бабушка и некоторые из ее подруг гладили своими шершавыми ладонями с искривленными от постоянных нагрузок пальцами, словно детишек по голове, колосья пшеницы или ржи на своих небольших земельных наделах. При этом они о чем-то разговаривали с ними, как с живыми существами. Их чувства – людей переживших голод и страдания войны, иногда прятавшихся в наспех вырытых землянках, где основным продуктом порой были лепешки из лебеды, – мне были непостижимы.

«Солнце греет янтарные зерна…»

Солнце греет янтарные зерна,Дарит свет свой крестьянскому полю,Чтобы был хлеб и белый, и черный,И не знал мир голодную долю.

Мне выпала удача в восьмом классе четыре месяца проучиться в городской школе в Люберцах Московской области. На уроке немецкого языка учительница предложила всем сделать стихотворный перевод «неизвестного» автора на русский. Первое место, по мнению учительницы, заслужил текст ученика, который всерьез увлекался поэзией и мечтал о поступлении в литературный институт. Задумалась она и над моими строчками, но сказала, что не хватает точности. А надо было так:

«Горные вершины

Спят во тьме ночной;

Тихие долины

Полны свежей мглой;

Не пылит дорога,

Не дрожат листы…

Подожди немного,

Отдохнешь и ты».

Певучесть строк поражала. Весь класс знал это стихотворение, но никто не догадался, что нам дали перевести оригинал строк Гете. В тот же день я рассказал об этом уроке своей двоюродной сестре. Она меня с интересом выслушала, а затем достала с полки небольшую книжечку о жизни Михаила Лермонтова. Я ее в тот же день прочитал и впервые узнал о том, что великий поэт владел стенографией и многие свои экспромты фиксировал скорописью. Как пример, была приведен стих: «Как ныне сбирается вещий Олег» в стенографическом варианте. Эта строка овладела моим сознанием и стала, если использовать современный язык программистов «командной», обязывающей, побуждающей на определенные действия. От сестры я также узнал, что в Москве есть специальные платные заочные курсы скоростного письма. Но четверть заканчивалась, и я готовился к отъезду. Любопытно, что итоговые оценки по всем предметам нам было доверено выставлять самим себе самостоятельно. Потом учителя сверяли их со своими решениями и уже сообща выводили итоговые. У меня не совпала самооценка с учительским мнением по двум предметам: по биологии мне поставили четверку, а я оценил себя в пять баллов; по труду мне поставили отлично, а я себе лишь хорошо. Уже возвратившись в родную школу своей деревушки, я решил все-таки сотворить что-нибудь в поэтическом размере знаменитого перевода. Позже, издавая свою вторую книгу, мне удалось из сохранившегося материала слепить следующий вариант, который я рискнул отдать на суд читателя.

Посередине зимы

Белая равнина,Рощицы полей.На пути рябина,Ягоды на ней.

Слаще от морозовСделались они.Снег, сверкая, множитИскорки-огни.

Избы вереницейВышли на холмы,Друг-соперник мчитсяЛихо с крутизны.

Не качнутся ели,Не вздохнет сосна,В думу об апрелеВся погружена.

Следуя однажды запущенному впечатленным сознанием душевному механизму «командной» строки, Государственные центральные курсы заочного обучения стенографии «ГЗОС» я окончил в ноябре одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, о чем получил свидетельство Министерства просвещения РСФСР. То есть это было во время преодоления десятого класса Островенской средней школы.