Спасти Мейерхольда - Роман Апрелев

Так вот, ездить на уроки сольфеджио или по специальности приходилось довольно далеко, поэтому Апрелев мечтал, чтобы появилась какая-нибудь черная или желтая – цвет не принципиален – дыра. Заходишь в нее – и ты уже там, где надо. Вот и сейчас возникло то же тоскливое желание внедорожного чуда. Но впереди был еще не один десяток километров.

Роман достал из сумки Плиния-старшего. Разумеется, не самого его, а томик его «Естественной истории». «Раз нет у меня машины времени, чтоб вырезать этот час в дороге, буду становиться умней и образованней, – решил Апрелев. – А лучше б, конечно, кто-нибудь изобрел эту машинку. Намного полезнее той, ерунды, на которую бездумно тратят каждый год сбережения Нобеля. Хоть самому берись! Хм, впрочем, глаз читающего – это тоже машина времени. Спускаясь по страницу, взгляд отвоевывает у неведомого будущего строку за строкой. Зрительным пробегом слева направо отправляет слова и фразы в известное прошлое. Красиво сказал? Красиво. Жаль, никто не услышал и не записал за мной. И для кого, спрашивается, старался?» Это размышление немного развлекло Романа. Впрочем, тут же нашелся еще один «минус»: единственная симпатичная девушка в маршрутке захотела сойти:

– Остановите на «штанах»!

«Штаны» – это народное название дорожной развилки. Вторая Продольная улица раздваивается в этом месте на две асфальтированные «штанины». А на самой промежности расположился пост ДПС. Девушка открыла дверь. Пассажиры тут же привычно скосили глаза на ее поясницу, чтобы посмотреть, не вылезут ли из-под джинсов трусы.

На Мамаевом кургане сновали в разные стороны люди в пиджаках. Солидные дяди, старательно делающие карьеру в политике, состоящие в партиях, занимающие посты, постоянно вытирали лица платками, но не снимали пиджаков. У волгоградского бомонда были красные лица и потные ладони. Впрочем, ладони тоже были красные, а лица – тоже потные. Апрелев с Пашей Рожковым были одеты легче. К тому же оператор с утра успел заправиться пивом, исправив себе настроение. Паша уверял, что умеет снимать «на автомате». Выступали разные чиновники. Роман раздраженно отмечал неправильные ударения в их речи. «Видимо, грамотных в партию не пускают, ведь партия – это коллективный разум, коллективная совесть. А зачем там думающие?»

Слово взял мэр города. Григорий Семенович, замеченный в твердости политических убеждений, сравнимой с принципиальностью Генриха Наваррского в религиозных вопросах, заговорил в микрофон о необходимости помнить, о «нашем священном долге». И сопроводил легкий кивок головы торжественным «Земной вам поклон, дорогие наши ветераны!». Градоначальник даже проникновенно пожал руку первому попавшемуся старику со слезящимися глазами. Ветеран заулыбался и закивал седой головой. Григорий Семенович в полярном сиянии фотовспышек муниципальных газетчиков обнял старца.

– Schöne Seele! – воскликнул растроганный немец.

– Григорий Семенович, – зашептал на ухо мэру начальник пресс-службы, – на хрена вы этого фашиста обняли?

Время шло, Апрелев нервничал все сильнее. Хотелось «свалить» отсюда побыстрее. Когда к микрофону подошел очередной функционер, Роман испытал громадный искус хлопнуть его по лысине. Такое странное желание часто посещало его, когда он видел отполированные макушки мужиков.

– Этот сейчас про Мейерхольда расскажет, возьми его чуток.

Паша молча кивнул, поворачивая камеру.

– Это историческое событие, – улыбаясь, вещал старичок. – Несколько кинолент, давно считавшихся безнадежно утерянными, были обнаружены при раскопках. Казалось бы, какое подспорье кинематографу может оказать археология? Ведь ее удел – это сарматские черепки и наконечники стрел. Но поисковики отрыли ящик с несколькими фильмами. Пока мы не можем дать однозначный ответ: каким же образом эти пленки оказались в наших степях. Но эксперты пока сошлись на мнении, что кто-то из нацистских офицеров увлекался кино и собирал редкие записи, где только возможно. Это подтверждает состав найденной коллекции. Там несколько очень интересных хроник, в том числе и на немецком языке. Но главное, что в это собрание попали, видимо, изъятые на оккупированных территориях наши, советские и российские ленты. Так, в наши руки попали уникальные кадры с игрой молодого Владимира Маяковского. И режиссерская работа в кино Всеволода Мейерхольда!

Далее следовали аплодисменты. Кассеты демонстрировались и торжественно передавались представителям Госфильмофонда.

– Паш, ну еще картинку добей и поедем.

Рожков мотнул головой, вскинул камеру на плечо и занялся крупными планами. Взять кадры спасенного из небытия фильма Мейерхольда не удалось, так как он еще не был отцифрован. Через четверть часа наконец можно было отправляться на студию.

– Так, ну ты сам завезешь аппаратуру?

– Конечно, Ром. Давай, до понедельника!

– Ага, давай, пока.

Журналист взял стакан кваса и подошел к дереву, чтоб укрыться в его тени. Немного прохладившись, он вынул телефон и стал искать введенное вчера ночью имя.

– Алло, – раздался низкий женский голос. По какому-то недоразумению такие голоса принято считать эротичными.

– Привет. Зиновия?

– А, да. А кто это?

– Это Роман. Мы с тобой вчера на сайте познакомились.

– А, привет.

– Я уже освободился. Ты как смотришь на возможность встречи?

– Нормально смотрю.

– Сколько тебе надо времени, чтоб собраться?

– Полчаса где-то…

В общем, они договорились увидеться через час на Аллее Героев, возле вечного огня. Апрелев оперся о ствол дерева, с удовлетворенным видом допивая квас. Но тут же брезгливо отдернул руку – на коре кто-то выцарапал ножом: «Коля + Петя = любовь».

«Зиновия, 19» – так была записана в телефоне девушка, с которой он только что общался. 19 – это возраст. Роман решил, что надеяться на чудо не нужно. Надо действовать. Клин обычно выбивают клином. Хотя Апрелев уже не раз убеждался в неприменимости такой «клинической» терапии в реальности. Но все же решил попробовать еще раз.

– «Клином красным бей белых», – процитировал он Лисицкого, заполняя анкету на сайте знакомств.

Выбрал фотографию поудачней. Раскрыл свой неповторимый образ, ответив на предложенные вопросы. Только раздел «Сексуальные предпочтения» проигнорировал – было как-то неудобно. Ограничился указанием на гетероориентацию. Однако с большим интересом читал анкеты девушек, охотно рассказывавших, как часто они бы хотели. Сочинил завлекательную фразу: «Привет, хочу просто поблагодарить тебя! Ты, безусловно, украсила собой этот вечер! Мне кажется, у нас есть общие интересы!)))» Смайлики Апрелев не любил, но если пишешь на иностранном языке, не станешь же применять к чужим герундиям правила русской грамматики! А здесь надо было изъясняться на языке, понятном большинству. Набранный текст Роман скопировал и стал рассылать всем понравившимся девушкам, которые были онлайн. После слова «привет» добавлял имя незнакомки.

«Привет, Марина…»

«Привет, Конфеточка…»

«Привет, Б@гир@…»

«Привет, Tanchik…»

«Привет, Tanchik…»

«Ты совсем бухой? Научись копиравать с перва!» – ответила «Богиня», к которой Роман по ошибке тоже обратился, как к Таньчику.

«Прости, что обозвал тебя танком! Я тут параллельно играю в «Танчики». Помнишь, игра была на «Денди»? Вот типа нее. Заигрался и тебя тоже Танчиком назвал! Забавно, правда?»

Однако «Богине» это забавным не показалось. Больше ответом Романа она не удостоила.

На сайте полно проституток. Но их легко распознавать: они призывают всех заглядывать в свой «дневничок», а там ссылка на другой сайт, где и можно заказать себе шлюху. Да и фотки у продавщиц любви самые откровенные. Вот красивая девчонка – и одетая. Хочет любви и отношений. Наверняка, порядочная!

«Часик – 2500 руб. Два – 4000 руб. Место для встречи есть».

«Да уж, порядочная!» – вздохнул Роман.

Однако некоторые все же отвечали. Даже давали свой телефон. Вот с Зиновией и уговорились встретиться 9 мая.

Тут Апрелев сообразил, что у него кончилась жевательная резинка для освежения дыхания. Он забежал в ближайший магазин, намереваясь успеть оказаться в условленном месте вовремя. Как назло перед ним в очереди в кассу находились россияне, чьи лучшие душевные качества не вынесли условий жизни. Роман с изумлением наблюдал за выдержкой продавщицы.

– Добрый день, клей ваш?

– Нет, это тот мужчина забыл.

– Пакет нужен?

– Нужен.

«Зачем им пакет, если клей не собираются брать?» – мысленно проговорил Роман.

Девушка методично подносила к считывающему устройству продукты из корзины.

– Нет, картошку мы не будем брать, отставьте, – начала покупательница.

– Но я ее уже пробила.

– Мы не будем ее брать! Уберите!!

Девушка позвала старшего продавца и та расписалась ей в тетради, подтверждая законность операции вычитания.

– Тысяча триста двенадцать рублей сорок копеек.