Марки королевы Виктории - Барри Мейтланд

– Да, это главное для нас событие в настоящее время. Но не аукцион явился причиной моего звонка, главный инспектор. Скорее он имеет отношение к одному из наших клиентов, которого мы знаем на протяжении ряда лет. Этот человек, похоже, оказался в большой беде. Он рассказал мне об этом только сегодня утром, и я предложил ему… нет, я настоял на том, чтобы он обратился в полицию.

– Понятно… – протянул Брок. – Но откуда все-таки вы узнали мое имя и должность?

– Наш клиент сказал, что уж если мне приспичило звонить в полицию, то лучше всего обратиться к вам. Он очень высокого о вас мнения, главный инспектор.

– Правда?

– Послушайте, – торопливо проговорил Мелвилл, – почему бы нам не пригласить его сюда и не попросить лично рассказать о его проблеме? Сейчас он находится в соседнем офисе.

– Полагаю, это хорошая мысль.

Кэти с интересом наблюдала за Мелвиллом, когда он выходил из кабинета. Он казался слишком обеспокоенным случившимся, и сержант задалась вопросом, кто именно предложил ему позвонить Броку и назначить встречу в таком специфическом месте, как магазин «Кабот». Уж не особа ли королевской крови? Ведь королева собирает марки, не так ли? Возможно, впрочем, это был какой-нибудь член правительства или, к примеру, поп-звезда…

Дверь отворилась, и Мелвилл ввел в кабинет человека почти на фут ниже его ростом, имевшего хрупкое сложение и носившего официальный, темный в тонкую полоску костюм. Наиболее примечательной частью его внешности являлось совершенно круглое лицо со сливочного цвета кожей и ярко выраженными восточными чертами. Свои иссиня-черные волосы человек зачесывал назад, оставляя открытым высокий выпуклый лоб. Его глаза походили на узкие горизонтальные щелочки – так старательно он улыбался.

– Мистер Брок! Как поживаете? – вскричал коротышка, продемонстрировав полоску безупречно белых зубов. Признаться, такое вступление немало удивило Кэти, поскольку она сначала приняла его за бизнесмена из Гонконга или Сингапура. Однако, услышав его акцент кокни, она быстро определила ему в качестве места жительства лондонский пригород.

– Боже мой, – сказал Брок, и в голосе инспектора послышалось удивление, но никак не энтузиазм. – Сэмми Старлинг…

Прозвучавшая в голосе Брока холодность никоим образом не смутила Сэмми. Он двинулся к Броку, вытянув руку и улыбаясь от уха до уха.

Мелвилл торопливо пододвинул к столу еще один стул.

– Я сказал, мистер Старлинг, что будет лучше, если вы сами объясните главному инспектору суть своего дела.

Похожий на китайца человек энергично закивал головой:

– Да-да. Разумеется… Вы не представляете, какое для меня счастье видеть вас снова, мистер Брок! А вы все такой же – ни на день не постарели.

– Вы тоже, Сэмми, – ответил Брок. Присущее ему добродушие при виде этого человека мгновенно испарилось. Кэти отметила про себя, что Мелвилл тоже это заметил и это несколько его обескуражило. – Итак, из-за чего вся эта суета?

Неожиданно лицо Старлинга потеряло всякую живость. Секунду поколебавшись, он заговорил тихим голосом, лишенным радостных эмоций, наполнявших его минуту назад.

– Все дело в моей жене. Она пропала.

– Вот оно что, – пробормотал Брок, исследуя его взглядом.

Старлинг кашлянул, прочищая горло.

– Она поехала в город в конце прошлой недели, и с тех пор я о ней не слышал.

Кэти попыталась определить его возраст и решила, что гладкая кожа лица может ввести наблюдателя в заблуждение. Хрипотца в голосе, а также складки на шее и за ушами выдавали более старшего человека, нежели ей показалось с первого взгляда. «Пятьдесят с хвостиком», – наконец решила она. Девушка также заметила бледный шрам на тыльной стороне его левой руки. Он пересекал все четыре пальца чуть выше костяшек. «Рана, полученная в уличной драке при самозащите», – машинально отметила про себя детектив. В следующее мгновение она подумала, что внешность Старлинга, как и его акцент, с годами претерпела изменения в лучшую сторону и, можно сказать, до определенной степени облагородилась. Об этой трансформации можно было судить также по его старым шрамам и респектабельному костюму, теперь им носимому.

Брок, вспоминая детали, сосредоточенно свел на переносице брови.

– Миссис Старлинг… Бренда?

– Ева, – проникновенно сказал Старлинг, мягко пытаясь расшевелить его память. – Бренда умерла в восемьдесят седьмом.

Он вынул из кармана пиджака бумажник, достал из него фотографию и передал Броку. Тот с минуту на нее смотрел, после чего вручил Кэти. Снимок был сделан в темное время суток при вспышке. Облаченный в белоснежный смокинг Старлинг широко улыбался в объектив. С ним рядом находилась женщина, одетая в короткое черное платье для коктейлей, подол которого слегка колебался на ходу. Около тридцати, подумала Кэти, стараясь не выказывать овладевшего ею удивления. Пожалуй, даже двадцать пять. Зачесанные назад черные волосы, улыбающееся, оживленное лицо, длинная стройная шея. Смуглая, красивая, так называемый средиземноморский тип. Скромные на вид, но дорогие украшения и платье. «Должно быть, вы богатый человек, мистер Старлинг», – подумала она.

– Когда был сделан снимок? – спросила Кэти.

– В прошлом году, в Каннах, – сказал Старлинг, которому, судя по всему, этот вопрос пришелся по душе. – На кинофестивале.

– Она актриса?

– Нет. Она – моя жена. – Сказав это, он моргнул, не выдержав пристального взгляда Кэти. – Я это в том смысле, что она не работает.

– И сколько времени вы уже состоите в браке? – осведомился Брок.

– Три года и семь месяцев, – сказал Старлинг. – В прошлую субботу исполнилось.

– Я помню. Об этом писали в таблоидах. В газетных колонках, где печатают светские сплетни, вашу жену называют принцессой, не так ли?

Старлинг, едва заметно улыбнувшись, согласно кивнул.

– Вы вот сказали, она поехала в город… Значит, вы живете не в Лондоне? – спросила Кэти.

– Наш дом в Суррее, – сказал Старлинг. – Около Фарнема. Но у нас и в городе есть квартира. В Кейнонбери. Но Евы там нет. Я всюду ее искал.

Брок некоторое время смотрел на него в упор, ожидая продолжения. Поскольку такового не последовало, он сказал:

– Почему здесь, Сэмми? – Он широким жестом обвел комнату. – К чему этот странный антураж?

Его собеседник уныло повесил голову и пробормотал:

– Ее похитили, мистер Брок.

– Похитили?

Старлинг тяжело вздохнул.

– Мне нужна ваша помощь.

Мелвилл, не имея больше сил сдерживаться, вмешался в разговор и сказал:

– Мистер Старлинг пришел ко мне сегодня утром, главный инспектор, и все рассказал. Я же в силу серьезности положения не мог игнорировать…

– Но почему здесь? – повторил Брок, продолжая гипнотизировать взглядом Старлинга. – Почему вы пришли сюда?

– Потому что марки имеют к этому делу самое непосредственное отношение, – ответил за своего клиента Мелвилл. – Почему бы вам не показать эти письма главному инспектору, мистер Старлинг?

Старлинг снова сунул руку в карман пиджака и извлек из него два конверта. Глянув на проставленную в почтовом штемпеле дату, он протянул один из них Броку. Брок взял конверт и вынул из него сложенный вдвое листок бумаги. Прочитав написанное, он расправил листок и положил на стол. В центре страницы печатными буквами от руки было выведено:

ГДЕ ОНА, СЭММИ?

ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ РАСКОШЕЛИТЬСЯ, ЧТОБЫ ЭТО УЗНАТЬ.

Над этими словами наклеен маленький выцветший бумажный прямоугольнике изображением женской головки в обрамлении виньеток. Лишь основательно присмотревшись к крохотной картинке, Кэти заметила надпись, вплетенную в декоративный орнамент: «Земля Ван-Даймена», – и еще три слова: «Почта. Одно пенни».

– Это марка? – спросила Кэти.

Мелвилл кивнул.

– Как-то странно она выглядит. По краям нет перфорации.

– Как-никак 1855 год… Это так называемая «Шалонская головка».

– Что вы сказали?

– Так называется тип марки.

– Она редкая?

– Довольно редкая. Если верить каталогу, такая марка стоит около тысячи фунтов.

Кэти удивленно моргнула и еще раз глянула на крохотный квадратик бумаги с грубоватым изображением женщины.

– Странная манера требовать выкуп, вы не находите? – сказал Брок и посмотрел на Старлинга. – В таких случаях, я полагаю, похититель стремится заполучить деньги своей жертвы, а не наоборот.

Старлинг наклонился вперед и ткнул пальцем в марку.

– Эти люди приклеили ее к бумаге определенным сортом клея вроде эпоксидной смолы или аналогичного ей. – На его лице ясно читалось непонимание. – Теперь она не стоит и гроша. Фактически они ее уничтожили. Это так, мистер Мелвилл?

– Совершенно верно.

Старлинг сокрушенно покачал головой, словно порицая людей, способных на такое варварство. «Этот факт, – вдруг пришло в голову Кэти, – опечалил его куда больше, нежели текст письма, имевший непосредственное отношение к его пропавшей жене».