Сафари / Двуногая дичь / Сила желания (СИ) - Горбачев Ярослав

Когда рядом раздался слабый звук, она затаила дыхание, стараясь слиться с окружающим и изобразить своё полное отсутствие и незначительность. Но всё же вздрогнула, услышав:

— Вставай, не бойся! Ну же! Да не трону тебя! А и тронул бы, всё равно, тебе же это ничем не грозило бы.

Поняв безнадёжность попыток притворяться, Ира приподняла голову. И увидела протянутую руку. Проигнорировав её, встала сама, затравленным зверьком глядя на незнакомца.

— Ещё раз повторяю, не бойся. Не кусаюсь. Понимаешь, я тут просто живу. Уже давно. И не терплю таких, как твои товарищи, сеющих смерть ради смерти... Я видел, как ты пыталась спасти слонёнка. Спасибо тебе. Редко кто воспринимает окружающее серьёзно... А у меня выбора нет — для меня это единственный дом теперь. И да, я русский, жил когда-то в Питере. Теперь вот — здесь...

Впервые, страх в глазах девушки сменился удивлением.

— И знаешь, что я тебе скажу? Сейчас вот смотрю и понимаю, что ты мне дико нравишься. Давай, оставайся со мной...

— Что?!!

— Да. Ты, конечно, скажешь, это бред, предлагать руку и сердце вот так, первой встречной. Но поверь мне, я пожил достаточно, насмотрелся на всякое... И кое на что глаз намётан. Сейчас вот прекрасно вижу — всё у нас может сложиться в самом лучшем виде. Соглашайся, это просто. Бескрайние просторы, чистое небо над головой, замечательная новую жизнь, полная того, о чём ты раньше и не мечтала... Нужно просто бросить старое. Поверь мне, оно того стоит!..

Ира стояла, ошалевшая. На какое-то мгновение ей даже захотелось согласиться, пойти ва-банк, попробовать поставить на зеро... Почему-то сейчас казалось, что это может прокатить, что один шанс на миллион — вот он, рядом. Но — нет, нельзя! Всё-таки, она уже давно не маленькая девочка, которая верит в сказки.

— Не могу! Я бы даже, может, и согласилась, хотя это и самое сомнительное предложение в моей жизни. Но — работа, родители, муж... — Последнее, было сказано совсем неуверенно. — И через пол часа меня по-любому здесь уже не будет...

— Ясно. Но я вижу — ты хочешь. Боишься признаться самой себе в этом... Но хочешь. Знаешь, что? Все твои сомнения — ложь и самообман. Шелухи выеденного яйца не стоят...

Незнакомец сделал шаг навстречу девушке. Та сначала отшатнулась, но он поймал её за плечи и крепко сжал их, заглядывая в глаза.

— Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ОСТАЛАСЬ.

3

— Мам, не плачь! Вот она я, живая, здоровая!.. — Ира обнимала мать, схонькую седую женщину лет шестидесяти, заливавшуюся горючими слезами.

— Но я же видела твоё бесчувственное тело! Да и что мне с того, что ты здесь, а я там?..

— Ну ты ведь можешь навещать меня, так же, как сейчас! Хоть каждый день! По скайпу звонить! И подружки заходят, и друг Руслана гостит...

— А муж твой...

— Да не муж он мне больше! Он очень плохим человеком оказался, ну на самом деле. Не считаю, что нас хоть что-то теперь связывает... Моя ошибка, молодая была, глупая... Сейчас, когда встретила Руслана, вообще не представляю, как раньше с этим жила!

— Ты не развелась, так что, официально — ещё замужем!

— А ещё, я официально — в коме... И что? Я даже вспоминать те времена не хочу. Всё, что было, то прошло. Я практически счастлива теперь!..

— Но это же дикость... Тут одни звери, людей нету...

— Отчего же? Если кто адекватный в наши края забредает, мы с такими с радостью всегда общаемся. И потихоньку эту самую цивилизацию двигаем. Вон, Руся уже кузницу замутил, и мастерскую, там разбирает машинки и оружие... К тому же, у нас тут доступ в интернет круглые сутки, кино смотрим, музыку слушаем, книжки читаем, образовываемся... Я бы всем такой жизни пожелала! На свежем воздухе, со здоровой едой, с любимым человеком...

— Да, доча... Пожалуй, это всё звучит не так плохо... Вернее, звучало бы, если бы не эти Охотники.

Ира немного помрачнела. Мать наступила на больную мозоль, напомнив то единственное, что отравляло жизнь ей и её мужчине.

— Ну, с какой-то стороны, это вносит некоторое разнообразие... В конце концов, я держу себя в форме, неплохо научилась стрелять — папа бы гордился... Да и ничего страшного произойти не может. Ну подстрелят меня, и что? Просто появлюсь в другом месте, за какое-то количество десятков километров. Придётся потом возвращаться конечно, но это не страшно, даже привыкла уже — ничего смертельного... Так, временные неприятности.

— Ты так легко об этом говоришь... А я, как представлю, что мою единственную и любимую доченьку загоняют и отстреливают, как дичь какую...

— Ма-а-ам, ну не так страшно всё, поверь! Мы и сами за ними охотимся, это как на «зарнице», должна такое помнить... Или мы их, или они нас, кому больше повезёт, кто лучше подготовлен, тот и победит. И, поверь, чаще мы берём верх!.. Так что — гордись, мной и зятем своим! Ещё, друг его нанял адвокатов, пытается оказывать давление... Пока, правда, не так, чтобы очень успешно, больно дело денежное. Владельцы проекта соглашаются, публично порицают, но никаких реальных мер не принимают. Ну ничего, вода камень точит, на оставленные в вашем мире деньги можно многое сделать!

— И всё равно, что бы ты ни говорила, ужасно это...

— Ладно, хорошо, согласна. Не буду больше убеждать. Но я тебе не сказала главного.

— Главного? А то, что до этого было, это всё несерьёзно?..

— Да. Ты только стой, не падай. Хорошо?

— Ну говори же, я после всего, что узнала, уже раз десять должна была грохнуться!

— Мам, я беременна.

— Что?!!

— Да. Это абсолютно точно уже. Гляди, уже даже пузико появляется... Не от хорошего питания.

— Но... Как?.. Врачи же говорили, невозможно?..

— А Руслан сказал — возможно. Даже не так. Он просто взял, и сделал... Это удивительный человек. Нет ничего, что бы его остановило... И вообще, мам, моё старое тело, со всеми его проблемами и болезнями, осталось там... А тут — я новая, свежая, абсолютно здоровая!.. Ну не плачь же ты, не плачь, чего опять начинаешь!..

— Но всё равно же! Ребёнок будет только у вас, ненастоящий, так ведь?

— Да, мы много читали об этом. Конечно же, та я, что лежит в коме — никогда не сможет родить. Да и вообще, говорю же, забудь ты уже про неё... Теперь я — здесь, и только здесь. И ребёнок мой, и твой внук — настоящий, самый что ни на есть реальный — будет расти тоже тут. С этим, к сожалению, ничего не поделаешь...

4

В прокуренном и шумном зале закрытого бара-клуба, который скрывался от любопытных взглядов в прокуренном полуподвальном помещении, с дверью без вывески, за небольшим столиком в уголке, сидели двое мужчин среднего возраста. Их лица были сосредоточенными и серьёзными, сильно выбиваясь из картины царящего вокруг веселья.

— Ты не понимаешь, — негромко говорил один. — Хотя кому, как не тебе, меня знать. Друг, мы вместе столько всего прошли... Да что я говорю, ты сам знаешь. Ближе человека у меня нет на всём свете.

Отхлебнув «Кровавой Мэри» из высокого стакана и кинув взгляд через плечо, на беззаботно засмеявшихся громкими пьяными голосами посетителей, мужчина продолжил, грустно усмехнувшись:

— Ты прекрасно знаешь — когда хочу, своего добиваюсь. Чего угодно. Любое препятствие — не проблема, всё упирается лишь в количество затраченных усилий, что умственных, что других... Да ты и сам такой, я безбожно рад, что наши пути пересеклись, и мы знакомы. Так вот. Добиваюсь всего, когда хочу. Но сейчас... — говоривший надкусил перчик, наколотый на край стакана, и сделал большой глоток, — Ах, ядрёный! Не испортился, хорошо, что хоть что-то в этом мире неизменно!.. Так вот, что ж говорил-то... Я и сейчас могу выехать на упрямстве. Поставить всех раком и постараться повернуть ситуацию в лучшем виде... Но тупо не хочу. Вообще сейчас ничего не хочу, устал. Даже больше — мне, по большому счёту, не для чего жить, не вижу смысла во всём этом. Из близких — остался только ты, да пара дальних родственников, они не в счёт. Семьи, детей нету. С тем настроением, что у меня сейчас, перспективы ими обзавестись — исчезающе малы. Веру в светлое и хорошее, что была раньше, давно растерял. Вообще, заканало меня всё это, что зовётся жизнью. Так что, можешь приводить какие угодно доводы, но мое решение это вряд ли изменит. Ты же знаешь, я упрям, как автобус, причём ещё советского производства...