Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Владимирович Далецкий

замуж за своего любовника и потом осталась вдовой, Иван Петрович понял бы Надежду и простил её, но девушка отдала своему любовнику не только тело, но и свою душу, и постоянно, даже в объятиях Ивана, помнила своего любовника и не скрывала этого. Душевная мысленная измена Надежды была Ивану стократ горше её плотской измены, и потому этой измене не могло быть оправдания.

Такими мыслями Иван отгонял сожаления о покинутой девушке всякий раз, когда армейская служба или плотские желания вызывали в нём сомнения о своём расставании с Надеждой.

Единственно, о чём он сожалел искренне, так это о своём уходе в армию. Надо было оставить себе возможность свободного выбора судьбы после расставания с Надеждой, а Иван, метнувшись в армию, не оставил себе права выбора и вынужден был исполнять армейскую службу вопреки желанию уйти из армии.

Наступила осень, пошли затяжные дожди, а Иван Петрович всё сидел с писарем Миколой в штабе обозного батальона и целыми днями заполнял всяческие бумаги на перевозку грузов обозниками, на устройство солдатской жизни, расход фуража для лошадей и провианта для солдат и прочие канцелярские реляции.

После летнего разгрома русской армии и последующего контрнаступления в Восточной Пруссии линия фронта с немцами стабилизировалась по государственной границе на севере. На юге русским войскам сопутствовала удача в наступлении, которое привело к разгрому австрийских войск, но это было далеко от места службы Ивана Петровича, и в Витебск доносились лишь отрывочные сведения о военных успехах и поражениях царских войск по всему фронту от Балтийского до Чёрного морей.

К началу зимы война на севере приняла позиционный характер, когда больших наступлений не было и в штабах участников войны: России и Германии составлялись планы компаний следующего года. Русские войска начали уже ощущать недостаток боеприпасов и снаряжения, что сказалось на перевозке грузов обозного батальона и сокращении бумажной переписки, так что Ивану Петровичу иногда удавалось улизнуть из штаба и выспаться в пустой казарме, поскольку к храпу сослуживцев он не смог ещё привыкнуть и страдал головной болью от недосыпания.

II

В начале 15-го года, зимой, немцы перешли в наступление из Восточной Пруссии, намереваясь окружить и разгромить русские армии и принудить Россию к сепаратному миру.

Несмотря на первоначальный успех, когда немцами был окружён и взят в плен пехотный корпус 10-ой русской армии, прорвать фронт немцам не удалось и, встретив ожесточённое сопротивление русских войск, немцы отошли на исходные позиции, захватив Сувалкскую губернию царства Польского – это было совсем недалеко от Вильны, где Иван Петрович учился четыре года на учителя, и судьба свела его с девушкой Надей, из-за которой он и попал по своей воле в армию.

В зимнее наступление немцев в Прибалтике русские войска сумели отразить натиск немцев, но понесли большие потери из-за бездарности царских генералов, и нуждались в пополнении личного состава, оружии и боеприпасах, которых не хватало уже катастрофически.

Ивану Петровичу должность писаря в обозном батальоне смертельно надоела, и он искал возможность сменить место службы, чтобы участвовать в войне по-настоящему, с оружием в руках, лицом к лицу с неприятелем, а не с ручкой и чернильницей за писарским столом в штабе.

От обозников он знал, что в городе находится на комплектовании Стрелковый сибирский полк и как-то в апрельскую пасхальную неделю, пользуясь писарской свободой, он навестил штаб этого полка и спросил о возможности своего перевода из обозного батальона в этот полк.

Штабной офицер, немало удивившись просьбе солдата перевестись в строевую часть из тыловой, в то время как все остальные стремились в противоположном направлении, расспросил этого удивительного солдата с разноцветными глазами и, узнав, что он дворянин и с высшим образованием, удивился ещё больше, и подсказал, что доброволец может по желанию перевестись в другую часть, если эта часть направляется на фронт, а не в тыл.

Иван Петрович воспользовался своим право идти на фронт и изложил свою просьбу штабс-капитану Мозовецкому. Тот попытался отговорить солдата от очередного неразумного поступка, но, убедившись в непреклонности его намерений, подписал рапорт на перевод Ивана Петровича в стрелковый полк, решив для себя, что у этого солдата, наверное, нелады с головой: сначала он добровольно пошёл в армию, а теперь из обозного батальона пожелал перевестись в стрелковый полк, который в скором времени пойдёт на фронт под немецкие снаряды и пули.

Микола – его товарищ по писарскому делу, тоже осудил намерение Ивана Петровича перевестись в стрелковый полк.

– Послушай, Петрович, – убеждал малоросс товарища, – если уж мы по глупости оказались в солдатах, то не следует нам идти под немецкие пули и снаряды. Отсидимся в штабе обозного батальона, а там, глядишь, и война кончится. И какая разница, кто победит: кайзер Вильгельм или царь Николай, – это их война между собой, а не наша. Солдат на фронте и без нас хватит. Но Иван Петрович не внял уговорам товарища.

Перевод из части в часть не занял много времени и через три дня Иван Петрович, сложив свои личные вещи в вещмешок и попрощавшись с сослуживцами, пешком направился в полк на новое место службы.

Штабной офицер, что принимал Ивана Петровича в прошлый раз, уже не удивился его появлению и определил новобранца в третий батальон, куда направлялись новички для обучения воинской службе, о которой Иван Петрович по-прежнему не имел никакого представления.

Сибирский полк располагался в бывших казармах гренадерского полка. Полк уже был на фронте и теперь проводил воинскую подготовку новобранцев, чтобы, обучив личный состав, снова принять участие в боевых действиях.

Наконец-то Иван Петрович в полной мере ощутил на себе все тяготы армейской службы: боевая учёба на плацу, умение владения оружием, строевая подготовка, рытьё окопов и траншей, строительство блиндажей и укрытий, – всё это отнимало силы и вечером, после сигнала отбоя, Иван Петрович засыпал мгновенно, не обращая внимания на стоны и храпы соратников по казарме, беспокойно метавшихся во сне на соседних кроватях.

Изнурительная воинская подготовка не давала времени на размышления о своей судьбе и сожалениях об утраченной свободе и неудачной любви к девушке Наде.

Месяц шёл за месяцем, но пополнение для Сибирского полка всё ещё находилось в тыловых казармах, ожидая отправки на фронт по окончанию формирования: на складах не было оружия и боеприпасов, чтобы снарядить полк для военных действий, а отправлять на фронт солдат с одной винтовкой на десять человек и с двумя обоймами патронов было бессмысленно даже для царских генералов.

Иван Петрович от напряжения службы отощал и подсох, но окреп телом, выздоровел душой, и уже умело действовал