Зелье для Ее Величества. Заговор - Дмитрий Попов

каприз императрицы может стоить войны, тень подозрения способна уничтожить любого князя, ты знаешь об этом?! — орал Шешковский, тряся как грушу Розинцева, которому уже нечем было дышать. — И ты в этой системе никто и звать тебя никак, чтобы указывать мне, что надлежит делать!

Ещё раз основательно тряхнув Ивана, разжал руки.

— Виноват, ваше высокоблагородие, — только и смог просипеть-пролепетать он.

— То-то же, — рыкнул шеф, — и забудь о существовании этого зелья. Понял?!

— Так точно, ваше высокоблагородие, — отчеканил Иван. Он решил искать зелье самостоятельно, поскольку не мог объяснить шефу весь ужас последствий его использования.

Остальную часть дороги ехали молча. Шешковский с непроницаемым лицом смотрел в окно.

Приехали, начальник караула, как всегда, открыл дверь кареты, они вышли, но, подходя к дверям их конторы, шеф как бы мимоходом бросил, кивнув в сторону Ивана:

— Этого под замок.

— Есть!

Потом повернулся к Ивану, стоящему с выпученными глазами:

— Исполняйте, сударь, то, что я вам велел. Чтобы после обеда всё было сделано.

Затем ещё раз к начальнику охраны:

— В еде и просьбах не отказывать, вина не давать.

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие!

И уже вскоре коллежский секретарь, свежеиспечённый кавалер Святого Георгия 4-й степени был помещён с известной предупредительностью в камеру.

«Вот уж воистину не зарекайся от сумы да от тюрьмы», — подумалось Ивану.

Надо было что-то придумывать с письмом. Нужно во что бы то ни стало выйти на эту госпожу К — и про зелье можно узнать, и, может, про вампиров этих. Ведь это какой скандал и паника может выйти!

Но самое главное, Иван чётко ощутил, что его шеф сейчас не шутит. Он действительно может отдать приказ убить его, шутка ли — прозевать столько дряни, которая способна человека в зверя превратить, да притом если она ко всегда неспокойным казакам в Запорожье попадёт — это же бунт! И знают об этом только два человека, он и шеф. Даже если удастся поймать эту К, и то надежды мало, ну а если нет, то Шешковскому такой опасный свидетель не нужен. Хотя надеждой являлись вампиры. Если Емельяна этого шеф ещё мог изловить, то на сумасбродов его одного не хватит, в любом случае кого-то надо будет посвящать. Иван немного повеселел.

И оставался ещё один неопределённый момент — Вяземский должен был проснуться или ожить. Может, тогда что-то прояснится. Но вариантов мало — записка как будто предсмертная.

***

К двум часам пополудни дверь открылась и его препроводили в кабинет начальства. Шешковский сидел за столом несколько бледен и смотрел на Ивана, как палач на осуждённого.

«Экзаменатор на право жить», — подумалось Ивану.

Молча положил на стол исписанный листок. Шеф пробежал глазами первые строчки, нахмурился, бросил на Ивана взгляд исподлобья, вернулся к чтению. Текст гласил:

«Сударыне К от госпожи V. Дорогая моя подруга, неожиданный поворот и выгодный дело приобретает. Вас встретит доверенное моё лицо в известное Вам время в ста шагах на север от известного Вам места в проулке».

— И что всё это значит? — хмуро спросил Шешковский.

— Я подумал, что раз усопший просил это напечатать в газете, значит раньше они так уже делали. По моей просьбе мне были предоставлены подшивки «Ведомостей», и в одной из них я нашёл вот это объявление, — и он протянул газету с обведённым объявлением:

«Сударыне К от госпожи V. Моё доверенное лицо ждать будет на рынке Андреевском в известное время Вам».

— В ста шагах от рынка строится собор Святого Андрея Первозванного, а рядом с ним храм Трех Святителей Вселенских, — пояснил Иван.

— А откуда мы узнаем время?

— Его мы не узнаем, поэтому придётся установить круглосуточное наблюдение. Ну и пару человек назначить на роль доверенных лиц, пусть топчутся там день и ночь, сменяя друг друга.

— Ну что же, стоит попробовать, — пригласил жестом сесть.

Продолжая смотреть на Ивана неприязненным взглядом, спросил:

— А что ты обо всём этом думаешь?

Иван вздохнул, собираясь с мыслями:

— Полагаю, ваше высокоблагородие, что это группа сошедших с ума дворян-иностранцев.

— Почему дворян-иностранцев?

— Да у них там как послушаешь — среди дворян развраты сплошные и живодёрство. Со скуки и от денег бесятся. Да от безнаказанности. Взять того же маркиза де Сада.

Шешковский хмыкнул:

— Интересная мысль.

— Я также полагаю, что наш лекарь и эта К — иностранцы славянского происхождения.

— Отчего так?

— Стиль письма. Так говорят и пишут иностранцы, не вполне овладевшие русской речью, как, впрочем, и русские, плохо говорящие на иностранном, — эти люди хоть и знают иностранные слова, но пытаются построить их в предложения, свойственные их родной речи. Ну и когда разговаривал с лекарем этим — он слова странно выговаривал, но без латинского акцента.

— Хм… А ведь и правда, — шеф потёр подбородок. — И есть ещё кто-то третий, известный Вяземскому и К. Значит, получается, что банда иностранных сумасбродов составила заговор против власти…

— Какой же это заговор?

— Коли начнут дочерей генералов грызть, кому от этого урон выйдет?! — сверля Ивана колючим взглядом, процедил Шешковский.

— Её Величеству, — просипел Иван.

— Вот! — поднял указательный палец шеф. — А спрос опять же с нас!

— Но сумасшедшие не могут так рационально мыслить и быть столь организованными! Нормальному человеку не понять их логики.

— Вот, значит, ты её и будешь понимать. Но сначала надо поймать эту К и найти зелье. Понял?

— Точно так, ваше высокоблагородие — про то, что шеф совсем недавно приказал ему забыть про зелье, Иван благоразумно промолчал.

— Ну а мы уж тут догляд за знатными девицами устроим да хозяев гостиных дворов упредим, чтобы доносили об иностранцах.

— Я вот думаю, надо из дома для душевнобольных парочку людей тайно увести.

— Это ещё зачем? — нахмурился Шешковский.

— Их искать начнут. Розыскную экспедицию привлекут может. По городу слушок пройдёт, а мы его раздуем, мол, психи эти на людей кидаются, вампирами себя мнят. Оно и дамы вести себя осторожнее будут, и если что-то случится, вроде как и ожидаемо выйдет, если укусят кого. Все знают, что психов ещё не поймали.

— Дело говоришь. Займусь этим. Молодец! — похвалил его шеф.

«Вроде пошли дела в гору», — с облегчением подумал Иван.

— Ну так вот… — начал было шеф, но задумался на полуслове, затем продолжил. — Обо всём этом знаем только я и ты. Запомни, поможешь раскрыть заговор, — он сделал нажим на этом слове, — поднимешься выше, провалишь дело или сболтнёшь лишнего — и не будет на свете Ивана Розинцева.

— Понял, ваше высокоблагородие! Только у нас два заговора. С зельем и вампирский.

— Поймаем злыдней этих — там и подумаем.