У каждого своя реальность - Ула Крист

я позвонила на «горячую линию» и поругалась. Мне сказали, что кредит МОГУ НЕ БРАТЬ.

Разрешили! Ура!

Извинений за «ошибку» и использование личных данных не принесли.

Закончив нервные разбирательства с навязыванием кредита, наконец, проверила свой счёт в мобильном кабинете Сбербанка после заботливой «службы безопасности». Осталось меньше 2 тысяч рублей.

— Обокрали, Глеб Жеглов и Володя Шарапов!

Я сильно плакала. Не из-за денег. У стариков хоть есть надежда на пенсию, а мне на что надеяться? Дело ведь не в количестве рублей. А в том, что это жизненноважная сумма. НЗ — неприкосновенный запас. Для мошенников это явно безнаказанная отлично отработанная схема воровства. Под чьей она защитой?

Поехала в офис Сбера. Рассказала про мошенников. Реакция сотрудников была крайне спокойной, я даже показала сообщения с номера 900. Пожали плечами. То есть у воров есть доступ к системе смс-оповещений банка.

Мне немного «помогли» и одну из двух транзакций отменили. Пожалели.

Сотрудница сказала, что попробует отменить вторую транзакцию. Но ничего не обещает. За ответом нужно будет прийти на следующий день. Напоследок девушка, улыбаясь, добавила:

— Имейте ввиду, мы сами никому не звоним!

На карту вернули 2 тысячи рублей. Хоть за это «спасибо». Убойный урок. По дороге домой я заметила объявление на дверях типографии: «ТРЕБУЕТСЯ КОРРЕКТОР». Пообещала себе, если на следующий день, когда я пойду в Сбербанк за ответом про вторую транзакцию, объявление не снимут — зайду на собеседование.

Так и случилось: второй перевод ушёл мошенникам безвозвратно, зато объявление про «нужность» корректора было на месте. Я отправилась исследовать типографию. 10 непростых месяцев там проработала. Ещё одна профессия.

Типография — производство. Интересно. Всё по-настоящему. Почти. С результатом, но… это уже другая история. С деньгами немного выкрутилась — оплата труда, конечно, самая минимальная. Как у техничек, только ответственность неизмеримо выше за тиражи и выпуски печатных материалов.

Размышляю иногда, что могло такого страшного произойти с человеком в жизни, чтобы он так психологически сломался и согласился с тем, что будет жить и богатеть за счёт причинения явного вреда другим — это же откровенный незавуалированный каннибализм, морально хуже паразитизма. Наверное, на такую неблагодарную «работу» соглашаются исключительно глубоко несчастные люди, с очень чёрной судьбой, которые за что-то ненавидят других и только так могут мстить за себя.

— А как иначе? От подобного подобное.

Лжедоктор наук

Около года (примерно в 2019) я работала в типографии корректором. На правку приносили много разных рукописей, 80–90 % про победу 1945 года и баптистское. Коллеги меня жалели. Читать учёному такой объём «литературы» сомнительного содержания было непросто. Токсично.

И тут пообещали, наконец-то, интересный материал от доктора наук Ф. по философии. Сам он из Астрахани, печать его монографии «спонсирует сама Москва!»

До того, как книга попала ко мне в работу, он звонил познакомиться. Я аккуратно пообщалась, пообещала: качественно, всё, что смогу обнаружить из ошибок и опечаток, исправлю. Мнением поделюсь.

Пришёл текст Ф.

С первых страниц его «книги» у меня волосы на голове встали дыбом буквально. Я довольно много читаю, особенно научного, аналитического, публицистического, по разным темам. Автор излагал гибридную поппсихологию 50-70-х, выжатую из газетно-бульварной политической прессы, только языком сайта «Одноклассники» или вокабуляром работяг, дискутирующих за кружкой пива в конце тяжелого трудового дня, например, после разгрузки вагонов.

Напряглась. Ошибки/опечатки почти в каждом слове. Нередко даже по 2–3 на одно слово. Допустим, текст набирал кто-то. Но «мысли» доктора-автора ставили в тупик. Как будто я читала нечто малограмотное середины XX века.

— Петля времени? Ф. восстал?!

Ущипните меня!

Стала гуглить: кто этот Ф? Всего одна статья-тезис «ни о чём» и то в соавторстве. Всё. Никаких учёных степеней у этого «доктора» не обнаружила. И ещё за ним числилось какое-то заглохшее ООО с уставным номиналом, как всегда до «десятки». Мамкин предприниматель 60+.

Конечно, мы в отделе это обсудили. Коммерческий клиент, оплата есть — он что хочет, то и может писать. Я делаю свою техническую работу.

Звонок от Ф.

— Как вам моя книга?

Пришлось уходить от ответов, откатить назад свою учёность и обозначить огромный корректорский объём работы. Я корректор (была) — это не редактор. Ниже. Хотя, документы не дадут соврать: почти все 300 страниц не только корректировала, но и по-редакторски правила, переписывала предложениями, абзацами. Нельзя выпускать в свет для людей такое позорище. А вдруг кто-то его книгу прочтёт? Пусть и с минимальным шансом. Более «грязной» рукописи даже у учащихся младших классов сложно представить.

Ф., со своим раздутым эго, звонил почти ежедневно. Всех в типографии донимал разговорами. Пугал прислать вторую «книгу».

Пришлось дважды внимательно перечитывать этот бред. Рабочее насилие. Мои мозги страдали, ядовитое.

— Как это обратно «разчитать-развидеть»?! Кровь из глаз!

От корректуры второй книги Ф. я заблаговременно официально отказалась. Даже при условии вычета из зарплаты (оклад был минимальный по стране, но я не готова плодить безумие в массах — мне здоровый разум и чистая совесть долгосрочнее останутся важнее денег).

Типография оказалась солидарна со мной. Тяжёлый клиент «доктор наук» Ф., платит, но с ним хуже, чем без него. Ту «книгу» выпустили. Уже без меня.

Ф. подписывается как доктор наук, не являясь даже кандидатом. А сколько таких людей, которые дискредитировали и обесценили научную деятельность в отечестве — не счесть.

— Репутация? Не слышали.

Кому я доверяюсь, не проверяя?

Кому я доверяю своих детей, родственников для обучения, лечения?

Мы живём в такое время, когда рак проще вылечить, чем ликвидировать последствия деятельности рьяноактивных пиар-менеджеров. Безграмотность и ошибки людям нередко жизни стоят.

Я не ставлю диагнозов — нет квалификации, но многое из поведения Ф. по симптоматике было похоже на шизофрению.

Именно тогда пришла в голову идея: установить мини-типографии в каждом доме престарелых и при психиатрических клиниках. Как при вузах сделали.

Писательство хорошее занятие: стимулирует чтение, грамотность. Люди жаждут самореализации и каждому есть что рассказать о себе. Только бумагу жаль. Но, для терапевтической помощи посредством саморефлексии, персонам с отклонениями в психике работать с собственными текстами было бы полезно для здоровья.

Здоровье — это успех.

Бесовщина начинается со лжи.

***

Несколько лет назад я начала практиковать свой метод Longread-терапию. При сильных эмоциональных потрясениях хваталась за ручку и бумагу, как за спасательный круг. После того, как мысли из головы материализовывались в виде букв на бумаге, становилось легче. Как будто я избавлялась от эмоциональной памяти, от когнитивных ранений. «Оперативка» освобождалась.

После того, как перечитаешь своё отрефлексированное на бумаге описание состояния несколько раз, начинает потихоньку отпускать острота и боль.