Рождественские клятвы (ЛП) - Райли Алекса

— Иди сюда, жена, — приказываю я, убирая руки со стола и поднимаясь. Обычно я называю ее девочка-мечта, но сейчас во мне пульсирует потребность назвать ее женой. Мне приходится напоминать себе, что независимо от того, что написано на клочке бумаги, она моя. Но я собираюсь достать этот чертов клочок бумаги.

Глава 3

Блейкли

Я слышу, как Минди тихо смеется, направляясь к своему столу. Ноги несут меня прямо к мужу, и я улыбаюсь Бренту, когда прохожу мимо него. Даниэль притягивает меня к себе и крепко целует, заставляя вспомнить наш первый поцелуй.

Мы оба были на каком-то благотворительном приеме, и мой отец представил меня ему. Отец прошептал предупреждение держаться от Даниэля подальше, но я помню, что это было странно, потому что отец вел себя перед ним абсолютно по-другому. После первой встречи я изо всех сил избегала Даниэля весь вечер, как и сказал отец, хотя и не хотела этого. Затем Даниэль не оставил мне выбора, схватив за руку, когда я выходила из дамской комнаты. Он завел меня в темную комнату, и, прежде чем я успела произнести хоть слово, его губы оказались на моих. Без единого слова я поняла, что принадлежу ему, и с тех пор не провела без него ни единой ночи. Даниэль позаботился об этом, и я не стала сопротивляться. Я позволила себе влюбиться в него, потому что это было так легко.

Провожу рукой по его груди и чувствую там низкий гул. Одним прикосновением он заставляет меня забыть обо всем остальном мире, и мы остаемся только вдвоем.

— Сэр. Брент все еще здесь, — говорит Минди, нарушая момент.

Я смеюсь, когда он нежно целует мои припухшие губы, а потом кончик носа. Этот жест такой нежный по сравнению с поцелуем, который мы только что разделили.

— Как прошел твой день, жена? — Это слово наполнено большей одержимостью, чем обычно, и он на грани. Я чувствую это, как и тогда, когда парень в кофейне пытался завести со мной светскую беседу.

— Теперь лучше, — говорю я со счастливым вздохом. Его настроение не пугает меня так, как других людей. Конечно, он гигант, и, вероятно, мог бы раздавить что-нибудь, как Халк, если бы захотел, но единственное, что я видела, он раздавил, — это паук, который напугал меня почти до смерти.

— Мне очень не хочется портить твой день, но я обещаю загладить свою вину, девочка-мечта. — Я улыбаюсь еще шире, когда он называет меня так. Первый раз, когда он назвал меня так, я вздрогнула. Конечно, он допытывался до правды, пока не вытянул из меня причину, потому что не выносил секретов между нами.

Отец и мачеха всегда говорили, что я слишком много времени провожу в мечтах. Та жизнь не была сказкой, и кому, как не мне, лучше об этом знать. Вот почему я всегда хочу по максимуму наслаждаться каждым моментом. Но все равно, каждый раз, когда они говорили это, я чувствовала себя глупо и нелепо. Когда я объяснила Даниэлю, почему мне не нравится это прозвище, он сказал мне, что я появилась прямо из его сна. Ему часто снилась женщина, в существование которой он не верил до того, как увидел меня. Затем он сказал, чтобы я продолжила мечтать, а он мог воплотить все в реальность. Да, любой, кто думает, что Даниэль не самый милый человек в мире, понятия не имеет, какой он на самом деле.

— Потому что ты женишься? — поддразниваю я, не зная, о чем они говорили, когда я вошла, но, должно быть, что-то не так услышала.

— Ага, потому что я женюсь. — Его голос звучит раздраженно, и я замечаю, что он все еще нервничает. Быстро становится ясно, что что-то действительно не так.

— О чем ты говоришь, Даниэль? — Я бросаю взгляд на Брента, который играется со своим телефоном и, вероятно, пытается не выглядеть так, будто наблюдает за нами.

— Есть проблема, — отвечает Даниэль, и я снова смотрю на него.

— Неужели? — Я приподнимаю бровь.

— И я исправлю ее прямо сейчас. — Конечно, исправит.

— Выкладывай, муж мой. У нас есть дела, которые мы не закончили сегодня утром, — напоминаю я с ухмылкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы не женаты, — выпаливает Минди позади нас, и я резко оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. — Прости. Просто не уверена, что он действительно может произнести эти слова. — Она пожимает плечами, прежде чем снова уйти. Я бы рассмеялась, если бы все еще не пыталась осмыслить ее слова.

— Не женаты? — повторяю я, и это звучит нелепо. — Как это возможно?

— Ты моя жена, — сквозь стиснутые зубы произносит Даниэль. Он затащил меня замуж через десять часов после нашего знакомства, так что я понимаю, почему эта мысль так выводит его из себя.

— Только не в глазах закона, — добавляет Брент, и Даниэля начинает трясти. — Ваше свидетельство о браке пропало, и в суде нет никаких записей о том, что его предоставляли в офис округа. Я знаю, что оно было, но теперь его нет.

— Ты уволен, — огрызается Даниэль, даже не взглянув в его сторону.

— Ты не уволен, — говорю я Бренту, прежде чем слегка шлепнуть Даниэля по груди. — Все в порядке, — успокаиваю я мужа. Мне тоже не нравится, что мы не женаты, но, возможно, я смогу исправить отношения в нашей семье. — Мы просто поженимся снова.

— Пока мы разговариваем, Минди ищет священника.

— Нет, — говорю я ему и вижу, как на его лице появляется выражение шока.

— Что с ним не так? — спрашивает Минди, возвращаясь в кабинет с папками в руках.

— Он просто драматизирует, — отвечаю я.

— Мы поженимся сегодня же, — требует он, скрещивая руки на груди. Интересно, этот ли взгляд пугает всех остальных? Я нахожу его сексуальным, но держу это при себе.

— В этот раз мы сделаем все правильно. Мы поженимся в следующем месяце. Дай мне время спланировать это. — В голове уже формируются идеи о том, какой будет свадьба.

— Нет, — тут же отвечает Даниэль.

— Да. — Я упираю руки в бока и смотрю на него снизу вверх.

— Сегодня, — настаивает он.

— Думаю, тебе лучше убедиться, что священник уже почти здесь, — бормочет Брент Минди, и она хмыкает.

— Нет, я уже отменила его, — холодно отвечает Минди.

— Я действительно хочу сделать это, Даниэль. Я хочу платье, и пройти к алтарю. Клятвы, все это.

— Блядь, — бормочет он. — Не стоит надувать губки, девочка-мечта. — Он вздыхает и опускает свои скрещенные руки, прижимая меня к себе.

— Неделя. Я даю тебе неделю, — возражает он.

— Это не так много времени, — отвечаю я, и он поднимает меня так, что мои ноги сантиметров на тридцать отрываются от пола.

— Я богат. Недели более чем достаточно.

— Это же Рождество, — напоминает ему Минди, и я понимаю, что совсем забыла об этом.

— Тогда, наверное, я получу на Рождество жену, — отвечает он, а затем снова целует меня, напоминая, кому я принадлежу.

Будто я когда-нибудь смогу забыть.

Глава 4

Даниэль

Я делаю еще один глоток виски и жду, когда из спальни выйдет моя жена. Она выгнала меня тридцать минут назад, и с тех пор я с нетерпением жду. Не знаю, вызвано жжение в груди алкоголем или тем фактом, что мне придется пережить еще одно из этих мероприятий. Я бы предпочел отправить чек и покончить с этим, но, возможно, я просто все еще раздражен тем, что произошло.

Рождественские гирлянды сверкают на елке, и я думаю о том, чтобы в следующем году под ней были подарки для наших детей. Может, нам стоит переехать за город. Не знаю, почему я не подумал об этом раньше, и мне интересно, что бы сказала Блейкли.

Она никогда не говорила, нравится ей здесь или нет. Она несколько раз говорила, что ее волнует лишь то, чтобы место, где мы живем, ощущалось домом, а не музеем. До нее моя квартира точно не была похожа на дом. Когда я привез ее сюда, большая часть мебели отсутствовала, но ей не потребовалось много времени, чтобы исправить это. Она водила меня по маленьким антикварным магазинчикам по всему городу, пока мы не находили то, что, по ее мнению, подходило бы лучше всего. Было что-то волшебное в том, как преобразилось ее лицо, когда она нашла простой столик за пять баксов, который мы смогли отшлифовать и отполировать. Теперь я с удовольствием возвращаюсь домой, в такой же уютный и теплый, как и она сама.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})