Скандальное красное платье - Элизабет Бойл

- Не трогай ее, Дэшуэлл, - пригрозила леди Джозефина. - Она не про тебя. Предупреждаю, я научила их обеих стрелять.

- Миледи, вы ранили меня в самое сердце. - Он прижал руку к груди, а его взгляд снова метнулся к высокой девушке. И, правда, в ее дрожащей руке зажат пистолет.

Девчонки с пистолетами и тетя Джозефина, воскресшая из мертвых? Он, пожалуй, предпочел бы встретиться с береговой охраной… Хотя у охранников нет чудесных белокурых волос и сладких губок, ждущих поцелуя.

Леди Джозефина, словно прочитав его мысли, снова начала ворчать и придираться, отчасти подтверждая его теорию, что дьявол выставил-таки ее из загробного мира.

- Хватит болтать чепуху. - Она помахивала пистолетом, словно веером. - Сейчас же высаживай пассажиров!

Да, дьявол, видно, любит приказы не больше, чем он.

- Томас Дэшуэлл, почему ты не сделал это вчера ночью? Будто тебе не заплатят!

Дэш фыркнул. Он хорошо усвоил, что англичане тяжело расстаются с деньгами. А леди Джозефина и ее скупердяй-муженек - еще хуже.

- Вы получите груз, когда я получу свое золото. - Леди Джозефина кивнула на груду выброшенных на берег деревьев, к которым был привязан мул.

Усмехнувшись, Дэш тут же оказался рядом с мулом и раскрыл первый мешок. Еще не запустив в него руку, Дэш знал о содержимом.

Золото. Много золота.

Харди обычно говорил: «У капитана на него нюх». Была в этом своя правда. И сейчас ноздри Дэшуэлла наполнял аромат недавно отчеканенных гиней. Тут достаточно желтых кругляшков с профилем короля Георга, чтобы осчастливить даже сурового мистера Харди; Удовлетворенно кивнув, Дэш свистнул тихо и нежно, как морская птица.

Сидящие в баркасе подняли двух мужчин со связанными за спиной руками, перерезали веревки и быстро толкнули пленников за борт.

Дождались, думал Дэшуэлл, глядя, как англичане торопятся к берегу. Его пассажиры вчера были не слишком довольны, когда он отложил высадку, спасая себя и команду.

Отвязав мула, он повел его к баркасу. Все шло гладко, пока они не подошли к камням, где поскрипывал баркас и набегали волны. Тут мул показал свой истинный характер и заупрямился.

Девушка, которую Дэш заприметил раньше, подошла и, взяв поводья, поглаживала мула и что-то тихо приговаривала, пока он не успокоился. Дэш занялся золотом.

- А вы хорошенькая, - на бегу бросил он через плечо. Команда помогала ему, торопясь забрать золото и убраться с этого сомнительного свидания.

- У вас есть имя? - спросил Дэш, вернувшись за последним мешком. Вблизи он хорошо разглядел скромный вырез ее платья, ее застенчивый взгляд и то, как она прикусывает губу, не зная, говорить ли с ним.

Внезапно его осенило, кто она. Зачем, черт побери, Джозефина впутала в это сомнительное дело леди, да еще чуть ли не школьницу?

- Что? Нет имени? - не унимался Дэш, подходя ближе, поскольку никогда не встречал приличную леди. Он, конечно, не брал в расчет Джозефину, поскольку та ругалась, как матрос, играла на деньги и интриговала.

Сделав еще шаг, он уловил легкий запах роз. Нежный и тонкий, но от него Дэша охватило такое желание, которого он никогда не испытывал.

«Осторожнее, Дэшуэлл», - предостерег он себя. Если милиция его не пристрелила, то Джозефина это сделает.

- Как вас зовут, милая?

Ведь в простом вопросе нет никакого вреда? Девушка сжала губы и оглянулась на своих спутниц будто за помощью. А когда она снова посмотрела на него, он улыбнулся ей. Эта улыбка обычно впутывала его в неприятности.

- Пиппин, - прошептала она, снова оглянувшись на Джозефину, которая выпытывала у Темпла и Клифтона новости с континента.

- Значит, Пиппин? - мягко переспросил он, не желая пугать ее, загипнотизированный нежным неуверенным светом в ее глазах. - Я дам тебе другое имя, достойное такой красивой леди. - Он похлопывал пальцем по губам. - Цирцея. Да, я буду звать тебя своей Цирцеей. Ты выманила меня на берег, как настоящая сирена.

Даже в темноте он увидел, как она зарделась, услышал взволнованный вздох.

- Думаю, это неприлично.

Приличия? Он действительно попал впросак, в его душе зародилось дьявольское желание удостовериться, что эта мисс больше никогда не станет беспокоиться о такой чепухе.

Но что- то еще, что-то совершенно чуждое ему, убеждало, что она никогда не знала ничего иного, кроме безопасного и приличного существования. Дэш мгновенно задушил возникшую мысль. Представителям этого класса с благородными понятиями нет места в его мире.

- Неприлично? - расхохотался он больше над собой, чем над ней. - Неприлично, что последний мешок легче остальных. - Подняв мешок, Дэш побренчал монетами и повернулся к стоявшим на берегу: - Миледи, вы меня опять обманули?

Последний мешок действительно был легче. Леди Джозефина вздрогнула, но у нее хватило выдержки не выдать себя.

- Дэш, я тебе больше ни пенса не заплачу.

Неудивительно, что она привела на берег парочку хорошеньких девиц. Отвлекшись, он не сообразил бы, что с ним не полностью расплатились.

- Тогда я получу плату в другом месте.

Никто не успел сообразить, что он хочет этим сказать, как Дэш схватил в объятия соблазнительную Пиппин.

Она задохнулась, и он на мгновение почувствовал угрызения совести. К счастью, он был не из тех, кто об этом долго задумывается.

- Я всегда хотел поцеловать благородную леди, - проговорил он, прежде чем их губы встретились.

Сначала он собрался поцеловать ее, как поцеловал бы любую другую девушку, но когда посмотрел на нее с единственной мыслью раскрыть эти губы, понял, что пропал.

Ее широко распахнутые голубые глаза, лазурные, как моря Вест-Индии, поймали его в плен своей невинностью и доверием.

Доверием? Ему?

Глупышка, подумал он, притянул ее ближе и поцеловал. И все же вместо обычного неистовства он обуздывал свое желание. Это первый поцелуй девочки, он знал это так же точно, как и то, сколько бочонков бренди в трюме его корабля, и медленно скользнул языком по ее губам.

Она снова задохнулась, но на сей раз от интимности этого действия, и Дэш внезапно оказался в водовороте.

Он пытался сдержаться, а это значило отпустить ее. Но он не мог позволить ей уйти.

Эта Пиппин, эта невинная девушка, эта благопристойная леди пробудила его так, как ни одна женщина прежде.

«Моя», - думал он с собственническим чувством, со страстью, со знанием, что она была его и всегда будет. Он хотел знать о ней все - ее настоящее имя, ее тайны, ее желания… Его руки скользнули по легкому изгибу ее бедер, нежной выпуклости груди.

Она дрожала от его прикосновений, но не останавливала его, не пыталась уклониться. Вместо этого она поцеловала его в ответ невинно, сначала нерешительно, потом нетерпеливо.