Психолого-психиатрическая экспертиза по судебным спорам между родителями о воспитании и месте жительства ребенка - Фарит Сафуанов

С начала 80-х годов стало активно развиваться посредничество (медиация), целью которого было повышение способности родителей самим принимать разумные решения по поводу их прав на воспитание, посещение ребенка и других вопросов его благополучного развития. Медиация рассматривалась как альтернатива образовательным программам и судебному процессу (Фигдор, 2006). Посредник, которым может быть специалист в области психологии и психиатрии, юрист или социальный работник, участвует в обсуждении родителями основных вопросов об опеке (сколько времени ребенок будет проводить с отдельно проживающим родителем, каким образом будут организованы эти встречи и т. д.). Посредничество имеет важное значение в уменьшении эмоционального конфликта в паре, что помогает родителям стать более рациональными, целенаправленными. Оно является эффективным для тех родителей, которые при помощи посредника могут отстраниться от своих проблем и сфокусироваться на проблемах ребенка (Johnston, Roseby, 1997). Только 10 % семей, с которыми работал посредник, обращались в суд в течение двух лет после развода с повторными исками, касающимися опеки и порядка общения с ребенком, тогда как в контрольной группе количество повторных обращений в суд достигало 26 % (Vestal, 1999). Основным эффектом посредничества является формирование способности родителей к решению вопросов, касающихся будущего ребенка, исходя не из своих переживаний, а компетентно и ответственно.

В то же время выявляется определенный процент семей, в которых посредничество неэффективно, и родители не могут прийти к соглашению из-за крайне высокой интенсивности конфликта. В 1998 г. был опубликован доклад специального объединенного комитета по опеке над детьми Канады, в котором, в частности, отмечалось: «К сожалению, большое количество разводящихся родителей оказываются запертыми в своей битве… эти ситуации представляют угрозу для детей, которые мечутся между воюющими родителями, боясь говорить правду… если один или оба родителя идут на конфликт, то становится невозможным решить вопрос о воспитании и месте проживания ребенка без вмешательства суда и специалистов в области психического здоровья».

Многие специалисты подчеркивали необходимость сочетания медиации с психотерапевтическим вмешательством при работе с высококонфликтными семьями (Johnston, 1988, 1994; Mathis, 1998; Spillane-Grieco, 2000). Дж. Р. Джонстон, одна из ведущих экспертов в области высококонфликтных разводов, указывала, что в ходе терапевтической медиации специалист должен подвести родителей к способности оценивать ситуацию более рационально, фокусируясь на нуждах детей. Для этого родители, с одной стороны, должны осознать свои собственные внутренние конфликты. С другой стороны, должны получить информацию о негативном влиянии на детей спора между родителями и о том, как можно защитить детей от подобного негативного влияния. Важнейшей задачей для специалиста при работе с высококонфликтными семьями является понимание того, почему родители оказались «запертыми в хроническом конфликте». С точки зрения автора, неспособность супругов решить проблемы в диалоге – это симптом сопротивления семьи изменениям: «Родители не способны использовать расторжение брака для решения имеющихся в них или между ними проблем и застывают в тупике. В результате спор об опеке становится новой формой их взаимоотношений» (Johnston, 1994, с. 7).

Австрийским психоаналитиком Г. Фигдором была создана психоаналитически-педагогическая консультация для разведенных родителей. Давая в своих работах подробный психоаналитический анализ основных конфликтов разведенных родителей, он считал целью консультирования осознание родителями истинных мотивов своего поведения с возможностью в последующем смягчения неэффективных механизмов защит и модификации своего поведения. В то же время, согласно результатам Дж. Р. Джонстон (Johnston, 1994), даже такое «психотерапевтическое» посредничество оказывалось эффективным лишь в 26 % от всех высококонфликтных семей.

В зарубежной практике в тех случаях, когда родители не могут прийти к соглашению о порядке участия каждого из них в воспитании ребенка (по данным СП. Хермана (Herman, 1972) – в 10 % случаев), вопрос об опеке над ребенком решается в суде. В США при принятии решения об опеке над ребенком существуют два ведущих фактора, которые учитывает суд при вынесении решения: предпочтения ребенка и рекомендации экспертов, которыми выступают психиатры и психологи (Kunin, Ebbesen and Konecni, 1992). Решение суда в 85 % случаев соответствует рекомендациям экспертов (Ash, Guyer, 1986).

При этом к компетенции экспертов относится предоставление суду рекомендаций по очень широкому кругу вопросов, включая оценку планов родителей относительно воспитания ребенка, способности каждого из родителей удовлетворять потребности развития ребенка, целесообразность определения места жительства ребенка с одним из родителей, конкретный порядок общения ребенка с родителем, проживающим отдельно, и другими родственниками.

Ведущей целью эксперта является установление «наилучших интересов ребенка». С точки зрения большинства судов, понятие «наилучшие интересы ребенка» рассматривается с двух точек зрения: с точки зрения детско-родительских взаимоотношений и с точки зрения качества воспитательных планов каждого из родителей. Оценка степени привязанности между родителями и ребенком является центральным вопросом экспертизы (Rutter, 1995; Аскегтап, 2006; Herman, 1997). Отдельным вопросом экспертизы может быть выяснение предпочтений ребенка, с кем из родителей он хотел бы жить (Schowalter, 1979; Alexander, Sichel, 1991). Суды с большим вниманием относятся к предпочтениям ребенка 12 лет и старше. Детям младшего возраста вопрос о предпочтениях задается редко в связи с тем, что, во-первых, мнение ребенка младшего возраста значительно больше зависит от мнения окружающих его взрослых, а во-вторых, справедливо считается, что сам этот вопрос, заданный в ходе экспертизы, может усугубить внутренний конфликт ребенка. Как отмечает Г. Фигдор, «выбор чаще всего падает на того, перед кем ребенок испытывает больше страха или которого считает более ранимым либо более злопамятным» (2006, с. 281). Если вопрос о предпочтениях задается, эксперт должен определить, является ли это желание свободным желанием ребенка, повторяется со слов родителя, или на ребенка оказывалось психологическое воздействие (Yates, 1988). В тех случаях, когда ребенок враждебно настроен к одному из родителей, не видит в своих взаимоотношениях с родителем ничего позитивного и предпочитает не контактировать с ним, эксперт должен оценить характер такого отвержения и сформулировать гипотезу о его природе и значении. Иногда негативные чувства к родителю вызваны и подогреваются вторым родителем; иногда их причина – серьезнейшие проблемы во взаимоотношениях с отвергаемым родителем (Benedek, Schetky, 1985; Dunne, Hedrick, 1994). В то же время некоторые авторы подчеркивают, что сам факт отвержения ребенком одного из родителей является достаточным основанием для квалификации данной семейной ситуации как высококонфликтной. Если ребенок высказывает свои предпочтения, эксперту необходимо выяснить, как ребенок представляет себе свою жизнь с каждым из родителей. В тех случаях, когда ребенок еще мал и невозможно оценить его отношение к каждому из родителей, эксперт оценивает отношение каждого из родителей к ребенку и соответствие родительских планов потребностям развития ребенка.

Столь же значимой задачей является оценка экспертом способности к «родительству» каждого из потенциальных опекунов. Под этим понятием понимается функциональная способность каждого из родителей удовлетворять нужды ребенка в настоящем и будущем. Эта задача является комплексной и включает анализ психологических нужд и потребностей развития конкретного ребенка; оценку способности родителя удовлетворять эти нужды и потребности; оценку качества детско-родительского взаимодействия и стилей воспитания каждого из родителей с заключением, какой из них более предпочтителен для ребенка. Эксперт должен «раскрыть философию и практику дисциплинарных методов каждого из родителей и определить, какой из воспитательных подходов лучше помогает ребенку» (Practice Parameters for Child Custody Evaluation, 1997).

При решении этих задач эксперт должен оценить психическое здоровье ребенка, отметить наличие хронических состояний, требующих специального ухода, оценить способность каждого из родителей учитывать заболевание ребенка и обеспечить ему необходимый уход. Он должен оценить образовательные потребности ребенка и образовательные планы обоих родителей, а также то, насколько они соответствуют друг другу. Эксперт должен составить свое мнение о том, каковы этические и духовные ценности каждого из родителей и как они повлияют на ребенка. Если один из родителей демонстрирует явные антисоциальные тенденции, или у него имеется личностное расстройство, задача эксперта – показать суду, как это может отразиться на ребенке. Если родители ребенка – представители разных культуральных слоев, эксперт должен оценить наличие культуральных и этнических влияний и их важность для взросления и развития ребенка. Эксперт должен оценить значимость религиозного воспитания в данной семье. Ребенок может без ущерба для себя воспитываться в двух религиях (совместная опека родителями), но продолжающийся конфликт между родителями по поводу его религиозного воспитания всегда нанесет ребенку вред. Может потребоваться оценка того, насколько соответствует интересам ребенка график работы родителя, его финансовые возможности.