Двое в песках - Карпов Васильевич

Панаев понимал: в создавшейся обстановке вздорить нельзя. Опасность стала еще более реальной. Тут не до споров.

– Сколько же мы прошли в этом направлении и где сейчас находимся? - задумчиво спросил он.

Яновский был подавлен. Молчал. Лицо его осунулось. Брови, ресницы и волосы, видневшиеся из-под панамы, стали седыми от пыли.

– Если мы сбились сразу же и шли на север шесть часов, то прошли километров двадцать пять, - размышлял вслух Панаев. - Шли мы быстро и без отдыха. Значит, теперь находимся от дороги километрах в пятидесяти. Это на три дня пути. С одной флягой воды мы такое расстояние не пройдем. Самое страшное, что мы ушли из района, в котором нас будут искать!

Яновский подошел к Василию. От спеси и гордости не осталось следа. Ровно, как говорят настоящие товарищи, он предложил:

– Мне кажется, нужно немедленно идти назад и, ориентируясь по солнцу, вернуться в район учений.

– Да, это, пожалуй, самое разумное решение, - согласился Панаев. - Но мы очень устали. Через несколько часов начнется жара. Далеко не уйдешь. Мне кажется, правильнее - лечь отдыхать, поесть, поспать, а ночью проделать обратный путь. Воды маловато, но, если пролежать весь день без движений, я думаю, перетерпим.

Яновский, будучи по характеру человеком более порывистым, хотел бежать от опасности немедленно же. Он не привык к расчетливости. В жизни ему все давалось легко. И сейчас он попытался настаивать на своем:

– А может, пойдем назад сразу? Будем идти, пока прохладно.

– Нет, надо беречь силы, - возразил Василий и стал оглядывать окружающие барханы, где бы расположиться на отдых.

Песчаные холмы здесь были почти все голые. Это также подтверждало, что солдаты ушли в глубь пустыни.

Спустившись в котловину, Панаев сказал:

– Давай сделаем навес и спрячем от солнца голову.

Яновский огляделся - натянуть плащ-накидки не на что, поблизости ни одного кустика.

Панаев снял вещевой мешок, положил его к ногам. Достал шуршащую зеленую накидку и стал привязывать ее угол к стволу автомата. Накидка забилась на ветру, издавая своеобразный хрустящий звук.

Игорь понял: Василий хочет использовать автомат как подпорку. Он тоже начал было прилаживать свою накидку, но товарищ остановил его:

– Крепи другой угол к своему автомату. Будем ставить одну. Порознь ничего не выйдет.

Они привязали два конца к стволам оружия, вкопали приклады в песок. Палатка заходила упругой волной, билась, поднимая пыль. Надо было как-то закрепить другой ее край. Панаев положил на него вещевые мешки, но ветер надул полотнище парусом и вырвал конец из-под мешков. Палатка снова захлопала. Василий порылся в мешке, подыскивая, чем бы ее прикрепить. Он доставал то ложку, то сапожную щетку, то запасное белье - все это не годилось. Он бросил мешок и оглядел себя и Яновского. Но и в одежде ничего не нашлось подходящего. Вдруг он обрадовался:

– О, нашел! - и принялся вывинчивать шомполы из автоматов. Привязав их к краям накидки, Панаев вонзил шомполы в песок, до самых головок. Палатка смирилась.

Солдаты заползли под навес. Каждый вместился только до пояса.

– Жить можно, - повеселев, сказал Василий. - Давай завтракать.

Яновский тоже приободрился. Они достали банку тушенки и съели ее. Затем лежали. С хрустом грызли коричневые сухари. Размышляли каждый по-своему об одном и том же: как выбраться из беды?

Сейчас они чувствовали себя спокойнее, чем вчера вечером. Может быть, повлиял наступивший рассвет и затихающая буря. А может, действовала усталость, притупившая остроту чувств. Мышцы ныли от перенапряжения, руки опускались. Скоро они заснули.

Печально выглядел этот крошечный бивак в пустыне. Он больше походил на место катастрофы или несчастья. Солдаты лежали, как трупы - лица их посерели, осунулись. Пыль, которая все еще носилась кофейным туманом после бури, оседала на их тела, собиралась в складках обмундирования, покрывала лица. Солдаты спали так крепко, что пыль накапливалась в глазных впадинах, и это особенно делало людей похожими на мертвых.

Желтые пески

Если бы солдаты знали, что происходило в это время поблизости! Чуть в стороне появился вертолет, он кружил и кружил, осматривая местность. Но непосредственно над палаткой, где спали солдаты, не пролетал. А издали бледно-зеленая плащ-накидка ничем не отличалась от реденьких кустов саксаула и, видимо, поэтому не привлекала внимание летчика.

Однако хоть и сильна была усталость, но инстинкт самосохранения тлел даже во сне. Солдаты проснулись одновременно. Еще не осознали, что их разбудило, но в следующий миг оба вскочили и только теперь поняли: их разбудил звук мотора! Мотор работал ровно и спокойно. Панаев и Яновский торопливо смотрели во все стороны, ожидая увидеть бронетранспортер или автомобиль. Однако барханы были пусты. Определив направление, откуда доносился звук, стали глядеть только туда. Даже приподнимались на носки, стремясь заглянуть между барханами. Может быть, там, внизу, шла машина?

И вдруг увидели вертолет. Он летел над самыми песчаными волнами, едва не задевая гребни. Был он зеленый, как свежая трава, на боку отчетливо виднелась красная звездочка.

Солдаты закричали, запрыгали, замахали руками от радости и одновременно старались привлечь к себе внимание летчика.

Вертолет прошел своим курсом. Он так же неожиданно, как вынырнул из-за барханов, исчез за высоким гребнем, и только звук удаляющегося мотора еще долго слышался с той стороны.

– Нас ищут! - кричал Яновский.

– Надо развести костер! - вторил ему Панаев.

Они лихорадочно огляделись. Как и прежде, вокруг были видны лишь одинокие кустики чахлого саксаула. Неуверенно ощупав свои карманы, товарищи убедились, что у них к тому же нет спичек: оба некурящие.

– Будем махать палатками, - сообразил Яновский.

– Правильно!

Они бросились к месту отдыха. Панаев одним рывком разрушил палаточный шалаш. Яновский достал из мешка свою накидку. Затем они выбежали на ближний высокий гребень и стали ждать.

– Я же говорил, что нас искать будут, - радостно сказал Василий.

– А я и не отрицал, - ответил Игорь, вертя головой во все стороны. - Сейчас он пойдет обратным курсом. Они весь район прочешут.

– Если бы не ушли со старого места, нас давно нашли бы.

Минут через двадцать донесся слабый гул мотора. Он еле прослушивался. Солдаты приготовились махать палатками. Но вертолет не появился. Звук не перерос в отчетливый рокот и постепенно угас вдали.

– Мы ушли очень далеко. Нас ищут в районе учений. Надо идти туда, - быстро сказал Игорь.

Он бросился было в ту сторону, где пролетел вертолет.

– Постой! - окликнул его Василий. - А вещи? Оружие?

Игорь вернулся. Солдаты торопливо увязали мешки и зашагали по ускользающему из-под ног песку.

Они шли быстро, не экономя сил и не выбирая пути. Шагали напрямую. Все мысли, все их стремления были захвачены вертолетом. Думали только о том, как быстрее выбежать в полосу, где он летал. Шагали и шагали, не замечая жары, не обращая внимания на сопротивляющийся ногам песок. Но минут через пятнадцать пустыня и солнце властно напомнили о себе. Невыносимая жара охватила все тело. Дыхание стало прерывистым. Пот застилал глаза. В горле першило.

Солдаты остановились на гребне. Жадно устремили взгляды в ту сторону, где пролетал вертолет. Не видать…

Отдышались. Двинулись все тем же ходким шагом дальше. Очень скоро ноги стали заплетаться.

– Не могу больше, - с трудом двигая клейким языком, сказал Игорь. - Дай попить.

Он протянул руку.

– Воду надо беречь, - так же тяжело переводя дыхание, ответил Панаев.

– Зачем беречь? Выйдем туда… нас подберут.

– Это хорошо… Но воду придержим.

Они не стали спорить. Даже говорить было трудно. Отдохнули и опять пошли вперед. Теперь они двигались зигзагами, огибая крутые склоны барханов с той стороны, где песчаный полумесяц сходил на нет, смыкаясь с соседним. По отлогим скатам идти было легче. Но путь удлинялся.

Шли молча. Жара раздирала тело. Она обжигала отовсюду: сверху - огненное солнце, снизу - раскаленный песок, внутри - жар от перенапряжения, как после десятикилометрового кросса.

В два часа дня невыносимый зной свалил солдат. Они лежали с раскрытыми ртами, как рыбы, выброшенные на берег. Горло перехватывала сухая спазма, лица побурели, в глазах плыли перламутровые блики, барханы качались, словно желтые, мутные волны.

– Пить, - простонал Игорь.

Панаев не шевельнулся. Он лежал вниз лицом. Яновский подполз к нему. Панаев лежал как мертвый. Но когда Игорь начал отстегивать от его пояса флягу, Василий судорожно ухватился за нее и так держал, не двигаясь с места. Яновский принялся отдирать его скрюченные пальцы. Он совсем обезумел от жажды: булькающая вода во фляге лишала его рассудка. Не сумев разжать цепкие пальцы, впился в руку Панаева зубами. Василий подтянул под живот ногу и, резко выпрямив ее, сильным ударом отбросил Яновского.