Внутренности жизни - Андрей Юровник

— Хорошо, Акакий Феоктистович, в следующий раз я с Вами болеть в баню пойду, будете меня к искусству приучать.

— Это ты правильно подметил. Культуру надо в себе развивать. По этому поводу не грех и сто грамм накатить.

— Да, я за патриотизм и процветание футбола. За это можно вообще литр усосать. Только у меня один маленький вопрос перед тем как мы в слюни нажремся за процветание Родины: Вы меня побухать к себе вызвали или есть еще какая-то причина лицезреть ваше Высочество?

Нафиг нахмурился, напыжился и облегченно родил:

— Точно, есть! Товарищи! Родина в опасности! Мохнатые руки империализма хотят подергать за наше влажное вымя! Хочу от себя заметить — в наглую и бесплатно!

— Але, любезный, это вы о чем? Может пора в больничку сдаваться?

— Да, Васек, классиков надо знать в лицо! На них вся администрация воздвигнута. Наш горячо любимый вождь всех времен и народов Владеймир Кирпич Глинин так завернул, и мы еще долго по инерции его путем нестись будем. Знающие люди понимают, что смена коричневого пролетарского флага на понтовый триколор в сущности мало изменили вкус и цвет политической морали. Только вот не для просвещения я тебя сюда позвал, а направить тебя в бой, а точнее в тыл врага.

— А если ближе к тексту, чё то я туплю сегодня. В какой еще нафиг тыл?

— Но-но, парниша, соблюдай эту самую, как его… а, субординацию. Блин, слово то какое. Короче, Штирлиц, собирай манатки и езжай в ближнее зарубежье на пару ночек.

— Это в Жопорожье, что-ли?

— Это оно при Союзе Желудочно Кишечных Республик было этим самым, а сейчас по ихнему — Желудок или Gastrit.

— Да хоть Глаз Ангелес- от этого местоположение не изменится.

— Настрой мне твой философский нравится. Вот как раз туда с ним и езжай.

— А может сразу на Хер послать? Чего уж там мелочиться?

— На Хер еще заработать надо. На эту историческую родину пол-администрации мечтают попасть, даже свои придатки обрезать стали. Ты то сам как, не хочешь под стафилококка закосить?

— Нет, я патриот. Хоть наша страна и говно, но другой такой нет.

— Это точно. Ближе к телу, как говорят патологоанатомы: от тебя требуется привезти качественное гонево на ихнее правительство, да и вообще на всю страну. Там на днях собираются Пупкин с Плющенко будут общаться по поводу того, как они наш газ в наглую прут и дураками прикидываются. Типа, извините, он по дороге рассосался. У самих то полезных испускаемых как кок накакал, на отрыжках перебиваются, вот и решили по старинке наш экспортный газ заграбастать нахаляву. Только не те сейчас времена. Вздумали отделиться — полный вперед. Никто не держит. Захотели самостоятельности, да флаг вам в руки, живите как хотите. Жаль только, что Серый Сополь им отдали. Красивый город. Да и весь коричноморский флот с ним накрылся. Кстати, ты и туда сгоняй. Там много наших осталось, поднаберись переживаниями сородичей. Короче, действуй по всем законам военного времени. И без компромата не возвращайся. Давай по полтиннику накатим на посошок, и дуй в бухгалтерию за командировочными. Пусть тебе тамошними кривнами выдадут.

— А может факсами? Там они тоже в ходу!

— Не умничай, а то я тебе пугриками чучмекскими выдам. Будешь местным идиотам про жизнь иностранную рассказывать и валюту менять по курсу одна кривна- на килограмм бешенных фантиков. Все, вали давай. Ты меня от футбольных переживаний отвлекаешь.

Закрыв за собой дверь, я затарился обещанной валютой в бухгалтерии и побрел на свое рабочее место. На лестничной площадке радиоэтажа, я встретил своего друга Шмата. Он в этой конторе по вечерам гнал размышлялковую программу «кому в Кишке жить хорошо»

— Здорово, братан, чего такой сумрачный?

— Только что у шефа на приеме побывал.

— Да? Ну, как он там после футбола поживает?

— Да также, как наши футболисты — в нулину. На, кстати, пивка хлебни, он мне на дорожку бутылку вручил.

— Как на дорожку?

— Да вот так. Послал меня Нафиг по полной программе, говорит: езжай дорогой ты мой в Ротожопье.

— Он чего там совсем офигел? Как можно такого ценного работника туда посылать? Да еще и в понедельник? Они же там после развала Союза совсем озверели. Ты знаешь как местные лактобациллы нашего брата энтерококка называют? Нет? Кишкова палка! Вот и выходит что мы для них — бревна приезжие. Там все сейчас повернуты к нам задом, а к звездно-голосатой Глотке — передом. Как Джоп Буш скажет, так Плющенко и сделает. Он за факсы вообще собрался Желудок переименовать в Gastrit и провозгласить его пятьдесят третьим штатом. Там даже гражданская война на эту тему началась. Старорежимные коричневые с новопонятейными оранжевыми схлестнулись и до сих пор не угомонятся. Разделили страну пополам, и давай кто как может ворокозить. Все магазины на оранжевой стороне в shopы превратились а улицы в G. streeты. Они даже на границе с нами вывесили транспорант «Melcome». Ваще опырили гады. Как к ним в гости так нам мельком значит, а как наш газ тырить- так это всегда пожалуйста.

— Ну вот по этому поводу и еду. Там на днях наш Владеймир Владеймирович с ихним атаманом стегаться будут, вот меня шеф и послал эту битву прокомментировать.

— Блин, вот это круто! Я об этом предстоящем шоу уже слыхал. Оно в Харкале будет проходить, а там у меня родни до фига. Слушай, может ты уломаешь шефа меня с собой взять? Мы бы там клево оттянулись.

— Я бы с удовольствием, вот только Нафиг этого не одобрит. Бабло в конторе по крупицам собирали. Там даже пугрики на вес говна стали.

— Жаль конечно, что в жизни счастья нет. Ты мне тогда гостинцы привези с малой родины. Зайди как-нибудь в гипержоп «Пятачок» и заверни в отдел продажи сала. Я уверен, что ты захочешь там попросить политического убежища. Кстати, пива «О, балон» там не такое противное как у нас. Советую затариться. Любят они себя, а нам херню всякую сливают.

— Ладно то жалиться. Самого то на родину не сильно тянет, если родственников своих там пооставлял.

— Да