Код любви - Елена Ананьева

– Лер, извини, сегодня ничего не получится, – сердце ее сжалось до размеров крыжовника, услышав такую новость.

– Как, – каркнула будто ворона. – Столько стараний!

– Приехал министр внутренних дел. Взяли особо опасного преступника. Подозревают в убийстве редактора городской газеты. Хочешь сама бери со склада всё, что нужно. Я не возражаю. Меня не будет.

Всё отрезано!..

2

Штрих, пробел.

Вот это новость. Опять всё наперекосяк. Всё сама. Да и художников нет. Что-то не то получается. То есть – не получается так, как хочется. Но она упорная. К трудностям не привыкать. И без лишних раздумий она пошла к складу.

Беркутовцы в камуфляжах с автоматами в руках создавали в малом зале аэропорта нервозную обстановку. В салоне – встречали министра. А отсюда – депортировали преступника. В дальнем углу сидел в наручниках в окружении камуфляжей молодой человек. Почему нужно было его держать здесь среди мирных пассажиров никто не знал. Пассажиры, как обычно, заносили вещи, кто-то их вбрасывал или вталкивал ногами. Огромные самодельные в то время баулы переезжающих, эмигрантов, беженцев. Впоследствии они стали хорошей статьей дохода. Дорожные клетчатые сумки всевозможных размеров стали предметом бизнеса. Как контейнеры и чайные ящики для перевозки и отправки отдельно следующего багажа. Сейчас из сбитого из фанеры ящика вырывался черный взлохмаченный эрдельтерьер в зеленой вязаной кофте. Его хозяин, взмыленный, как лошадь, метался в поисках ветврача или хотя бы успокоительной капсулы. Оказалось, «меньший брат» нервничает больше всех. Если его не успокоят, то не пустят в самолет из-за боязни перепугать пассажиров. В ярости они очень сильны. Понятно, что в таких случаях службы не церемонятся.

Лере тоже хотелось так же рваться вперед, сметая преграды на пути. Неуёмная какая, подумала в сердцах.

Всё в этот день выходило за рамки привычной посадки.

С четкостью автомата звучала из динамиков информация о полетах:

– Рейс 610 Одесса-Вена, заканчивается регистрация пассажиров.

– Боинг 551 компании «Люфтганза» идёт на посадку.

Вскоре знаменитая «Люфтганза» ушла с одесского рынка. Оказалось, невыгодно. Здесь нет авторитетов. Вместе с ними оторвалось, растворилось словно в тумане множество планов и надежд, связываемых Лерой и договоренных с мистером Томасом Бухертом, возглавляемым филиал этой компании в их городе.

Сегодня одним из последних боингов «Люфтганзы» отправят в Германию задержанного здесь убийцу Олега Ромме. Об этом сейчас заботились соответствующие службы. Бывший соотечественник, работающий в Ганновере слесарем, убил семидесятилетнюю фрау Ильгемау. Заработанных денег казалось всё мало. Похитил 200 тысяч Дойч марок и ценные вещи. Как оказалось, на эту дорожку его привела привезенная из дома наркомания.

Это случилось ещё в прошлом веке. Сейчас грабят по-крупному и не заходя в банки, порой. Можно сказать, уже рекорд – до 7 миллиардов евро перекачал «умелец» из банковского счёта на личный. Но то ещё время прошлое, конца девяностых годов. Ещё преступники, как и власти, поскромнее, выкуп требуют по-божески, не то, что потом миллионы запрашивают.

Об этом шушукались по углам зала, забившись в опасении. Но при такой охране всё казалось в большей степени безопасно. В одном углу зала, за поворотом висели картины, не успевшие попасть под съем. Они с замиранием будто глядели на происходящее и, казалось, противостояли силам зла. У взлетной полосы они напоминали об искусстве родного города. О вечных ценностях. Будто известные и неизвестные мастера посылали вдогонку свой привет, будоражили, оставляя в сознании чёткую прекрасную полосу незабываемости и удивления. Философствования и осмысления прошлых дней. Эволюция восприятия. Синтез цвета, света, эмоций, сплавленных в ёмкий пучок энергии, освещающей изнутри душу. Возможность отвлечься от тревожных мыслей. А мысли появлялись в последнее время тревожные и не могли не посещать тонких, чувствительных, интеллектуальных людей.

Об этом уже не только спорили как раньше на кухнях. Теперь об этом говорили вслух, и с эстрад, страниц журналов, газет в открытую, но уже никто на это не обращал внимания, здесь же в зале коротали время, лениво перебрасываясь репликами:

– К чему все эти рыночные отношения заведут, когда никаких законов нет. Старая конституция, старые принципы, уязвимость для тех, кто что-то хочет сделать…более независимые от закона рвутся напролом. Часто приходят к цели первыми. Но каким путем?

3

Пробел, штрих.

Правда, благородных людей в последнее время становилось всё меньше и меньше. Если даже генеральный директор авиапредприятия, солидный и обеспеченный Антон Григорьевич Белоченко на просьбы помочь с выставкой на ходу презрительно бросал:

– О чем вы говорите, Лерочка, кому они сейчас нужны. Людям на хлеб не хватает. А вы о картинах… – не по себе становилось Лере от этих укоризненных слов. Может их семье тоже на хлеб не хватает, но она ищет достойные пути поправить положение. Даже коллеги советуют пирожки печь и продавать. Она любит всяческие выпечки изготавливать, но не на продажу. Это не ее. Искала спонсора среди иностранных фирм, таких как «Люфтганза», для своих крупных проектов. А по большому счету причем здесь они. Для них это – подобие нагрузки к товарам. Мы вам свои услуги, но и ещё кое-что. И понимаешь, что эти одолжения не приятно принимать, но если получить, если придать этому соответствующую форму, вынуждено. Своим не до того. Или все разобраны. Идут по своему кругу, в котором часто себе получают возвратные суммы, так называемые «откаты». С этим она потом тоже столкнулась.

Лера любила бывать в этом салоне между небом и землей, особенно после того, как новые картины приземляются на свою плоскость. Пройдут цепь мучительных развешиваний, составления экспозиции, выравнивания, забивания новых гвоздиков в деревянные панели. Шеф её баловал и на многое закрывал глаза. А тонкие гвоздики даже разрешал. Вот она сила искусства! Наш человек! Она умела подойти в нужный момент. Если нет, не вовремя, то и не надо. Но обращалась часто. Все нового хотелось! Что-то совершить значительное ещё…

Так и сейчас тревожить шефа опасно. Не поймет. Вообще всё запретит. А так можно прорваться. Позже. Министра встретят. Пришлого преступника, как зверя, рано или поздно увезут с его клеткой. Всё станет на свои места. Картины повесит на нужное место тоже. Она начала переносить их из подсобки. Вначале сама. Потом подтянулись помогающие. На это она рассчитывала. Что делать, если пока все шло абсолютно на голом энтузиазме. К сожалению, к этому ее приучили раньше. Но она знала для чего и для кого это делает.

Находясь в салоне рядом с произведениями искусства, преображаешься. Это ли не снятие психологической напряженности перед полетом. Об этом писали ранее в книге отзывов пассажиры, с удивлением лицезревшие новинку. Появилась публикация в «Аргументах и фактах», но на этом особое внимание газетчиков к происходящему прекратилось. У многих из них, заведующих культурой, появились свои салоны, музеи, галереи и на остальных смотрели как на конкурентов. Организовывать их, уговаривать или доплачивать ей было не до того.

Особое значение Лера придавала этой акции- выставке здесь и параллельно там, куда она должна вскоре лететь. Она зарегистрировалась на престижной выставке в Мюнхене. И делала несмотря ни на что своё дело.

Пришлось сейчас по-быстрому договариваться с ребятами-техниками и за свои кровные монтировать выставку. Благо об экспозиции она подумала заранее и каждая картина имела своё место на стене.

Стоило только посмотреть в записную книжку, известные имена: Леонид Шилов, Василий Поникаров, Николай Прокопенко, Юрий Дьячук. Их изящные, мыслящие картины, извлекаемые из запасников склада, сразу преображали окружающее пространство. Внося диссонанс своим появлением здесь в это время, в просторном зале, ранее занимаемом рестораном. Сразу появились любопытные. Они заглядывали через стекло двери. И этот клубок энергии у взлетной полосы, где сплелись магнитные линии, силовые поля, сгустки манящей вдаль красоты, остро ощущаемой между небом и землей, будто весной пробуждали запасные сил в человеке. А вокруг появлялись приятные глазу сочные женские фигуры, летящие в серебристой дымке кони. Струящиеся в невесомости одежды, гроздья южных фруктов, истомно-красные раки в натюрмортах, глазастая рыба, выловленная из нашего детства – всё это великолепие раздражало черствых и деловых, равнодушных к прекрасному. А чуткие души настраивало, как музыкальный инструмент, на прекрасную волну гармонии.

Госпожа Гармония. Всем правит она. Исподволь. Тонко. Не все могут уловить её четкий строй. Её аскетическую красоту.

– Продолжается регистрация на рейс 610 Одесса-Вена компании «Австрийские авиалинии». – Отбивает ритм аэропорт в динамиках. Вот бы так да о выставке. Сколько людей бы узнало! Сколько могло бы прийти случайно услышавших, но не случайных посетителей. Интересующихся искусством где бы то ни было.