Зеркало мира и Лабиринты души - Дмитрий Елисеев

– Сложно ответить, откуда я явился, потому что не знаю, где нахожусь, – старик еще сильнее сдвинул брови. Ответ ему явно не понравился.

– Зачем ты проник в священный двор? Какие цели ты преследовал? – старик уже не мог больше сохранять спокойствие. Его брови сдвинулись до предела, а на лбу пульсировала маленькая венка.

– Я никуда не проникал, – я обреченно начал свое выступление. – Я только хотел увидеть затмение, а когда упал в воду, оказался в вашем так называемом священном саду, – я старался быть убедительным, но старик, кажется, не верил ни единому слову. – И я понятия не имею, как туда попал.

– Что ж, в таком случае скажи мне, кто ты? – чаша терпения старика начинала протекать, но все же он держал себя в руках.

– Я врач… – старик опять сдвинул брови. Видимо, я опять говорил что-то не то. Он резко встал со своего высокого трона, приблизился ко мне тремя большими, размашистыми шагами и дал мне пощечину тыльной стороной ладони.

– Не смей мне лгать, мальчишка! – Люксориан потирал свою ладонь, и его лицо было перекошено, как мне показалось тогда, от гнева, но суть проблемы была гораздо глубже. – Ты «белый дьявол», бледный слуга бога ночи! Пророчество гласит: «Белый дьявол явится на заре последнего дня, и мрак накроет Город под солнцем, и солнце не подарит больше ни одного луча», – злость была не единственным чувством, заставлявшим этого человека нервничать, он был в ужасе просто от того, что когда-то услышал это пророчество, и так совпало, что мой цвет кожи отличался.

– Послушайте! Я не понимаю, о чем вы говорите… Это какой-то бред, – но голос разума был ему недоступен.

– Скоро бог солнца явит свой лик, – торжественно сказал старик, возвышаясь надо мной, словно гигантская статуя, как раз в тот миг я заметил движение у трона. Присмотревшись, я понял, что это та самая черная кошка сидит и лениво зевает у самого трона. Казалось, происходящее ее мало интересовало, но в виде одолжения неизвестно кому она, так и быть уж, решила на это посмотреть. А тем временем старик продолжал: – Перед ликом бога ты, исчадье тьмы, не сможешь солгать, – старик повернулся туда, откуда пробивались лучи восходящего солнца. – Бог солнца гневается на нас. И с каждым днем его гнев становится все сильнее. Урожаи давно погибли, мы питаемся рыжими псами и ползучими гадами. И как я уже говорил, ты послужишь богу солнца. Мы принесем в жертву порождение тьмы, и бог солнца смилостивится над нами.

– Вы хотите принести меня в жертву?! – мое изумление не знало предела. – Тут какая-то ошибка! Я никакое не исчадье тьмы! Я такой же человек, как и вы, просто у меня другого цвета кожа… Я рос в холодной стране…

– Естественно, ты рос во тьме и холоде, и это только подтверждает мои догадки, – старик больше не смотрел на меня, а уставился на восходящее солнце, а тем временем черная кошка, вконец обнаглев, запрыгнула на каменный трон и улеглась на подушке. – Узри же лик бога!

С этими словами старик упал на колени, и я увидел величайшее, как я тогда думал, зрелище. Вместо обычного солнца на горизонте поднимался красный гигант. Огромное, раскаленное докрасна солнце занимало не меньше трети горизонта, оно было все в черных пятнах, покрывавших большую его часть, а из трещин между ними вырывались красные дуги. Подул сильный резкий горячий ветер с невыносимым запахом какой-то гари, и воздух в момент потяжелел.

– Узри лицо бога! – старик вскинул руки к небу.

– Вы спятили?! Лицо бога?! Это не что иное, как умирающая звезда! – сложно изменить мнение человека, но изменить его веру практически невозможно. Люди с ней живут и за нее умирают, но выбора у меня не было, и надо было попытаться. – Вы слышите меня?! Ваше солнце умирает…

Старик окинул меня угрожающим взором. Видимо, он все же был не глуп и пытался осознать ту информацию, которую получил, но, судя по возраставшей на его лбу складке бровей, она ему явно не давалась. Наконец он встал и подошел ко мне.

– Что ты можешь знать о боге, мальчишка? – не то с гневом, не то с досадой начал старик. – Он освещал нам путь тысячи лет, дарил нам тепло и свет. А теперь ты говоришь, что он умирает? Да как ты осмелился на такое богохульство…

Старик снова отошел от меня навстречу своему мифическому божеству, не оставляя мне другого выбора, как попробовать его убедить.

– Да послушайте же вы меня, наконец! – напрягая свои скудные познания в астрономии, мне ничего не оставалось, как гнуть свою линию. – Эта звезда почти себя исчерпала, и у нее осталось только два пути. Взорваться, прихватив с собой ближайшие планеты, или сжаться до маленькой белой, а затем и черной головешки.

– Зря ты так распинаешься перед этой мумией, Алекс! – я услышал знакомый мне женский голос и практически потерял дар речи, наблюдая, как маленькая черная кошка на лету превращается в знакомую мне уже девушку Кет. Яркая улыбка не сходила с ее лица, казалось, ей к этому не привыкать и ее это здорово забавляет. – Этот чокнутый фанатик все равно не оценит твоих стараний!

Словно молния она проскользнула ко мне и дотронулась своей изящной ладошкой до моих непомерно тяжелых и нелепых оков. Она заглянула мне в глаза и улыбнулась еще шире. Оковы почернели и начали крошиться, как будто они были сделаны не из металла, а из песочного теста. Стряхнув остатки кандалов, я вскочил на ноги, и первое, что я увидел, было перекошенное гневом лицо верховного жреца солнца Люксориана.

– Стража! – неистовствовал старик, и на его крик моментом сбежалось с десяток крепких здоровяков в кожаных доспехах, вооруженных странными шестами с кристаллом на конце. – Схватить белых дьяволов! – взревел старик, и толпа тут же подчинилась его приказу и ринулась на нас.

– Бежим! – скомандовала Кет голосом, который не оставлял желания противиться. – Скорее за мной, бежим за трон!

– Не думаю, что мы сможем спрятаться от стражников за троном, – угрюмая ирония – это было все, на что я был в тот момент способен. Стража уже во всю свою прыть мчалась за нами с невозмутимыми лицами на запредельной для человеческого понимания скорости, и если бы мы замешкались хотя бы на секунду, они бы непременно нас настигли.

Мы нырнули за трон, и это было первое приятное открытие за сегодняшний день. Там находился глубокий желоб, в котором помещалась большая металлическая вагонетка, очевидно, служащая для транспортировки грузов на верх пирамиды.

– Полезай в телегу! – продолжала командовать Кет. Я послушно запрыгнул и протянул ей руку, за которую она тут же ухватилась, и я втянул ее внутрь. Оказавшись внутри телеги, она проделала тот же фокус, что и с моими оковами, на веревке, удерживающей телегу. Та послушно распалась, и телега тронулась.

С железным лязгом несмазанных колес и стоном камня под ними мы неслись по желобу с невероятной скоростью, телега подпрыгивала на выступах и раскачивалась на каждой кочке, задевая стенки и высекая из них искры, но продолжала набирать скорость, стремительно приближая нас к концу желоба.

Словно пуля из ствола вылетела наша телега из желоба, грохнувшись о вымощенную желтой плиткой улицу, и с триумфальным грохотом понеслась по улице, прочь от злосчастной пирамиды. Я выглядывал из телеги, вцепившись в край мертвой хваткой, и обнаружил, что улицы уже не были так пустынны, как в первый мой визит в этот город-муравейник.

Вокруг было немало людей, и все они были очень высокие и худые, замотанные в какие-то лохмотья из серой и коричневой ткани. Они с ужасом смотрели на телегу и разбегались с улиц, чтобы она их не зашибла. А телега тем временем и не собиралась сбавлять ход, неся нас через этот муравейник страдающих от голода и жажды людей.

Я удивлялся каждую секунду всему, что видел: пирамидам, высоким худым людям, городу-муравейнику, странным домам и пульсирующим кристаллам, но больше всех меня поражала Кет. Она спокойно валялась на дне вагонетки, прислонившись спиной к краю, заложив руки за голову и закинув ногу на ногу. Казалось, ее не сильно интересует, куда мчит нас это чудо техники, спущенное с поводка. А тем временем телега все же проделала путь через город и неслась на стену, окружавшую его.

– Кет! Мы несемся на стену! Надо прыгать! – закричал я, пытаясь пробудить в ней голос разума.

– Не надо никуда прыгать, – спокойно ответила Кет, резко вскочила на ноги и отпихнула меня от края телеги так, что я упал именно туда, где только что расслаблялась эта необычная девушка. Она встала у самого края и вытянула руку вперед. На ее лице играла улыбка, полная азарта, казалось, ей не терпится испытать судьбу.

Телега была уже у самой стены, я зажмурился, приготовившись к удару, но вместо этого стена почернела и распалась, пропустив вылетевшую в пески пустыни телегу. Кет отбросило прямо на меня, а я ударился головой о заднюю стенку. Телега очень старалась продолжить свой путь, но коварные пески довольно быстро остановили ее, вобрав в себя почти полметра нашей телеги.