Не могу тебя забыть - Татьяна Алюшина

— Должен вас разочаровать, Юлечка: я не бог и даже не грек. Увы! — Невероятной красоты улыбка Ильи, подогревала Юлькино воображение.

— А почему тогда вы говорите мне «вы»? — спросила она, не спеша расставаться со своей убежденностью.

— Так проявляют уважение к малознакомым людям и старшим по возрасту или по должности, — пояснил папа. — Илья человек воспитанный. Насколько я помню, мы с мамой старались и тебе привить хорошие манеры.

— А! — вспомнила Юлька, что ей пытались «привить» родители. — Мне надо спросить о погоде? — уточнила она. — Какая погода сегодня в Греции?

Илья рассмеялся:

— Юлечка, честное слово, я не грек, уж тем более — не один из их богов! Я самый настоящий русский. Кстати, древние греки были в основном блондинами, я для них темноват, а вот вы в самый раз — рыжие в Элладе часто встречались, особенно среди богинь.

— Слава богу, она не изучает Средневековье, — заметила мама, — а то бы потребовала, чтобы ты надел латы и продемонстрировал меч. Юля, ты, кажется, спешила?

— А? — отвлеклась от созерцания Ильи Юлька. — Ничего, я не тороплюсь!

— Да? — не поверила мама. — А мне показалось, что тебя ждут.

Юлька вспомнила о своих важных делах с друзьями, подскочила — но тут же плюхнулась назад на табуретку. Она разрывалась между желанием доиграть и страхом, что, как только она уйдет, этот уже не бог исчезнет.

— Так! — распорядился папа. — Давай ешь второе — и можешь идти гулять.

— А вы не уедете? — спросила Юлька у Ильи.

— Не уедет, — ответил за него папа. — Илья приехал отдохнуть. К тому же нам надо с ним поработать.

— Я ученик вашего папы. — Илья улыбнулся доверчиво и открыто. — Он мой научный руководитель.

Олимпийские доспехи бога стремительно тускнели, делая гостя все ближе и реальней.

— Вы его аспирант?

— Не совсем, — поправил Илья. — Я его сотрудник.

Папа отвлек Илью от разговора с Юлькой, и они стали обсуждать только им одним понятную тему. Юлька, неотрывно глядя на гостя, справилась со вторым блюдом.

— Юля! Да что с тобой? — попыталась мама привести ее в себя.

— Он очень красивый, правда? — растерянно улыбнулась Юлька.

— Кто? Илья? — уточнила мама. — Похоже, Илья поразил твое воображение.

— Поела? — поинтересовался папа. — Все, теперь иди, тебя друзья ждут!

Юлька подскочила, скороговоркой поблагодарила за обед и ринулась вниз по ступенькам с веранды, но потом остановилась и решила на всякий случай уточнить детали.

— Вы когда уезжаете?

— Илья останется у нас ночевать, — ответил папа и обратился уже к гостю: — Баньку затопим, посидим, поговорим. Мне очень понравилась твоя идея, надо ее обсудить.

— Хорошо! — обрадовалась Юлька и зачем-то добавила: — Ну, если вы все-таки не бог, давайте на «ты»!

— Согласен! — рассмеялся Илья.

Юлька убежала, но каждый час стала забегать под разными предлогами — попить воды, переодеться, взять велик, оставить его же, — на самом деле она постоянно проверяла, не делся ли куда-то Илья.

После целого дня активных игр Юлька обычно спала как убитая, не ворочаясь во сне. Но сегодня она не могла уснуть — беспокоилась, что ее «бог» исчез. Она достала фонарик из-под подушки, где у нее хранились «важные» мелочи: большой ржавый гвоздь, красивый камешек, записка от Вовки, который ей страшно нравился до исторической встречи с Ильей. В записке было написано: «Юлька выхади мы тябе ждем».

Юлька включила фонарик и отправилась в гостиную — там, на диване, мама устроила на ночь Илью. Она решительно подошла к дивану и посветила гостю в лицо. Надо же убедиться, что он на месте!

Илья проснулся, заслонил лицо рукой и спросил:

— Юль, это ты? Что случилось?

— Ничего не случилось, мне надо было убедиться, что ты не испарился! — без лукавства ответила она.

Он рассмеялся, сел, похлопал по дивану рукой, приглашая ее сесть рядом.

Юлька проворно забралась на диван.

— Мы же выяснили — я не древнегреческий бог, а вполне реальный русский.

— Я на всякий случай, — объяснила Юлька. Он погладил ее по волосам, спросил:

— Откуда ты взяла такие красивые рыжие кудри?

— Говорят, от прабабушки, папиной бабушки, — засмеялась Юлька. — Я ее не видела, только на фотографии. Но фотография не цветная, и какие у прабабушки волосы — непонятно. А почему ты раньше не приходил? Папины аспиранты к нам часто приходят, а тебя я ни разу не видела.

— Так сложилось, — вздохнул Илья. — Вы далеко живете. А я рядом с институтом. Поэтому, если мы засиживаемся за работой, идем ко мне.

— Ты один живешь?

— Нет, с родителями. Все, Рыжик, давай спать. — Илья потянулся и зевнул. — Обещаю, что утром буду здесь.

Он помог Юльке слезть с дивана, чмокнул в макушку, развернул к выходу и легонько подтолкнул:

— Иди. Спокойной ночи.

— Угу, — пробормотала Юлька и поплелась к себе в комнату.

Как только она убедилась, что древнегреческий бог спит на диване, на нее навалилась непреодолимая сонливость.

Юлька была рыжей. Огненно-рыжая, непослушная копна волос в мелких кудряшках, с которой могла справиться только мама, ужасно раздражала Юльку.

— Мамочка, — просила Юлька, когда мама дергала волосы, заплетая тугие косички. — Давай подстрижем волосы коротко-коротко!

— Если мы подстрижем волосы коротко-коротко, ты вся будешь в мелких кудряшках. Ты этого хочешь?

— Не очень, — вздыхала Юлька, — но и терпеть заплетание косичек мне надоело!

— Юлька, за такие волосы большинство женщин душу бы продали, а тебе они достались даром! — возмущенно охала мама.

— Зачем душу, я и так отдам! — махала рукой Юлька.

— Вот вырастешь, станешь девушкой, тогда поймешь, какое это богатство! — успокаивала ее мама.

Юлька родилась с ярким, морковного цвета чубчиком на голове. Папа таял от умиления и любви, в первый раз взяв пищавший сверток в руки.

— Марина! Надо назвать ее Лилией! — вздыхал он от счастья и рассматривал дочь. — Она такая беленькая, нежная, волосики рыжие, прямо рыжая лилия!

— Какая лилия?! — смеялась мама. — У нее уже сейчас характер, как у бойцового петуха.

Папа не желал слушать никакой критики в адрес его «нежного цветочка». Родители, а с ними и бабушки с дедушками долго спорили, как назвать ребенка. Папа стоял на своем, аргументируя «Лилию» нежностью и прелестью родившегося создания.

— Она же принцесса! — ворковал он, не выпуская дочку из рук.

Все остальные были против любых лилейных и цветочно-розовых вариантов.

— Хорошо! Тогда назовем Юлией, как бабушку, раз она так на нее похожа! — сделал уступку папа.