Стихотворения (1915) - Владимир Маяковский

ГИМН ВЗЯТКЕ

Пришли и славословим покорненькотебя, дорогая взятка,все здесь, от младшего дворникадо того, кто в золото заткан.

Всех, кто за нашей десницейпосмеет с укором глаза́ весть,мы так, как им и не снится,накажем мерзавцев за зависть.

Чтоб больше не смела вздыматься хула,наденем мундиры и медалии, выдвинув вперед убедительный кулак,спросим: «А это видали?»

Если сверху смотреть — разинешь рот.И взыграет от радости каждая мышца.Россия — сверху — прямо огород,вся наливается, цветет и пышится.

А разве видано где-нибудь, чтоб стояла козаи лезть в огород козе лень?..Было бы время, я б доказал,которые — коза и зелень.

И нечего доказывать — идите и берите.Умолкнет газетная нечисть ведь.Как баранов, надо стричь и брить их.Чего стесняться в своем отечестве?

ВНИМАТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ВЗЯТОЧНИКАМ

Неужели и о взятках писать поэтам!Дорогие, нам некогда. Нельзя так.Вы, которые взяточники,хотя бы поэтому,не надо, не берите взяток.Я, выколачивающий из строчек штаны, —конечно, как начинающий, не очень часто,я — еще и российский гражданин,беззаветно чтущий и чиновника и участок.Прихожу и выплакиваю все мои просьбы,приникши щекою к светлому кителю.Думает чиновник: «Эх, удалось бы!Этак на двести птичку вытелю».Сколько раз под сень чинов ник,приносил обиды им.«Эх, удалось бы, — думает чиновник, —этак на триста бабочку выдоим».Я знаю, надо и двести и триста вам —возьмут, все равно, не те, так эти;и руганью ни одного не обижу пристава:может быть, у пристава дети.Но лишний труд — доить поодиночно,вы и так ведете в работе года.Вот что я выдумал для вас нарочно —Господа!Взломайте шкапы, сундуки и ларчики,берите деньги и драгоценности мамашины,чтоб последний мальчонка в потненьком кулачикезажал сбереженный рубль бумажный.Костюмы соберите. Чтоб не было рваных.Мамаша! Вытряхивайтесь из шубы беличьей!У старых брюк обшарьте карманы —в карманах копеек на сорок мелочи.Все это узлами уложим и свяжем,а сами, без денег и платья,придем, поклонимся и скажем:Нате!Что нам деньги, транжирам и мотам!Мы даже не знаем, куда нам деть их.Берите, милые, берите, чего там!Вы наши отцы, а мы ваши дети.От холода не попадая зубом на́ зуб,станем голые под голые небеса.Берите, милые! Но только сразу,чтоб об этом больше никогда не писать.

ЧУДОВИЩНЫЕ ПОХОРОНЫ

Мрачные до черного вышли люди,тяжко и чинно выстроились в городе,будто сейчас набираться будетхмурых монахов черный орден.

Траур воронов, выкаймленный под окна,небо, в бурю крашеное, —все было так подобрано и подогнано,что волей-неволей ждалось страшное.

Тогда разверзлась, кряхтя и нехотя,пыльного воздуха сухая охра,вылез из воздуха и начал ехатьтихий катафалк чудовищных похорон.

Встревоженная о́жила глаз масса,гору взоров в гроб бросили.Вдруг из гроба прыснула гримаса,после —крик: «Хоронят умерший смех!» —из тысячегрудого мехагремел омиллионенный множеством эхза гробом, который ехал.

И тотчас же отчаяннейшего плача ноживрезались, заставив ничего не понимать.Вот за гробом, в плаче старуха-жизнь, —усопшего смеха седая мать.

К кому же, к кому вернуться назад ей?Смотрите: в лысине — тот —это большой, носатыйплачет армянский анекдот.

Еще не забылось, как выкривил рот он,а за ним ободранная, куцая,визжа, бежала острота.Куда — если умер — уткнуться ей?

Уже до неба плачей глыба.Но еще,еще откуда-то плачики —это целые полчища улыбочек и улыбокломали в горе хрупкие пальчики.

И вот сквозь строй их, смокших в одинсплошной изрыдавшийся Гаршин,вышел ужас — вперед пойти —весь в похоронном марше.

Размокло лицо, стало — кашица,смятая морщинками на выхмуренном лбу,а если кто смеется — кажется,что ему разодрали губу.

МОЕ К ЭТОМУ ОТНОШЕНИЕ

Май ли уже расцвел над городом,плачет ли, как побитый, хмуренький декабрик, —весь год эта пухлая мордамаячит в дымах фабрик.

Брюшком обвисшим и гаденькимлежит на воздушном откосе,и пухлые губы бантикомсложены в 88.

Внизу суетятся рабочие,нищий у тумбы виден,а у этого брюхо и все прочее —лежит себе сыт, как Сытин.

Вкусной слюны разли́лись волны,во рту громадном плещутся, как в бухте.А полный! Боже, до чего он полный!Сравнить если с ним, то худ и Апухтин.

Кони ли, цокая, по асфальту мчатся,шарканье пешеходов ли подвернется под взгляд ему,а ему все кажется: «Цаца! Цаца!» —кричат ему, и все ему нравится, проклятому.

Растет улыбка, жирна и нагла,рот до ушей разросся,будто у него на роже спектакль-гала́затеяла труппа малороссов.

Солнце взойдет, и сейчас же луч егоему щекочет пятки хо́леные,и луна ничего не находит лучшего.Объявляю всенародно: очень недоволен я.

Я спокоен, вежлив, сдержан тоже,характер — как из кости слоновой то́чен,а этому взял бы да и дал по роже:не нравится он мне очень.

Комментарии

Вам! Впервые, под заглавием «Вам, которые в тылу», — сб. «Взял», Пг., 1915.

Маяковский читал стихотворение 11 февраля 1915 года в Петрограде, в артистическом кафе «Бродячая собака». У публики, которая в основном состояла как раз из тех, к кому было обращено стихотворение, чтение вызвало взрыв возмущения.

Северянин, Игорь (Лотарев Игорь Васильевич, 1887–1942) — русский поэт, в творчестве которого отчетливо звучали мотивы декаданса, глава эгофутуристов.

Я и Наполеон. Впервые — сб. «Весеннее контрагентство муз», М., 1915.

Характерными для стихотворения являются образы жгучей печали и гнева, свойственные антивоенным, антибуржуазным произведениям поэта того периода. «Маяковский стремится изобразить человека, так сказать, на пределе его эмоциональной напряженности, на пределе страдания, возмущения, протеста, готовности к самой отчаянной борьбе со всем окружающим строем» (Л. Тимофеев. «Поэтика Маяковского». М., изд. «Советский писатель», 1941, стр. 35).

Я живу на Большой Пресне, 36, 24 — местожительство Маяковского в Москве.

Уже у Ноева оранжереи… — цветочный магазин Ноева в Москве, на Петровке.

…солнце Аустерлица… — слова Наполеона, сказанные им на рассвете дня Бородинской битвы. В 1805 году Наполеон одержал крупную победу под Аустерлицем.

…по тысячам русских Яфф. — Образ навеян фактом посещения в 1799 году чумного госпиталя в Яффе Наполеоном.

…тысячу Аркольских мостов. — сравнение, в основу которого положен исторический факт. В 1796 году Наполеон, ведя в атаку штурмовую колонну, едва не был убит при переходе через Аркольский мост (итальянское местечко Арколь).

Гимн судье. Впервые, под заглавием «Судья», — журн. «Новый сатирикон», Пг., 1915, № 9.

Стихотворение входит в цикл сатирических стихов Маяковского, иронически названных им впоследствии «гимнами».

«В сатириконских» «гимнах» объектом внимания поэта являются отдельные институты буржуазной цивилизации: правосудие, наука, искусство и т. д. Вместе они создают выразительную картину прогнившего строя. Какие бы явления капиталистического мира ни освещал поэт, он видит в них одну общую черту; враждебность человеку. Это придает сатире Маяковского ярко выраженный гуманистический характер» (А. Метченко. «Маяковский. Очерк творчества», М., изд. «Художественная литература». 1964, стр. 65).