Бульвар под ливнем (Музыканты) - Михаил Коршунов

- А меня Гусев измучил. Я его боюсь.

- Отправьте к Ипполиту Васильевичу.

- Уже.

- Что?

- Отправила и получила обратно.

- Что сказал?

- Что сказал... "Не преступно, но некрасиво".

Преподаватели тихонько засмеялись.

В контрольном динамике кабинета звукозаписи раздались первые такты "Шехеразады" Римского-Корсакова для двадцать первого класса. Сим Симыч, щуплый подвижный человек в рабочей блузе, надетой поверх пиджака, все всегда слушает у себя в кабинете в контрольном динамике. Он видит свою молодость, своих друзей-оркестрантов в маленьких черных галстуках-"гаврилках" на эстраде сада "Эрмитаж" в Москве или в Летнем саду в Петербурге. Иногда он берет в школе у кладовщика дежурную виолончель, снимает рабочую блузу и один поздно вечером поднимается на эстраду школьного репетиционного зала. Играет. Он не грустит, ему приятно и радостно от всего этого. И ему еще радостно, что он продолжает служить музыке - работает в школе и что вокруг него юные музыканты, которые еще только наденут свои первые черные галстуки.

На всех электрических часах стрелки показывали девять утра.

Ипполит Васильевич Беленький медленно шел по коридору. Под мышкой у него была кавказская палочка. Рядом с Ипполитом Васильевичем шел юный композитор. Это друг Гусева. Ипполит Васильевич держал раскрытую нотную тетрадь.

- У вас два "ре" и бас, - говорил Ипполит Васильевич. - Куда пришлось разрешение этой ноты? М-м... Интересное сочинение. А тут обозначено что-нибудь или не обозначено? Хотя Скрябин и сказал, что точно записать музыку нельзя. Но все же...

И старик опустил тетрадь на уровень юного композитора. Юный композитор был остроносым, лохматым, в клетчатой рубашке. Он боком заглянул в тетрадь, кивнул - точка обозначена. Он уже начал писать так же неразборчиво, как Бетховен. С той только разницей, что приходится самому расшифровывать свои рукописи. Еще при жизни.

- Позвольте выразить удовольствие, - сказал Ипполит Васильевич. - А здесь пауза?

Композитор посмотрел в тетрадь. Отрицательно качнул головой - паузы нет.

- Справедливо. А то бы публика решила, что музыка кончилась, и ринулась бы в гардероб.

Композитор в отношении гардероба промолчал - гардероб не входил в его планы. Лохматая голова - это другое дело.

Старик и композитор продолжали не спеша свой путь по коридору. Так же не спеша скрылись в дверях класса теоретико-композиторского отделения.

К дверям другого класса, на другом этаже, шла Кира Викторовна. Она еще не успокоилась после разговора в учительской. Завтра отчетный концерт и для многих учеников - первое серьезное выступление на публике. А она экспериментирует, и это уже не забава. Кира Викторовна совсем не старейший педагог школы, а рядовой преподаватель струнного отделения. Именно все так и есть. Но она не отступится от своего решения.

У дверей класса Киру Викторовну ждали ученики.

Ганка - плотная, высокая девочка, самостоятельная, решительная. Она приехала с Украины, из села Бобринцы. Франсуаза приехала из Парижа. Модная юбочка, кофта, браслетик - простое серебряное колесико. По отцу Франсуаза родом из Прованса, из Камарги, где живут черные быки. Ее отец гардиян - он хозяин черных быков, разводит их. Носит красную фетровую шляпу и короткие сапоги со шпорами. Серебряное колесико - подарок от отца.

Маша Воложинская удивительно светлая и открытая девочка, стесняется, что вынуждена ходить в очках. Звук ее скрипки чистый и наивный. "Если бы это удалось сохранить", думала Кира Викторовна. Маша ни о чем таком не думала, и, может быть, в этом было ее счастье. Встречается в исполнительском искусстве такая особенность: когда что-то поймешь до конца, это "что-то" вдруг может исчезнуть. Не всегда ремесло помогает, иногда оно что-то отбирает у тех, кто начинает заботиться только о ремесле и возлагать все надежды только на него. У Маши в будущем может сложиться именно так, что ее чистоту и наивность подменит ремесло. Для Маши оно может оказаться сухим.

Стоял Дед - Павлик Тареев. Он любит всех учить жить, поэтому и кличка у него такая. Недавно сказал, что у него много дней впереди, но уже много и позади. И что жизнь прожить - не поле перейти. Философ и педант. Умудрился отрастить даже брюшко. Вот и сейчас что-то объяснял "оловянным солдатикам". "Оловянные солдатики" - самые маленькие ребята в ансамбле, из подготовительной группы. Стояли слушали Деда, ловили каждое слово. Дед выпятил живот, разглагольствовал.

Кира Викторовна еще издали заметила - нет Лади, нет Андрея. Ни того, ни другого.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Они появились в конце коридора. Смычки держали будто шпаги.

"Что-то уже произошло", - с тревогой подумала Кира Викторовна. Начинается день, начинается борьба. Но она должна их победить во имя их же самих. Сейчас они ее не понимают, но потом поймут.

- Андрей, Ладя!

Оба подходят.

- Опять?

Внешне Кира Викторовна спокойна, даже невозмутима. Но это только внешне.

- Что? - Ладя смотрит на Киру Викторовну невинными глазами. - Мы вот тут встретились.

Андрей продолжает молчать. Потом тоже говорит:

- Встретились.

Андрей всегда немногословен, а теперь еще и угрюм.

Кира Викторовна взглянула на одного, на другого. Ничего больше не сказала. Слова ни к чему, и она это понимает.

- На ансамбль. Быстро!

Она не вникла в детали происходящего. Она знает основное, и этого вполне достаточно.

В классе стояли все восемь человек.

- Займите места!

Ребята выстраиваются - Андрей, Дед, Ганка, Франсуаза, Ладя и Маша. Отдельно впереди - "оловянные солдатики". Андрей и Ладя - ведущие первых и вторых скрипок, первых и вторых голосов. "Оловянные солдатики" - они еще никакие голоса. Они слишком молодые скрипачи и будут исполнять в ансамбле главным образом пиццикато. Пиццикато (как написано в учебнике "Музыкальная грамота") - извлечение звуков из струнных инструментов пальцами, щипком, без применения смычка. Но смычок при этом продолжаешь держать в руке, так как ты скрипач, и это всем видно.

Главные в ансамбле - Андрей и Ладя, концертмейстеры. И если Ладя пока что охвачен невероятной жаждой узнавания окружающей жизни, Андрей стремится кратчайшим путем взойти на вершину музыки. Он для этого достаточно честолюбив. Кира Викторовна поставила его первым, сделала дирижером. Уступка с ее стороны? Возможно. Или это естественное место Андрея, и она понимает, но не признается себе в этом.

Кира Викторовна подошла к Ладе и Андрею:

- Я надеюсь. - В голосе ее уже не приказ, а просьба. - Ваша задача, чтобы ансамбль не разъехался. Все остальное забудьте. Ясно?

Несколько минут она ждет, чтобы все успокоились.

- Никаких вялых репетиций, только на полную отдачу. Вы меня понимаете? Относится ко всем. Чтобы без всяких сомнений - выдержу или не выдержу. Скрипки опущены, смычки тоже. Опустили. Маша, не опаздывай. Ганка, встань ближе к Павлику, но локтем не мешай. Андрей подает сигнал, и вы поднимаете скрипки, смычки. Все прекрасно вам известно. Еще сигнал Андрея, ауфтакт, и вы начинаете. Подрепетируем скрипки и смычки. - Каждое слово Кира Викторовна говорит отрывисто, даже резко. Она сейчас не учит, а приказывает. - Скрипки! Смычки! Опустить! Еще раз! Солисты, вы не сразу поднимаете смычки, а когда будет ваше вступление. - Так Кира Викторовна называет "оловянных солдатиков", потому что они стоят впереди всех. - Но краешком глаза поглядывайте на Андрея. Не забывайте, как репетировали. Еще раз скрипки, смычки. Теперь начали мелодию.

Андрей подает сигнал, и ансамбль зазвучал.

- Павлик, не вцепляйся в струны. Маша, энергичнее. Так. Хорошо. Длинными смычками. Не раскачивайтесь, стойте ровно. Франсуаза, плотно ощущай гриф.

Кира Викторовна отошла в дальний угол класса. Послушала, как звучит ансамбль оттуда. Вернулась, хлопнула в ладоши:

- Сначала.

Ансамбль начал сначала. И опять все до конца, и опять все сначала. И опять удар в ладоши, и опять...

Проходят минуты, проходят часы, проходят дни. В этом жизнь каждого музыканта. Древнее искусство, и трудно пока что внести в него изменения. Да и зачем? В нем есть и своя извечная радость, только не сразу и не все музыканты ее понимают.

Дверь класса приоткрывает Верочка:

- К телефону, срочно. Междугородная, Париж!

Франсуаза кричит:

- Maman! C'est! maman!*

- Vas aves moi, Francoise,* - говорит ей Кира Викторовна Репетируйте дальше сами. - Это она говорит ребятам.

_______________

* Мама! Это мама! (франц.)

* Пойдем со мной, Франсуаза (франц.).

И Кира Викторовна, а за ней и Франсуаза выбегают из класса.

Франсуаза бежала по коридору, весело подпрыгивала. Вместе с ней весело подпрыгивала юбочка и браслет на запястье - серебряное колесико.

Ребята стояли в классе. Неизвестно было, с чего начинать репетицию и, главное, кто начнет. Вдруг Ладька голосом диспетчера, Верочки объявил:

- Отчетный концерт школы! Мелодия!

Сел на кончик стула, скрипку зажал между коленями и начал играть на скрипке, как на виолончели. Потом вскочил, поставил скрипку на стул и начал ритмично хлопать струнами.