Жуть - Сергей Викторович Обжогин

видеть потустороннюю реальность. Когда граница между явью и видениями исчезает совсем, тогда люди сходят с ума. Но так ли они безумны на самом деле?

Не знаю, проводились ли такие эксперименты в научных целях. Я бы не стал рисковать своим здоровьем, чтобы заглянуть за грань, которую так бережно стережёт наш разум.

Иерусалимская свеча.

Свечи используются в духовных целях уже более тысячи лет. Люди зажигают свечи с особыми намерениями. Обычно мы складываем руки над горящей свечой в трудную минуту, когда в чём-то нуждаемся. Пламя свечи и искренняя вера обладают поистине огромной непостижимой силой. У меня есть одна история, которая не оставит равнодушным ни одного человека. Ей поделились мои близкие друзья, я их хорошо знаю.

«Мне стало трудно удерживать свои мысли в рамках обыденности после того, как с нами произошёл тот волшебный удивительный случай. Сотворилось настоящее чудо, других слов я подобрать не могу.

Наш чётко продуманный и намеченный план жизни с мужем стал выдавать несоответствие между желаемым и действительным ещё десять лет назад. С материальным благополучием у нас всё нормально. А вот пункт «рождение детей» до недавнего времени так и оставался пустым. К этому сроку можно смело прибавить ещё пять лет, так как моя ответственная должность просто не позволяла заиметь детей в то время. Те года были слишком насыщены рабочей деятельностью, я боялась потерять своё место, каждый день «в делах, как в репьях».

Когда твёрдо встали на ноги и завершили строительство собственного дома, стали всерьёз заниматься продолжением своего рода. По поводу первых неудач особо не расстраивались. Думали, всё произойдёт само собой. Долгожданный момент всё так не наступал.

Потом стали обращаться в частную клинику – одну, вторую, третью. На каком-то этапе осознали, что наш провинциальный городок просто кишит обманщиками, которые под яркими вывесками нагло тянут с нас деньги. А таких парочек как мы совсем не мало. Местные врачи даже не могли определить причину нашей бездетности, всё тянули и тянули, не давая вразумительных ответов.

За помощью пришлось ехать в другой, более крупный, город. Он находился в ста километрах. Там уже чувствовался совсем другой уровень и подход к клиентам. Причина была во мне. Опытные репродуктологи зажгли в нас надежду: «Всё поправимо, ничего страшного нет, главное не сдаваться!»

На деле оказалось не всё так радужно. После седьмой попытки ЭКО эти надежды стали остывать. Да и мы уже порядком устали от бесконечных поездок и анализов. Приближался рубеж сорокалетия, а я всё так и не чувствовала себя полноценной женщиной. «Женщина, что земля, только и ждёт, чтобы семя заполучить». Я с завистью поглядывала на счастливиц с животиками.

Моя мама прекрасно понимала наше волнение и беспокойство. Не единожды она нам говорила: «Вы не просите детей у бога. Сходите хоть один раз в церковь, или просто дома помолитесь, не стесняйтесь». Тогда мне казалось несерьёзным и глупым занятием выпрашивать детей у пустоты. Чем я заслужила такую немилость? Алкоголики и те плодятся, будь здоров. Чем я хуже их?

Мама всё наседала и наседала. Я даже стала на неё злиться, намеренно избегала с ней встречи, чтобы разговор снова не зашёл на эту тему. Здесь и сейчас хочу попросить у неё прощения за моё неверие. Теперь знаю точно, она меня услышит.

Жизнь шла своим чередом. Ездить в клинику, у нас с мужем уже вошло в привычку. Но ездили мы туда уже без особой веры в успех.

Поездка мамы в Иерусалим стала для нас неожиданностью. Человек, который ни разу не покидал пределы области, вдруг отправляется за тридевять земель. Все родные, знакомые и мы уговаривали её не делать этого. Сильно переживали за её больные ноги. Желание мамы было настолько сильным и упёртым, сколько и моё нежелание пойти в церковь. Она ехала просить за нас.

Не зря мы провожали маму с опаской и тревогой. Оттуда она вернулась без здоровья. Думаю, для крепких и здоровых людей долгое стояние на жаре в длинных очередях станет серьёзным испытанием. А мама совершила настоящий подвиг. Вот, как она страстно хотела нянчить внуков. Увы, мама не дождалась, когда её заветное желание исполнится.

Сразу после приезда из святых мест она слегла. Вся забота о ней легла на наши плечи. В первый же вечер мама протянула мне узкий бумажный свёрток. В нём было три тоненьких свечки. Как она уберегла их в этой толкотне и не сломала для меня загадка. Помню, она с силой сжала мою ладонь и сказала: «Дочка, зажги эти свечки. Поверь и проси, проси, проси. Проси, как умеешь, главное верь. Без веры он тебя не услышит…Когда-то и я молила за тебя, чтобы ты появилась на свет. Сломай свою гордость и проси. Никто за тебя это не сделает».

Последний раз ветер пошевелил её седые волосы три года назад, а мы так и не исполнили её просьбу. Несколько недель я протаскала свечи у себя в сумочке. Они все разломались. Потом, что от них осталось, положили в шкатулку и совсем про них забыли.

В прошлом году перед Пасхой мы делали генеральную уборку. Изо всех углов дома выгребали ненужное хламьё и барахло, которое скопилось за год. Я не хотела пощадить и содержимое шкатулки, но какое-то необъяснимое внутреннее состояние не позволило мне этого сделать. В голову словно вторглись посторонние мысли и прокричали: «Нельзя!» Меня даже слегка обдало жаром, и я оставила обломки свечей в покое.

В сам праздник Пасхи по утренней весенней прохладе мы поехали на кладбище. Теперь, при каждой редкой встрече с мамой, я говорю: «Здравствуй, мама», и целую её чёрный глянцевый памятник. Ещё издалека я заметила, что на ограду мамы упёрлась неприятного вида скрюченная старуха. Предположительно женщина была цыганка. Ничего удивительного, в этот день многие неимущие люди караулят угощение на кладбищах. Муж хотел прогнать наглую цыганку, но я его остановила, всё-таки Пасха, святой праздник.

Стараясь не обращать на неё внимания, мы поздоровались с мамой, выложили ей на столик крашеные яички и сладкие гостинцы. Я искрошила на могилку кусочек кулича. Женщина всё это время на нас пристально смотрела. Чувство неловкости и смущения нас подгоняло поскорее покинуть кладбище. Навестили, и ладно. За нашими спинами раздался скрипучий голос старухи:

–Только твоей матушке здесь беспокойно лежится,– сверкнула она своими золотыми зубами.

Мы на секунду остановились и переглянулись. Общаться с этой особой совсем не хотелось. Всем известны уловки и приёмчики цыганок. Быстрым шагом мы направились к машине.

–Не просишь того, что мать