Утро на соседней улице. Истории необыкновенных путешествий - Тейт Спарроу

Подобные «огоньки», конечно, напоминали о нереальности происходящего и их можно было бы отключить. Но новый мир и так создавал мощный эффект погружения, да и функция очень уж полезная. В остальном все казалось совершенно настоящим. Легкая усталость в ногах от ходьбы, шум трамвая, запах дождя, голоса туристов в небольшом ресторанчике на набережной – как же можно не поверить всему этому? Этот день Аня не перематывала. Она любила этот день и путешествовать ей очень нравилось. С перерывом на настоящий обед (мегапикселями сыт не будешь) она провела в португальском городе весь выходной, гуляя по его живописным улицам и осматривая достопримечательности. Но, все же, этот мир не был идеален, хотя и обещал очень много.

Главная достопримечательного города Порту, о котором идет речь, – набережная со складами портвейна – волшебного напитка, который можно идеально приготовить только здесь, в Португалии. Аня, отправившись под вечер на дегустацию, в ходе экскурсии по холодным винным погребам, была принуждена слушать долгую, хотя и интересную, историю напитка. «Зачем, у меня же есть „огонек“?» Из длинного рассказа Аня запомнила только то, что напиток должен получаться сладким и крепким. Он таким и был: сладкий и крепкий, но что-то с этим портвейном все-таки было не так. Вкус казался неестественным, и на это просто нельзя было не обратить внимания. Аня долго сидела, всматриваясь в бокал, и пытаясь понять, в чем же дело и что конкретно ее не устраивает.

– Обидно, не так ли? – только теперь Аня обратила внимание на парня, сидевшего рядом с ней. Напротив расположилась семья американцев, которая Ане сразу не понравилась, и поэтому она вдруг перестала обращать внимание и на всех остальных.

– Побывать в Порту – столице производства портвейна – и так и не понять, в чем же его прелесть, – парень улыбнулся, да и в целом казался милым. Но Аня почему-то вдруг решила держаться к нему холодно.

– А вы не знаете в чем дело с этой игрой? Ведь и правда, что-то с этим портвейном не так, – спросила девушка.

– Они пока не научились воспроизводить вкусы. Ощущения вроде сырости или холода вызываются с помощью стимулирования отдельных частей мозга – это не так трудно, если знаешь, куда послать сигнал. Но для вкуса нужна очень тонкая настройка. Они пока достают вкусы просто из памяти, а когда в памяти ничего подходящего нет, берут код из своей базы данных. В базе записано, какие части мозга как в среднем реагируют на те или иные раздражители. Грубо говоря, разработчики взяли группу людей, налили им портвейна и записали, что у тех происходит в голове. И теперь они пытаются передать ощущения другого человека вам. Но ощущения другого человека – это по-прежнему ощущения другого человека. Чувство вкуса слишком индивидуально, чтобы его можно было кому-то передать. Ощущения запахов, скажем, получают также и они тоже очень индивидуальны, но тут люди обычно просто не замечают подвоха. Отличия в восприятии запахов не так уж сильны, а вот вкус пока каждый чувствует очень по-своему.

– А немного ли вы об этом знаете? Разве об этом писали в Интернете?

– Я просто провел здесь уже некоторое время, – юноша усмехнулся и показался смущенным.

– Вы тоже путешественник?

– Просто иногда посещаю другие страны. Это самый дешевый способ, а удовольствие то же самое. Почти то же самое, – он указал на бокал с портвейном.

– Значит, вы тоже не знаете, каков он на вкус?

– Я, скажем, не знаю другого вкуса портвейна, кроме записанного в базе данных этой игры. Похоже, пока это все, что у нас есть, но это заметно больше, чем ничего.

– Это еще вопрос, что лучше: ничего или ощущение от распития портвейна, принадлежащее кому-то другому.

– Я об этом не думал. Справедливое замечание.

– Кстати, я Аня.

– Сергей. Но будь осторожна со знакомствами в этом мире. Здесь уже довольно много реальных людей, но немало и фоновых программных персонажей.

– Ботов что ли?

– Именно ботов.

– А как же их отличить?

– И это очень интересный вопрос. Как видишь, тут все как настоящее, и отличить реальных людей от созданных программой тоже довольно сложно. Изначально я считал, что это можно сделать после общения с ботом. Компьютер все же должен себя выдавать. Но он искусно ускользает от разоблачения. Так что даже не знаю, есть ли у меня готовый рецепт – эти штуки чертовски хороши.

– А ты сам не бот ли? – внимательно всмотрелась Аня в своего нового знакомого. – А то ты что-то шибко умный!

– Как ты сама считаешь?

Аня задумалась.

– На самом деле, если разницы не видно, то может это и не так важно? Тут все равно кругом обман…

– Но надо признать, что это очень хороший обман!

Завершая прогулку по старому городу, Аня с новым другом посетили еще один древний храм – какой-то самый большой, и, кажется, самый старый. Все эти «новые» и необычные места, конечно, вызывали интерес у засидевшегося дома визитера и производили приятное впечатление, но очень скоро чудеса архитектуры стали утомлять. Все сильнее нарастало ощущение пустой траты времени.

– Это хороший город. Здесь довольно уютно и мило, – заключила Аня.

– На самом деле, это старая часть города, которую туристы посещают едва ли не чаще, чем местные жители.

– Правда?

– В этих маленьких старых домиках условия для жизни часто довольно сложные. Люди стараются перебраться в кварталы поновее с развитой инфраструктурой. Так что здесь есть другие, вполне современные, районы города.

– Опять обман.

– Ну почему же. Многие остались жить и в старой части. Вот посмотри, этому велосипедному магазину уже более 60 лет. Хозяин обитает в квартире наверху и за прилавком ему помогает сын. Молодой человек пока живет в южной части города и зовет к себе отца, но старик ни за что не покинет этот дом и свое дело. А там глядишь, и сынок постепенно проникнется семейным предприятием и захочет быть к нему ближе.

– А мне кажется, я была бы рада пожить в таком уютном захолустье. Держала бы лавку для коллекционеров. Я бы торговала монетами, марками, оловянными солдатиками и прочей всячиной.

– Похоже, ты уже об этом думала…

– Меня дедушка маленькую все время водил в подобные места. Это обычно была какая-то очень тесная лавка, доверху забитая всяким старьем. Там были огромными альбомы с монетами и марками, можно было найти старые книги или пластинки, и кучу вообще всего.

– Ты же помнишь, что здесь все возможно?

– Да, но почему-то эту идею я хочу придержать. Оставлю ее на старость. Но у меня обязательно будет квартира над магазином.

Шли, уже не разбирая дороги, без цели, плутая по узким каменным мостовым. Когда солнце стало клониться к закату, вдруг решили прокатиться на старом трамвае – кажется, это тоже была достопримечательность. Местные власти настойчиво пытались сохранить все эти характерные древности, то ли для туристов, то ли из каких-то ностальгических соображений. Трамвай ходил вдоль набережной и имел кабину как спереди, так и сзади. Когда он доезжал до конечной остановки, водитель переходил в противоположный конец вагона и трамвай начинал движение в обратную сторону. Места для пассажиров были устроены таким образом, что после несложной манипуляции со спинкой сиденья ты снова сидел лицом в сторону движения. Все эти любопытные мелочи очень забавляли Аню и хорошее настроение ее не покидало. Однако она вдруг осознала, что ничего не знает о своем новом знакомом, который, кажется, информирован обо всем на свете и в этом городе прожил все свою жизнь – уж больно ему все здесь знакомо.

– А чем ты занимаешься? – спросила Аня, когда трамвай неспешно начал двигаться в обратную сторону и поездка потеряла перспективу новых открытий.

– Я что-то вроде социолога. Изучаю факторы, влияющие на ощущение качества жизни.

– В этом мире или в том?

– Я предлагаю, чтобы избежать трудностей, жить в рамках одной реальности. Если мы сейчас здесь, то давай и говорить только в рамках этого мира.

– Я в рамках этого мира безработная, у которой очень скоро закончатся всякие средства к существованию.

– Во-первых, в случае проигрыша, ты всегда можешь начать все сначала. Хотя начало, на самом деле, не самое интересное, так что лучше держаться до конца. Во-вторых, людям иногда нужно время, чтобы критично взглянуть на свою жизнь и поискать себя. Очень хорошо, что ты это время нашла.

– Что это за работа, социолог? Как ты до этого додумался?

– Это на самом деле очень интересно. Нужно разобраться, как люди принимают решения, что формирует их представление о счастливой жизни.

Например, очень часто образ счастливой жизни формируется под влиянием внешней среды. Люди хотят работать там, где работают их авторитеты и кумиры, мечтают отправиться в те места, о которых им рассказали, любят те фильмы, которые им расхвалили и объявили лучшими.